Глеб немного подумал, потом вздохнул и полез в сумку-ташку, притороченную к поясу. Охоронцы, стоявшие у двери, тут же лязгнули оружием, но князь вяло махнул рукой и сказал:
– Пускай.
Охоронцы не отозвались, оставшись на своих местах и по-прежнему внимательно следя за действиями пришлого лекаря.
Глеб тем временем достал из сумки оловянную коробочку, сковырнул ногтем крышку и протянул князю.
– Понюхай.
Гостивар понюхал. Посмотрел на ходока снизу вверх и хмуро осведомился:
– Что это?
– Жареные и перемолотые в порошок кофейные зерна. Берег для себя, но раз такое дело… Сейчас я тебе приготовлю отличный крепкий кофе. – Глеб повернулся к охоронцам: – Эй, вы! Принесите мне кружку с крутым кипятком. И другую – с холодной водой. Да поживее!
На непробиваемых физиономиях охоронцев появилось озабоченное выражение.
– Чего глазами лупаете?! – прикрикнул на них князь. – Тащите кипяток, раз лекарь говорит!
Охоронцы переглянулись. Один из них резко повернулся и шагнул к двери. А спустя пять минут князь уже держал в ладонях большую чашку с ароматным кофе, который Глеб разбавил холодной водицей, чтобы не ждать, пока он остынет.
Гостивар решился отведать диковинного напитка лишь после того, как Глеб сам отхлебнул. После двух глотков князь сморщился и сообщил:
– Горек твой напиток, лекарь.
– Он и должен быть горек, – рассудительно произнес Глеб. – Это ведь лекарское снадобье, а не вишневый компот. Кстати, совсем забыл…
Первоход снова полез в сумку-ташку. На этот раз охоронцы не стали хватать его за руки, но предостерегающе положили пальцы на рукояти своих мечей. Глеб же достал из сумки фляжечку с водкой, открутил крышку и плеснул немного водки в чашку с кофе, которую Гостивар держал в руках.
Князь унюхал запах спиртного, сурово сдвинул брови и спросил:
– Это зачем?
– Пей и не спрашивай, – сухо ответил Глеб.
– Но я не…
– Пей, если хочешь вылечиться.
Гостивар нахмурился, но спорить не стал. За несколько глотков он выпил весь кофе, поставил пустую чашку на стол и откинулся на шкуры и подушки.
Все время, пока он пил, Первоход пытливо разглядывал его и пытался угадать – человек ли князь или нет? На какое-то мгновение Глеб почувствовал такой напор неведомой Силы, что у него слегка закружилась голова. Что-то вроде легкой, едва ощутимой тени попыталось проникнуть ему под черепную коробку и ощупать его мысли. Глеб прикрыл веки, стиснул зубы и усилием воли выбросил «чужака» из головы.
Затем он взглянул на князя и вздрогнул. Гостивар смотрел на него пристальным тяжелым взглядом, от которого Глебу снова сделалось не по себе.
– Что дальше? – сухо осведомился князь.
– Дальше? – Глеб выдавил улыбку. – Полежи немного неподвижно. А там решим, что дальше.
– Ну, смотри, – с угрозой произнес князь Гостивар и расслабился.
Глеб бросил взгляд на Рамона. Тот сидел на лавке с невозмутимым видом. Однако спокойствие это было обманчивым. Глеб знал, что гибкое тело Рамона в эти секунды подобно сжатой пружине, готовой распрямиться в любой момент.
Прошло несколько минут. Князь посмотрел на Глеба и вдруг – улыбнулся.
– Мне легче, – выдохнул он. – Мне и в самом деле легче.
Глеб облегченно вздохнул, Рамон улыбнулся, и даже охоронцы, стоявшие у двери, слегка подтаяли и расслабились.
И тут Глеб почувствовал новую атаку. На этот раз чуждая, страшная тень так резко вторглась ему в мозг, что перед глазами у него ярко вспыхнуло, а затем глаза заволокло желтой пеленой. За мгновение до этого он успел увидеть, как Рамон вскинул руки к голове и сжал виски.
Поняв, что вот-вот потеряет сознание, Глеб вскочил со скамьи и бросился на одного из охоронцев. Рамон последовал его примеру – дикой кошкой прыгнул он на второго охоронца, намереваясь сбить его с ног. Чуждая тень выскользнула из головы Первохода, сознание его прояснилось, а в следующее мгновение он, быстро присев, ударил охоронца кулаком в пах, а затем выхватил у него из ножен меч, резко распрямился и со всего маху рубанул охоронца голоменью меча по медному шелому. И тут же повернулся ко второму.
А тот уже сбросил с себя Рамона, швырнул толмача об пол и разбил ему голову. Глеб сделал яростный выпад, и клинок его меча вонзился охоронцу в горло.
Первоход отпихнул бедолагу ногой и выдернул меч, а затем повернулся к первому охоронцу, который медленно сползал по стене на пол, и еще раз двинул ему голоменью по шелому.
Битва была закончена. Глеб склонился над Рамоном и быстро спросил:
– Ты как?
– Жи…вой, – с трудом ответил Рамон.
Глеб глянул на его окровавленную голову («с виду ничего серьезного, рассечена кожа, и только-то»), кивнул, потом повернулся к князю.
Тот сидел на своей крытой шкурами и коврами лавке и смотрел на Глеба угрюмым взглядом. В руке у князя Глеб увидел короткий, остро отточенный кинжал.
– Брось ножик, Гостивар! – сурово приказал ходок.
Князь сглотнул слюну, а затем нехотя швырнул кинжал на пол. Снова посмотрел на Первохода и спросил сиплым, подрагивающим голосом:
– Тебя наняли убить меня?
– Нет, – ответил Глеб и вытер рукавом потный лоб. – Я пришел к тебе за помощью, Гостивар.
– За помощью? – Брови князя приподнялись. – Но разве так просят о помощи?
– Нечего было лезть в мои мозги, – хмуро ответил Глеб. – К тому же, когда я шел сюда, я не знал, что ты окажешься князем.
На лице Гостивара снова появилось недоумение.
– Я тебя не понимаю, лекарь.
– Ничего, потом поймешь. Кстати, как твоя голова? Не болит?
– Голова?… – растерянно пробормотал князь. – Нет… Уже не болит. Ты излечил меня.
– Сегодня мне исключительно везет, – сообщил Первоход. – Два диагноза, и оба в точку. Может, и впрямь податься в лекари? Стану здесь местным «доктором Хаусом». Отличная перспектива.
– Я не понимаю тебя, лекарь, – снова тревожно проговорил Гостивар.
– Я потом тебе все объясню, – пообещал Глеб. – А теперь – прости.
Глеб повернулся к воронцу, сгреб с него кувшин и резко ударил князя кувшином по голове.
…Отшвырнув обломок кувшина, оставшийся в руке, Первоход пощупал жилку на шее князя и удовлетворенно кивнул:
– Живой.
– Думаешь, мы сможем вынести его из терема? – спросил Рамон, вытирая голову смоченным в вине полотенцем.
Глеб разомкнул губы для ответа, но тут насмешливый девичий голос у него за спиной негромко произнес:
– Думаю, да.
– Зоряна, – усмехнулся Глеб и повернул голову на голос.
Девушка вышагнула прямо из стены, остановилась посреди горницы и окинула поверженных врагов хмурым взглядом.
– Да, мальчики… Наделали вы делов. – Потом взглянула на Глеба и спросила: – Первоход, мне стать князем? Или лучше каким-нибудь десятником?
– Князем, – ответил Глеб.
Девушка кивнула, посмотрела на князя и начала меняться. Через десять секунд вместо Зоряны посреди горницы стоял князь Гостивар, только одетый в женскую длинную куртку, расшитую бисером, и женские сафьяновые сапожки.
– Про одежу забыла, – напомнил Рамон.
Зоряна кивнула и за пару секунд довершила начатое дело.
4
Из терема выехали на роскошной, крытой парусиной телеге. Удивленным охоронцам «князь» сообщил, что желает показать дорогим гостям свой город, и запретил им сопровождать себя.
Глеб боялся наткнуться на военного советника Балабана. В отличие от безмозглых, безынициативных охоронцев Хромой бес был хитер и прозорлив, и он бы, конечно, сразу понял, что «тут что-то не так». Однако фортуна уберегла Глеба и его спутников от разоблачения. Балабана во дворе не было.
Телега благополучно выехала за ворота и покатила по улице к городской стене. Связанный по рукам и ногам князь открыл было глаза и попытался что-то сказать, но, во-первых, рот его был заткнул кляпом, а во-вторых, он увидел Зоряну, которая как раз меняла одно обличье на другое. Князь выпучил глаза, а потом щеки его покрыла бледность, зрачки закатились под веки, и он снова потерял сознание.
– Чувствительный, – сочувственно проговорил Рамон. – Не то что наш князь Добровол.
– Он уже не князь, – напомнил Глеб.
Рамон усмехнулся и сказал:
– Да уж. И где он, интересно, сейчас?
– Бегает по лесу, обратившись в чудовище, – сухо ответил Первоход. – Рамон, Зоряна, будьте внимательнее. Мы подъезжаем к городской стене. Зоряна, самое время обратиться в какого-нибудь охоронца поважнее чином.
Девушка кивнула и за несколько секунд превратилась в хмурого, рыжебородого десятника, которого видела час назад, пробираясь к княжьему терему.
Возле чахлой рощицы берез Глеб велел Рамону остановить телегу, быстро выскользнул наружу, прошел к куче сухой травы и вынул из-под нее мечи и ольстру. Затем вернулся в телегу, и они продолжили путь уже с мечами-всерубами и громовым посохом.
Доехав до ворот, телега остановилась у бревна, лежащего на вкопанных в землю рогатинах и перекрывающего дорогу. Зоряна, принявшая облик рыжебородого детины, высунулась в окно и гаркнула:
– Подымай бревно! Мы спешим по княжьим делам!
Набольший в группе охоронцев поднялся с лавки и подошел к телеге.
– Аждай, ты ли? – спросил он, увидев в окошке рыжую бороду своего боевого товарища.
– Я, кто ж еще! – пробасила в ответ Зоряна. – Подымай бревно, спешим мы!
Десятник дал знак своим охоронцам – двое из них поднялись с лавок и пошли открывать «шлагбаум». Сам же десятник снова повернулся к окошку и спросил:
– Слышь, Аждай, когда смена-то будет? Мы уж заждались.
– Будет, не боись, – ответила Зоряна. – В свой срок.
От далекого пригорка, на котором стоял княжий терем, донесся раскатистый звук трубы.
– Чего это там? – встрепенулся десятник. – Не тревогу ли играют?
Зоряна выдавила улыбку.
– Князь решил проверить, надежно ли его охраняют, – пробасила она. – Это для теремных охоронцев проверка, не для вас.
– Для теремных, говоришь? – Из-за деревянной зимней будки вышел невысокий, кривоногий и хромой ратник. Взглянув на Зоряну-«Аждая» раскосыми глазами, он вдруг выхватил из ножен кривой меч и шагнул к телеге.