Однако тут произошла катастрофа. Спустя несколько лет правления Муссолини направил свое бдительное око на Сицилию – в частности, на мафию. Он сообразил, что это не просто сборище преступников и головорезов, а настоящее правительство, которое контролирует часть его империи. Муссолини знал, что мафия, сколько она существовала, всегда устраивала заговоры против любой власти в Риме. Вот уже тысячу лет разные правительства пытались подчинить себе Сицилию и терпели крах. Но теперь диктатор решил разобраться с ней раз и навсегда. Фашисты не верили в демократию, в законное правление народа. Они творили, что хотели, оправдывая свои действия благом государства. Иными словами, пользовались методами дона Кроче Мало.
Муссолини отправил своего самого доверенного министра, Чезаре Мори, на Сицилию в качестве префекта с неограниченными полномочиями. Мори начал с того, что отменил на Сицилии судебную власть и лишил ее жителей всех законных прав. Он наводнил Сицилию войсками, получившими приказ сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Целые деревни подвергались арестам и депортациям.
До диктатуры в Италии не было смертной казни, что давало мафии преимущество – она прибегала к убийству как к главному методу убеждения. При префекте Мори ситуация изменилась. Гордые мафиози, соблюдавшие закон омерты, которых даже кассетта не могла напугать, отправлялись на расстрел. Так называемых заговорщиков ссылали на крошечные островки в Средиземном море. За год Сицилия была обезглавлена, а мафия перестала быть на ней главной силой. Рим нисколько не волновало то, что тысячи невинных людей попались в те же сети и пострадали наряду с виновными.
Дон Кроче любил справедливые законы демократии и возмущался действиями фашистов. Его друзей и коллег сажали в тюрьму по сфабрикованным обвинениям, поскольку они были достаточно умны, чтобы не оставлять настоящих улик. Многих сажали по устному доносу, получив секретную информацию от предателей, которых нельзя было выследить, раз они не появлялись в суде и не свидетельствовали открыто. Где же справедливость? Фашисты вернули Италию во времена инквизиции, к правлению помазанников божьих. Дон Кроче никогда не верил в священные права королей – собственно, он считал, что ни один разумный человек не поверил бы в них, не грози ему четвертование дикими лошадьми.
Мало того, фашисты снова стали использовать кассетту – средневековый инструмент пытки, ящик длиной полтора метра и шириной восемьдесят сантиметров, творивший чудеса даже с записными упрямцами. У самых стойких мафиози моментально развязывались языки при виде кассетты. Дон Кроче оскорбленно заявлял, что никогда не прибегал к пыткам. Обычного убийства ему было вполне достаточно.
Подобно царственному киту, он погрузился в мутные воды сицилийского подполья. Под видом францисканского монаха поселился в монастыре аббата Манфреди. То было длительное и плодотворное сотрудничество: дон, хоть и гордился своей безграмотностью, нуждался в аббате для составления писем с требованием выкупа, когда на заре своей деятельности занимался похищениями людей. Они нашли, что вкусы их совпадают – распутные женщины, хорошее вино и тонкие мошеннические операции. Аббат частенько ездил вместе с доном в Швейцарию, чтобы побывать у его докторов и насладиться мирными прелестями этой страны. Приятная перемена после более опасных сицилийских удовольствий.
Когда началась Вторая мировая война, Муссолини перестал уделять Сицилии столько внимания. Дон Кроче немедленно воспользовался возможностью наладить связь с выжившими «Друзьями друзей», рассылая ободряющие письма прежним главарям мафии, отправленным на острова Пантеллерия и Стромболи. Он подружился с семьями тех, кого посадил в тюрьму префект Мори.
Дон Кроче знал, что победа союзников – его единственная надежда и что все усилия следует сосредоточить на ней. Он связался с подпольными партизанскими отрядами и дал своим людям приказ помогать всем союзническим пилотам, которых сбили над островом. Поэтому в решающий момент дон Кроче был подготовлен.
Когда американская армия высадилась на Сицилии в июле 1943 года, дон Кроче протянул ей дружественную руку. Разве нет в этой армии таких же сицилийцев, сыновей эмигрантов? Разве станут сицилийцы биться с сицилийцами ради какой-то Германии? Люди дона Кроче убедили тысячи итальянских солдат дезертировать и укрыться в особом месте, подготовленном для них мафией. Дон Кроче лично вступил в переговоры с секретными агентами американской армии и провел атакующие силы по горным тропкам так, что они окружили с флангов укрепленные позиции немцев. Пока британские войска на другом краю острова несли огромные потери и продвигались крайне медленно, американская армия справилась со своей миссией раньше срока и совсем малыми жертвами.
Дон Кроче, несмотря на свои шестьдесят пять лет и грузное тело, явился в Палермо с отрядом партизан-мафиози и похитил немецкого генерала, командовавшего обороной. Он держал его в плену до тех пор, пока фронт не был прорван и американская армия не вошла в город. Главнокомандующий американскими войсками в Южной Италии называл дона Кроче в своих депешах в Вашингтон «Генерал Мафия». Так к нему обращались в следующие несколько месяцев и американские штабные офицеры.
Американским военным губернатором Сицилии стал полковник Альфонсо Ла Понто. Высокопоставленный политик из Нью-Джерси, он специально обучался для этой работы. Его главными преимуществами были гибкость и умение заключать политические сделки. Офицеров в свой штаб он подбирал с упором на те же качества. В штабе трудились двадцать военнослужащих и пятьдесят вольнонаемных, многие из них – итальянского происхождения. Всех их дон Кроче старательно привечал, одаривал любовью, как родных братьев, выказывал безграничную преданность и одобрение. Однако в разговорах с друзьями частенько называл их «агнцами божьими».
Теперь он, как выражаются американцы, «пожинал плоды». Ла Понто сделал дона Кроче своим главным советником и компаньоном. Полковник частенько обедал у него дома – постанывая от удовольствия, вкушал любимые итальянские блюда.
Главной проблемой, которую ему предстояло решить, было назначение новых мэров во все сицилийские городки. Прежние мэры, естественно, были фашистами, и их швырнули в американские тюрьмы.
Дон Кроче рекомендовал главарей мафии, которые сидели в тюрьмах при фашистах. Поскольку в их делах черным по белому было написано, что фашистское правительство подвергло их пыткам и посадило под замок за причинение ущерба благосостоянию государства, обвинения выглядели целиком сфабрикованными. Дон Кроче, над чудесными спагетти и рыбными блюдами, приготовленными женой, плел небылицы про то, как его друзья – сплошь воры и убийцы – отстаивали демократические ценности, правосудие и гражданские свободы. Полковник был счастлив так быстро найти идеальных руководителей, способных сплотить гражданское население на вверенной ему территории. Спустя месяц в большинстве городков Западной Сицилии на постах мэров оказались самые отъявленные мафиози из всех, кто сидел в фашистских тюрьмах.
Они оказывали всяческое содействие американской армии. Для поддержания порядка среди населения достаточно было минимального контингента оккупационных войск. Пока на континенте продолжалась война, в американских тылах не было ни саботажа, ни шпионской активности. Торговлю на черном рынке удалось свести к минимуму. Полковник получил медаль и был повышен до бригадного генерала.
Мэры-мафиози, выдвинутые доном Кроче, с пристрастием соблюдали закон о борьбе против контрабанды; карабинери постоянно патрулировали все тропы и перевалы в горах – как в старые времена. Дон Кроче командовал и теми, и другими. Инспекторы правительства следили за тем, чтобы упрямые фермеры свозили пшеницу, оливки и виноград на государственные склады и сдавали по сниженным ценам – естественно, потом их раздадут по карточкам населению Сицилии. С этой же целью дон Кроче затребовал у американской армии транспорт – для доставки продовольствия голодающим жителям Палермо, Монреале, Трапани, Сиракуз и Катании, даже Неаполя на континенте. Американцы восхищались его предприимчивостью и даже наградили грамотой за заслуги перед вооруженными силами США.
Однако грамоту нельзя было съесть; дон Кроче даже прочесть ее не мог, чтобы лишний раз насладиться, поскольку не умел читать. Хлопки по спине от полковника Ла Понто не способствовали наполнению его бездонной утробы. Не полагаясь на благодарность американцев и божью благодать, дон Кроче укреплялся в убеждении, что его благие дела и служение гуманизму и демократии должны быть вознаграждены. Поэтому полные продовольствия американские грузовики с вооруженными водителями, у которых были при себе дорожные пропуска за подписью полковника, направлялись туда, куда приказывал дон, а именно к его личным складам в маленьких городках вроде Монтелепре, Виллабы и Партинико. Продукты дон Кроче с приспешниками продавал в пятьдесят раз дороже государственной цены на процветающем черном рынке. Так он скрепил свою связь с самыми влиятельными предводителями возрождающейся мафии. Убежденный в том, что алчность – главная из человеческих слабостей, дон Кроче щедро делился с ними барышами.
Он был не просто щедр. Полковник Ла Понто получал от него богатые презенты – античные статуи, картины и старинные драгоценности. Дону доставляло удовольствие одаривать друзей. Офицеры и чиновники американского военного правительства были ему как сыновья, и он, как заботливый отец, осыпал их подарками. Эти люди, занявшие свои посты благодаря пониманию итальянского характера и культуры, многие сицилийского происхождения, отвечали ему взаимной любовью. Они подписывали необходимые пропуска, а за грузовиками, закрепленными за доном Кроче, ухаживали с особой тщательностью. Они приходили на его праздники, где знакомились с хорошими сицилийскими девушками и где их окутывали теплом – другая сторона сицилийской натуры. Принятые в сицилийские семьи, вкушая пищу, неотличимую от той, что готовили их матери-эмигрантки, многие из них сватались к дочерям мафиози.