— Пойдёмте к нам, яшули. Чаю попьём. Свежий чал у нас тоже найдётся. Побеседуем. Мы хоть и в городе живём, а почти что сельские.
— Я бы пошёл, кабы не боялся заблудиться. Не найду ведь обратно дорогу.
— Ну, это пустяки, яшули. Обратно мы вас до самого дома проводим.
И Юсуп-ага принял приглашение.
Они стояли у перехода, ожидая, когда уменьшится поток машин, но он не собирался уменьшаться. Рискнуть? Рискнём. И они повели верблюдицу через дорогу. Тут, откуда ни возьмись, — мотоциклист вылетел, словно пуля из ружья. Чтобы не наехать на верблюдицу, резко свернул в сторону, но со скоростью не совладал, стукнулся о бетонный барьер, сооружённый для защиты от селей, и снова отлетел к середине улицы, где и упал. Чтобы не наехать на него, резко затормозил тяжёлый грузовик; водитель шедшей сзади «Волги» не ожидал этого и врезался в него. Образовалась пробка. Новые друзья поспешили увести верблюдицу обратно. Даже перешли с проезжей части на тротуар. Появились работники ГАИ, и началось выяснение причин дорожной катастрофы. Водители столкнувшихся машин кричали каждый своё, лежавший на асфальте мотоциклист со стоном сел и попытался дать показания, но лейтенант-автоинспектор не стал его слушать («Вас опрошу после, вы нуждаетесь в услугах врача!»), и попросил двух рослых парней отнести пострадавшего к машине «Скорой помощи», которая из-за пробки не могла подъехать к месту столкновения.
— Брат мой, уйдём отсюда. Я ещё не видел такого базара машин, ей-богу голова идёт кругом, — сказал Юсуп-ага.
— Нам теперь нельзя уйти, — ответил новый знакомый. — Нас не отпустят.
— Кому до нас дело?
— Автоинспектору.
— Кто он такой? Я с ним не знаком.
— Вон тот лейтенант. Он следит за порядком на дорогах. Ему понадобятся свидетели. Он должен выяснить, кто виноват. А мы с тобой — свидетели.
— А кто виноват?
— Скоро узнаем.
— Товарищи, кто видел это происшествие с начала до конца? Помогите мне, пожалуйста, — говорил меж тем автоинспектор.
Пятеро пионеров дружно подняли руки. Они рассказали лейтенанту, что целый квартал шли за людьми, ведущими верблюда («Вон того!»), видели, как те стояли, ожидая, пока машин станет меньше, чтобы перейти улицу, как наконец повели верблюда через дорогу… И далее, совершенно точно, в правильной последовательности были пересказаны все действия участников происшествия.
Лейтенант подошёл к владельцу верблюда и, козырнув, сказал:
— Я сотрудник ГАИ, лейтенант Моргенов. Имеете ли вы при себе документ, удостоверяющий вашу личность?
— Нет.
— Ничего. Сейчас составим акт, затем вам придётся следовать за мной.
— Если можно, я вам здесь всё расскажу, товарищ лейтенант. Зачем мне куда-то тащиться с верблюдом? Я хорошо видел происшествие, и вы по моим показаниям быстро установите виновного.
— Боюсь, что виновный — это вы, гражданин…
Возвращаясь вечером с работы, Бяшим увидел возле дома верблюда, окружённого детьми. Он не придал значения этому не совсем обычному явлению, быстро поднялся к себе на третий этаж. Отец встретил его вопросом:
— Сынок, ты знаешь, где посёлок Пахта?
— Знаю.
— Придётся нам сегодня туда пойти.
— А что мы там потеряли?
— Видел верблюдицу около дома?
— Видел.
— Забота о ней висит на моей шее.
И Юсуп-ага рассказал сыну о том, что произошло днём.
В это время раздался звонок у двери. Бяшим открыл.
— Не здесь ли живёт яшули по имени Юсуп-ага?
— Это мой отец, входите, пожалуйста.
— Ты ли это пришёл, братец? — радостно вопросил Юсуп-ага. — Проходи, почётным гостем будешь. Благополучно ли завершилось дело?
— Не совсем.
— Я так и думал. Этот парень — как его? — с самого начала был очень суров.
— Я действительно виноват. Всё случилось из-за моей медлительной верблюдицы.
— Тебя оштрафовали?
— Пока нет. Если я одним штрафом отделаюсь — сочту себя везучим.
— А что? Может быть и хуже наказание?
— Всё зависит от мотоциклиста. Если он не очень пострадал, — то и мне не очень влетит.
— А я собирался вести твою верблюдицу к вам в Пахта.
— Вот и вам из-за меня беспокойство. Пропади эта верблюдица пропадом, весь день мучаюсь с ней. Я уже побывал дома и приехал с сыном на мотоцикле. Он внизу ждёт. Поедем-те к нам, яшули. Сын по окраинам поведёт верблюдицу, а я вас на мотоцикле доставлю в посёлок.
— Нет-нет! — Юсуп-ага затряс головой. — Ни за что не сяду на мотоцикл. Пусть твой сын на нём едет, а мы с тобой пешком пойдём по окраинам и верблюдицу домой доставим не спеша.
VIII
Погостив два дня у новых знакомых, Юсуп-ага вернулся в отличном настроении. Однако скоро от этого настроения не осталось и следа. Старик вновь загрустил, помрачнел. Опять он часами не покидал балкона, лишь изредка ненадолго спускался вниз размять ноги.
К тому же у него появились головные боли, которые день ото дня всё сильнее мучили его. Хуже всего, что они сопровождались слабостью. Человек, у которого совсем ещё недавно было железное здоровье, который мог с утра до ночи без устали рыскать по пескам, теперь еле волочил ноги. «Что это? — уныло думал Юсуп-ага. — Конец жизненного пути?»
В один из тёплых февральских дней он опять сидел на балконе. Ветерок доносил до него запах влажной земли и свежей травки. Эти слабые ароматы он улавливал чуткими ноздрями даже сквозь бензиновую гарь из труб расположенного неподалёку завода. Юсуп-ага никак не мог сообразить, что же это так благоухает. Маки? Нет, не тот аромат, да и откуда макам взяться, сейчас их даже в пустыне ещё нет.
Чтобы узнать, не нужно ли дедушка чего, на балкон вышла Дженнет.
— Посиди со мной, дитя моё.
Дженнет села.
— Чувствуешь какой-нибудь запах?
Дженнет принюхалась.
— Запах бензина.
— А ещё?
— Больше ничем не пахнет.
— Да ты принюхайся хорошенько.
Минуты две девочка добросовестно втягивала носом воздух.
— Ничего не чую.
— Я бы сказал — благоухают цветы, но что может цвести в такое время?
— А-а-а! Знаю, что! Это миндальное дерево! — Дженнет свесилась с балкона. — Вот посмотри, дедушка! Сюда смотри, под стену. Видишь?
Старик, перегнувшись через перила, увидел под самой стеной дерево в бело-розовом цвету.
— Да, ещё одна весна пришла… — Юсуп-ага глубоко вздохнул.
— Дед, почему ты всё время вздыхаешь? С тобой случилась беда?
— Беда? Не знаю, дитя моё… Сижу — ничего, встану — голова начинает кружиться, вот-вот упаду… Дала бы ты мне крепкого чаю.
Дженнет отправилась на кухню. Пока грелась вода, она перемыла посуду и почистила пылесосом ковёр в гостиной. Потом, заварив чай в любимом дедом небесно-голубом чайнике, понесла его на балкон.
На балконе она едва не выронила чайник — так поразил её вид Юсуп-ага.
— Что с тобой, дедушка?
Юсуп-ага жестом попросил поставить возле него чайник. Дженнет, тщательно перемешав чай, налила пиалу и подала ему.
— У тебя очень красное лицо. Выпей чаю, легче станет.
А сама ускользнула к соседям и от них позвонила в «Скорую помощь». Вернувшись на балкон, увидела деда лежащим на спине. Особенно пугали раскинутые руки.
— Дедушка!
Юсуп-ага приоткрыл глаза.
— Дитя моё…
Дженнет опустилась возле него на колени и стала поить чаем, держа в одной руке пиалу, другой приподняв голову старика. Он пил с жадностью, потом сказал, что хочет вздремнуть. В это время у двери позвонили. Дженнет побежала открывать.
— Дедушка, к нам врач! — крикнула она из коридора. — Проходите, больной там, на балконе, — сказала она Оруну Оруновичу, ибо это был он, а сама вышла на лестницу. Там никого не оказалось. Возле дома тоже никого. Как же так? Врач «Скорой помощи» пришёл один, без медсестры и даже без халата? Дженнет вернулась в квартиру.
Увидев, кто пришёл, Юсуп-ага заторопился встать, но не смог.
— Лежи, лежи, дорогой! — Орун Орунович прошёл на балкон и сел на кошму.
— Я соскучился по тебе, — тихо сказал Юсуп-ага. — Почему ты шесть месяцев не показывался?
— Вот, пришёл рассказать, где я пропадал эти шесть месяцев, — Орун Орунович весело улыбался, а сам внимательно разглядывал Юсуп-ага. Явно сдал старый чабан, лицо осунулось, румянец слишком яркий, нездоровый, и такие измученные глаза. Бедняга чем-то болен.
— Тоскуешь, наверное, по своим барханам и овцам?
— Э-э, я, кажется, отгулял своё… В ногах совсем силы нет, голова постоянно болит, а погляди-ка на мои руки. — Руки старика дрожали. — Разве они удержат чабанскую палку?
На глаза Юсупа-ага навернулись слёзы. Врач сделал вид, что не заметил этих слёз. Он предложил старику перебраться в гостиную, уложил его там на диван, потом открыл чемоданчик, который постоянно носил с собой, вынул стетоскоп и аппарат для измерения давления. Не переставая улыбаться, сказал:
— Сейчас произведём настоящий врачебный осмотр и узнаем, чем дышит наш друг кочевник.
Закончив осмотр и помогая своему пациенту одеться, Орун Орунович как бы между прочим задавал вопросы:
— Бывает так, что у тебя по телу словно мурашки бегают?
— Да.
— В ушах звенит?
— Звенело, Но когда ты пришёл — перестало звенеть.
— Мурашки тоже скоро перестанут бегать. Прими-ка вот это.
Впервые в жизни Юсуп-ага проглотил лекарство. Орун Орунович потребовал, чтобы старик лёг в свою постель. Тот послушался. Врач положил ему под голову две подушки.
— Раньше у тебя бывало такое состояние, как сейчас?
— Две недели назад было похоже. Но я выпил чайник чаю, и всё прошло.
Пронзительно задребезжал звонок. На этот раз в дверях стоял человек в белом халате и с ним была медсестра.
— Вызывали «Скорую помощь»?
— Да, — ответила ничего не понимающая Дженнет. — А разве…
— Почему никто не встретил машину? — перебил её врач. — Где больной?
Дженнет проводила его и медсестру в комнату дедушки. Врач спросил у Оруна Оруновича.
— Вы больной?
— Нет, я врач, геронтолог. — Орун Орунович назвал свою фамилию. — Вовремя пришёл в гости. Необходимая помощь больному уже оказана. — Он повёл рукой в сторону Юсупа-ага.