– Зоряна, берегись! – Глеб схватил девку за плечо и отдернул ее в глубь крытой телеги. Клинок меча пронесся у нее перед самым носом.
А дорогу уже преградили ратники. Было их не меньше трех десятков, все дюжие, хмурые, с обнаженными мечами.
– Вылазьте из телеги, лекари! – крикнул военный советник Балабан. – Вам не уйти!
Глеб приник к окошку и крикнул в ответ:
– Мы пленили князя Гостивара! Трубы у терема трубят по нему! Если не дадите нам уехать, я перережу ему глотку!
Охоронцы встревоженно загалдели, но Балабан поднял левую руку, и они тут же замолчали. Глядя на окошко темными, холодными глазами, Балабан потребовал:
– Покажите нам князя!
– Легко! – Глеб повернулся к лежащему на рогоже князю Гостивару, поднял его за плечи и хорошенько встряхнул.
Князь открыл глаза и с ужасом уставился на Первохода. Глеб вынул ему изо рта кляп и спросил:
– Ты как? Говорить можешь?
– Мо… гу, – хрипло пробормотал Гостивар.
– Тогда высунь голову в окошко и прикажи Балабану убрать с дороги бревно. И постарайся быть убедительным.
Глеб, по-прежнему держа Гостивара за плечи, чуть отстранил его от себя, быстро подтащил к парусиновой стене телеги и сунул физиономией в окошко.
Завидев его, Балабан шагнул вперед и быстро спросил:
– Князь, ты не ранен?
– Н-нет… – промямлил Гостивар.
Глеб сзади ткнул дуло ольстры князю в затылок.
– Убеди его, – тихо распорядился он.
«Просьба» подействовала. Князь облизнул губы и хрипло произнес:
– Я цел, Балабан. Делай, как тебе говорят.
Военный советник сдвинул брови, пристально посмотрел на бледное лицо князя и покачал головой:
– Нет, пресветлый князь. Прости, что перечу, но я не могу этого сделать. Они хотят увезти тебя. Я им этого не позволю.
– Вот упрямый дьявол! – выругался Глеб. – Опять придется стрелять!
Он оттолкнул князя от окошка и крикнул:
– Балабан! Меня зовут Глеб Первоход, возможно, ты слышал обо мне?
– Я слышал о тебе, ходок! – последовал ответ.
– А раз ты слышал обо мне, значит, слышал и о моем громовом посохе?
– И об этом я слышал, – отозвался военный советник.
– Громовой посох при мне! Уйди с дороги, Балабан, и уведи своих воинов, если не хочешь, чтобы я отстрелил им их красивые бороды – вместе с головами!
Некоторое время снаружи не доносилось ни звука, а потом Балабан холодно проговорил:
– Ты совершил большую ошибку, Глеб Первоход! Я не выпущу тебя из города!
Первоход нахмурился, приник к крошечной прорехе в парусиновой стене телеги, осмотрел местность и прикинул в уме, кого из двадцати-тридцати ратников он «срежет» первыми выстрелами.
– Эй, Первоход! – окликнул Балабан презрительным голосом. – Даже если ты и твой товарищ убьете десятерых из нас, оставшиеся двадцать изрубят вас на куски!
Глеб задумчиво наморщил лоб. В словах Хромого беса была доля истины. Хотя и небольшая. Десяток ратников он сможет уложить и сам. Двоих или даже четверых уберет Рамон. Толмач, несмотря на свой ангельский вид, ловок и силен, как дикая кошка. Зоряна… Допустим, она тоже сумеет прикончить парочку охоронцев. Но этого мало.
К тому же отряд охоронцев возглавлял советник Балабан. Глеб хорошо разбирался в людях и мог по манере держаться и двигаться отличить прирожденного воина от тех, кому оружие лишь по чистой случайности попало в руки. Хромой бес был прирожденным воином, и Глеб не сомневался, что с этим кривоногим парнем у него будет больше всего проблем.
Однако и Балабан должен был сознавать, что с Первоходом далеко не просто совладать.
– Ну?! – снова крикнул Балабан. – Ты намерен и дальше выжидать, Первоход? Или положишь оружие на траву и сдашься? Если ты сдашься, я лично попрошу князя не рубить тебе голову! Тебе всего лишь отрубят правую руку, как вору и похитителю! Ну, и еще вырвут язык за твои грязные речи, обращенные к князю!
– Руку и язык? – Глеб покачал головой: – Мне это не нравится!
– Лучше язык, чем голова! – резонно заметил Балабан.
Глядя в щелку, Первоход заметил, как Хромой бес подал ратникам знак и как пальцы ратников обхватили рукояти мечей. До нападения оставалось не больше нескольких секунд. Похоже, Балабан готов был рискнуть даже жизнью князя. Отчаянный тип!
Глеб глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сердце его билось спокойно и ровно, а палец, лежавший на спусковом крючке ольстры, не дрожал. «Бой – значит, бой. И да помогут нам боги!»
Но все получилось не так, как ожидал Глеб.
5
Все получилось не так, как ожидал Глеб, и далеко не так, как, должно быть, ожидал Балабан. Громкий голос, больше похожий на трубный рев оленя, раздавшийся из-за зимней сторожевой будки, повелел:
– Бросьте оружие, ратники! Вы у нас на прицеле!
Хромой бес не обернулся. Он лишь прищурил миндалевидные глаза и сказал:
– Эге, ходок, да ты пришел сюда с подмогой. Неглупо с твоей стороны. Да только вряд ли тебе это поможет.
– Врешь, косоглазый! – вновь рявкнули из-за будки. – Клянусь гусиной печенкой, я оторву тебе башку, насажу ее на кол и поставлю посреди огорода – отпугивать ворон!
Балабан снова подал знак своим охоронцам, и они умело и бесшумно поменяли позицию. Однако пустить своих воинов в дело Хромой бес не успел. Небо вдруг стало стремительно темнеть от набегающих туч.
«Облакаст взялся за дело», – с удовлетворением подумал Глеб, продолжая наблюдать в щелку. И вдруг он почувствовал, что Зоряны больше нет в телеге.
Глеб оглянулся и увидел растерянное лицо Рамона.
– Первоход, она исчезла! – тихо проговорил он.
Глеб снова приник к щелке. И как раз вовремя – из-за поленницы дров, стоявшей слева от будки, поднялась невысокая фигура. Человек смачно харкнул на траву и вытер губы рукавом восточного кафтана. Ратники скосили на него глаза, и лица их вытянулись от изумления, когда они поняли, что их начальник Балабан раздвоился – первый был рядом с ними, а второй стоял возле поленницы и криво ухмылялся.
«Отлично, милая, – подумал Глеб, выглядывая в щелку и сжимая в руке ольстру. – Только без излишеств».
– Ну! – гаркнула преобразившаяся Зоряна голосом настоящего Балабана. – Чего уставились?
Она двинулась с места и, прихрамывая, зашагала к ратникам. Те были настолько ошеломлены, что невольно опустили оружие. Балабан заметил это и раскрыл рот для яростного рыка, но Зоряна его опередила.
– Всем убрать оружие – боя не будет! – властно приказала она голосом Балабана. – Эти люди делают верное дело, а тот Балабан, что стоит рядом с вами, – самозванец!
Не то чтобы ратники сразу поверили невесть откуда взявшемуся двойнику, но голос его звучал уверенно, властно и убедительно, а за долгие годы службы доверие голосу начальника стало для них условным рефлексом.
Всего несколько секунд колебались охоронцы, но этого времени хватило Облакасту, чтобы подтянуть тучи и «подпустить ветров». Грянула гроза, в землю из туч ударила молния. Охоронцы с криками разбежались в стороны, но тут же черный смерч, выкрутившись из земли, подобно гигантскому штопору, подхватил охоронцев и затянул их в свою прожорливую, гудящую воронку, а затем – с ужасающим гулом понес прочь.
Весь этот кошмар занял всего секунд десять, затем по небу пронесся раскат грома, и на голову Балабану, единственному уцелевшему в катастрофе, хлынул ливень.
Хромой бес вытер ладонью мокрое лицо и крикнул, глядя в сторону крытой телеги:
– Неплохо!
А потом вдруг захохотал, и от хохота его по спине Глеба пробежал мороз. В душе снова заворочались неприятные предчувствия, но оформиться в четкие мысли они не успели.
Балабан вскинул руку над головой. Тотчас телега, в которой сидели Глеб, Рамон и князь Гостивар, поднялась над землей и зависла в воздухе. Глеб вскочил на ноги, выхватил из ножен меч и одним ударом рассек парусиновую стенку телеги, затем вскинул ольстру и нажал на спуск.
Громыхнул выстрел, но Балабан остался стоять на месте. И тут началось нечто несусветное. Из-за дощатой зимней будки вылетели Облакаст, Хлопуша, Лудобок и Тиш – вылетели они так, словно ими выстрелили из гигантской пращи. Однако они не упали, а зависли в воздухе, так же, как зависла телега вместе с перепуганным конем.
Зоряна, вновь став сама собой, выхватила меч и с яростным криком бросилась на Хромого беса, но он чуть шевельнул рукой, и она отлетела в сторону сажени на две, словно натолкнулась на невидимую, упругую стену.
Некоторое время все, что поднял с земли Балабан, висело в воздухе, а потом он с дьявольским хохотом завертел левой рукой – и все это – телега, конь, Зоряна, выпавший из телеги Глеб, Облакаст, Хлопуша, Лудобок и Тиш – завертелось в дьявольском танце.
Глеб пытался ухватиться за телегу, но оглобля выскользнула у него из пальцев, потом невидимая сила швырнула его головой на железную ось колеса, и он потерял сознание.
6
Открыв глаза, Первоход не сразу понял, что с ним произошло. А поняв, едва не закричал от отчаяния. Он висел на городской стене, пригвожденный к ней десятком мечей, копий и бердышей, которые не ранили и даже не оцарапали его тело, но образовали что-то вроде больших силков или клетки.
Своих товарищей Глеб нигде не видел, зато прямо перед ним, широко расставив ноги и угрюмо поблескивая раскосыми глазами из-под сдвинутых бровей, стоял военный советник Балабан.
– Пришел, наконец, в себя, – с кривой усмешкой проговорил он. – Ну, теперь можно и поговорить.
– На твоем месте я бы прикончил меня без разговоров, – сказал ему Глеб, силясь высвободиться из капкана из копий и мечей, прочно пригвоздившего его к стене.
– Прикончить тебя я всегда успею, – заявил Балабан. – Но сперва хочу разузнать, какого лешего ты сюда приперся и зачем тебе понадобился князь.
Глеб дернул щекой и проговорил с хмурой усмешкой:
– Любопытный, гад… Ладно, говорить так говорить. Тем более я уже вижу, что поставил не на ту лошадку и остался в дураках. Но прежде скажи мне честно – кто промыл жителям города мозги?