Тезисы о культурной революции
Традиционная цель эстетики состоит в том, чтобы дать почувствовать некоторые отсутствующие и недоступные сейчас прошлые элементы жизни, которые посредством искусства избегают смешения образов, так как образы это то, что страдает от господства времени. Степень эстетического успеха измеряется красотой, неотделимой от длительности времени и даже стремящейся претендовать на вечность. Цель ситуационистов заключается в непосредственном участии в изобилии чувств, даруемом жизнью, путём изменения преднамеренно организованных мимолётных мгновений. Успех этих мгновений определяется не чем иным, как эффектом от их прохождения. Ситуационисты определяют культурную деятельность с точки зрения тотальности как метод экспериментального конструирования повседневной жизни, которая может быть постоянно совершенствуема по мере увеличения возможностей для досуга и исчезновения разделения труда (начиная с разделения художественного труда).
Искусство способно перестать быть отчётом об ощущениях и превратиться в непосредственного организатора высших ощущений. Речь идёт о производстве самих себя, а не порабощающих нас вещей.
Масколо прав, когда говорит в книге «Коммунизм»1, что сокращение рабочего дня режимом диктатуры пролетариата является «наиболее верной гарантией революционной сущности этого режима». Действительно, «если человек – это товар, и к нему относятся как к вещи, если основные человеческие отношения являются отношениями между вещами, то причина этого в том, что у человека можно купить его время». Масколо, однако, приходит к поспешному выводу, что «время добровольного труда» всегда потрачено не зря, и что «покупка времени является единственным злом». Не существует никакой свободы в использовании времени без владения современными инструментами конструирования повседневной жизни. Использование таких инструментов ознаменует превращение утопического революционного искусства в экспериментальное революционное искусство.
Международную организацию ситуационистов можно рассматривать как объединение рабочих передовых отраслей культуры, точнее, как союз тех, кто провозглашает право на труд, невозможный в нынешних социальных условиях, или, ещё точнее, как попытку создания организации профессиональных культурных революционеров.
В действительности мы отделены от подлинного контроля над материальными ресурсами, накопленными к нашему времени. Коммунистическая революция так и не произошла, и мы всё ещё живём в ситуации разложения старых культурных надстроек. Анри Лефевр верно замечает, что это противоречие находится в центре специфического современного разногласия между прогрессивным человеком и миром, и называет культурные тенденции, основанные на этом разногласии, «романтически-революционными»2. Недостаток концепции Лефевра заключается в том, что он делает простое выражение разногласия критерием революционного действия в области культуры. Лефевр заранее отказывается от каких‑либо попыток глубоких культурных изменений, оставаясь довольным содержанием: осознанием (всё ещё слишком отдалённым) того возможного и невозможного, что может быть выражено в абсолютно любой форме в ситуации разложения.
Те, кто хочет преодолеть во всех аспектах старый установленный порядок, не должны связывать себя с нынешним беспорядком, даже в области культуры. Мы должны немедленно приступить к борьбе, в том числе и в области культуры, за непосредственное появление изменённого порядка будущего. Его возможность, уже присутствующая в нашей среде, обесценивает все известные формы культурного выражения. Необходимо довести все формы псевдокоммуникации до их полного уничтожения, для достижения в будущем истинно непосредственной коммуникации (в терминах нашей рабочей гипотезы о высших культурных методах: «созданной ситуации»). Победа будет за теми, кто сможет создать беспорядок, не полюбив его.
В мире культурного разложения мы можем попробовать наши силы, но не применить их. Практическая задача преодоления нашего разногласия с миром, то есть преодоления разложения некоторым высшим созиданием, неромантична. Мы будем «романтически-революционными», в понимании Лефевра, именно в случае нашей неудачи.
Г.‑Э. Дебор
Амстердамская декларация
1. Ситуационисты должны использовать любую возможность противостояния реакционным силам и идеологиям в области культуры и в любой иной области, в которой ставится вопрос о смысле жизни.
2. Членство в Ситуационистском интернационале не должно рассматриваться как простое согласие с организационными принципами; сущность деятельности всех участников должна быть определена совместно установленными задачами и осознанием необходимости дисциплинированных действий в практической и общественной сфере.
3. Возможность унитарного и коллективного творчества уже предопределена разложением отдельных видов искусства. Ситуационистский интернационал не может оправдать никаких попыток их возрождения.
4. Программа-минимум Ситуационистского интернационала заключается в разработке новых типов жизненных окружений, которым предстоит развиться до унитарного урбанизма, и в исследованиях в области разработки новых поведенческих стратегий для этих окружений.
5. Унитарный урбанизм – сложная непрерывная деятельность, целью которой является обновление окружающего пространства в соответствии с наиболее передовыми концепциями во всех сферах общественной жизни.
6. Решение проблем жилья, транспорта, досуга может быть рассмотрено лишь в связи с социальной, психологической и художественной перспективами, объединёнными в единую синтетическую гипотезу на уровне повседневной жизни.
7. Вне зависимости от любых эстетических соображений, унитарный урбанизм является результатом нового типа коллективного творчества; развитие подобного духа созидания есть первоочередное условие унитарного урбанизма.
8. Создание моделей жизненных обстановок, благоприятствующих такому развитию, есть первоочередная задача творцов сегодня.
9. Все средства хороши, если они служат унитарному действию. Взаимодействие художественных и научных методов приведёт к полному их слиянию.
10. Создание ситуации заключается в конструировании переходных микроокружений и набора событий, формирующих уникальный момент в жизни нескольких человек. В рамках унитарного урбанизма оно неотделимо от построения общего окружения, более длительного по времени.
11. Созданная ситуация является средством унитарного урбанизма, также как унитарный урбанизм является необходимой основой для создания ситуации и в игре, и в любом серьёзном занятии, в более свободном обществе.
Амстердам, 10 ноября 1958
Констан, Дебор
Тезисы ситуационистов об уличном движении
1. Главная ошибка урбанистов заключается в том, что они считают личный автомобиль (и его побочные продукты вроде мотороллера) средством передвижения. По сути же своей это главное материальное воплощение идеи благоденствия, которую развитой капитализм стремится распространить на целое общество. Автомобиль как высшее благо отчуждённой жизни и одновременно как главный товар капиталистического рынка занимает в мировой пропаганде центральное место: в этом году часто можно слышать, что экономическое благополучие Америки вскоре будет зависеть от того, удастся ли воплотить в жизнь лозунг «Два автомобиля на семью».
2. Время, расходуемое на транспорт, – это прибавочный труд, что прекрасно понимал Ле Корбюзье, так как оно сокращает то время дня, которое называют свободным.
3. Нужно, чтобы из дополнения к работе уличное движение перешло в разряд удовольствий.
4. Стремиться перекроить архитектуру под текущий способ массового паразитического существования личного автотранспорта – значит ставить вопросы, не глядя реальности в лицо. Нужно перестраивать архитектуру сообразно всему движению общества в целом, подвергая критике преходящие ценности, порождённые отжившими формами общественных отношений (среди них в первом ряду – семья).
5. Если в рамках переходного периода мы и можем временно допустить жёсткое разделение на промышленные и жилые кварталы, нужно как минимум изначально предусмотреть третью зону: для самой жизни (территорию свободы, досуга и истинной жизни). Известно, что унитарный урбанизм не знает границ и объявляет своей целью создание полного единства человеческой среды, где все разделения, например, работа – коллективный досуг – частная жизнь в конце концов полностью исчезнут. Но прежде чем это станет возможным, минимальной задачей унитарного урбанизма является распространить территорию игры на все желаемые сооружения. Эта территория должна быть на уровне сложности старого города.
6. Речь не о борьбе с автомобилями как со злом. Но из‑за их чрезмерной концентрации в городах они теряют свой изначальный смысл. Разумеется, урбанизм не должен игнорировать автомобиль, но при этом не должен и ставить его во главу угла. А должен, наоборот, делать ставку на его скорое отмирание. Но как бы там ни было, разумно ожидать его запрет на территории некоторых новых архитектурных построек и ряда старинных городов.
7. Те, кто прочит автомобилю вечность, не думают о будущих формах транспорта, даже с чисто технической точки зрения. Например, некоторые модели компактных вертолётов, которые сейчас тестируются армией США, вполне могут распространиться среди гражданского населения уже в ближайшие двадцать лет.
8. Абсурдность разрушения диалектики человеческой среды в угоду автомобилям прикрывается псевдопрактическими объяснениями: в Париже планируется построить автострады, что повлечёт за собой снос тысяч жилых домов, и это в то время, когда жилищный кризис непрерывно усугубляется. Реальная же практическая потребность в таких проектах вызвана вполне конкретным состоянием общества. Те, кто считает исходные условия задачи неизменными, на самом деле просто хотят верить в неизменность современного общества.