– Который задал вопрос о размере груди Веры? Мол, зрители присылают телеграммы, спорят?
– Ага! Это был журналист от Канал 1. Представляешь, какие суки?
– Может тебе не стоило посылать владельца канала с записью песни? – спереди между креслами появилось лицо Альдоны.
Я молча скрипнул зубами. Уела. Я еще раз посмотрел в иллюминатор. Прощай, Вена! Ты не была с нами ласкова, но мы обязательно вернемся. Тем более теперь будет куда возвращаться. На этой неделе Гор купит мне пентхаус. Конечно, покупать квартиру без осмотра (а то и неоднократного) – это моветон и может быть даже ошибка, но у меня особая ситуация. Я закрыл глаза и попытался представить себе свою будущую резиденцию.
Стоило мне только отключиться, как я услышал над ухом знакомый голос:
– Витя?! А ты почему не позвонил??
Открываю глаза и вижу перед собой Жанну. Стюардесса одета в синий, приталенный жакет и юбку. На руках – белоснежные перчатки. Жанна держит поднос с леденцами и в глазах у нее уже начинают появляться слезы. Горю! Горю синим пламенем. Краем глаза вижу, что впереди настороженно выпрямляется в кресле Альдона.
– Жанна! – я подскакиваю на ноги, хватаю стюардессу под руку – Извини, закрутился, забегался, забыл про обещание. Конечно, я подпишу тебе диск.
Под недоуменными взглядами пассажиров, тащу девушку в конец салона. Если бы тут были мобильные телефоны с камерами, то меня бы уже во всю снимали для Ютьюба. Заходим в закуток самолета, где стюарды разогревают еду. Тут сидит еще одна девчонка, которая деликатно выхватывает у Жанны поднос и идет раздавать леденцы вместо нее.
– Прости, ради бога! – я прислоняю стюардессу к борту, целую руку, «включаю Федота Стрельца» – Я мерзавец, я подлец. Я сошлю себя в Воронеж. Я сошлю себе в Елец! Только не на Магадан. Энто мне не по годам. Я пока туда доеду – опасаюсь дубу дам.
От цитат Филатова на губах Жанны появляется легкая улыбка.
Фу… Шторм миновал.
– Ты же еще совсем молоденький – смеется Жанна – Дубу не дашь.
– Да несу непойми что, самому стыдно – я отвечаю на улыбку, тихонько перевожу дух – Прости, что все так случилось… У Лехи с Зоей тоже ведь не сложилось.
– Я знаю – Жанна закусывает губку – Это Альдона там? Альдона Веверс?
– Она.
– Автограф возьмешь у нее? Мне все девчонки в общаге обзавидуются. Про тебя никто не поверил – думают я придумала. А Зойка молчит как партизанка.
– Конечно, возьму зая.
Вижу как Жанна краснеет. Встаю ближе, беру ее за руку. Эх, где же ты Mile High Cub – неофициальный клуб любителей секса на борту самолета? Поди еще не создан. Может стать родоначальником? Я воровато оглядываюсь. Закуток закрыт шторкой, но щели есть. В туалете? Боже, у меня совсем крыша едет от подростковых гормонов.
– А это правда, что Вера показала грудь на австрийском телевидении? – Жанна сама придвинулась ко мне ближе – Девчонки шепчутся.
– Вражеская пропаганда – автоматически отвечаю я, остывая – Обсуждали проблемы рака женской груди, вот и пошли слухи.
– Вера красивая! – вздохнула Жанна, отбирая у меня руку – Хочешь чего-нибудь? Чай, кофе?
– Только неземной любви!
Таможня не дает добро. Пока только на выход. А все почему? Потому, что одна жадная звездочка не захотела расставаться с красивым футляром от подаренного ей колье, и не нашла ничего лучше, как втравить в эту опасную авантюру свою наивную подругу. Сначала ничего не предвещало скандала. Ну, попросили нас открыть чемоданы. Да, на здоровье! Ну покопались советские таможенники дольше обычного – ничего же запрещенного не везем, все уже «ученые». Оказалось – не все. Вера проходит досмотр нормально, мы с Альдоной тоже. Я с облегчением выдыхаю – пронесло. Но оказалось поторопился я радоваться. Дело доходит до Лады, и тут на наших изумленных глазах из ее чемодана таможенники достают шикарный бирюзовый футляр от Тиффани. Пустой естественно. На вежливый вопрос «а где же ювелирка?» Ладка начинает что-то блеять про «красивую коробочку, которую она подобрала в отеле». Вера в это время нервно кусает губы. Подходят две сотрудницы в зеленой форме, просят Ладу пройти для личного досмотра.
Я хватаюсь за голову, дергаю побледневшую Альдону за локоть, шепчу ей на ухо:
– Ты разве не сказала Вере выкинуть этот чертов футляр?!
– Сказала. Как ты и велел, она купила какую-то дешевку от Сваровски и бросила в фирменный пакетик вместо бижутерии колье. Про футляр я ей тоже сказала.
– И?
– Фыркнула в ответ. Ей жалко было с ним расставаться, сказала, что она знает, как его провезти. – И втравила в это безотказную Ладку. Да сколько же можно!?! Убью мерзавку!..
Лада тем временем что-то растерянно лепечет, но по ее бегающим глазам ясно, что она врет таможенникам. Подошел дежурный смены – усатый майор с рацией. Неприятности набирают оборот.
– Иди, звони отцу – я кивнул Альдоне в сторону таксофона, что висел на стене рядом с постом таможенников.
Ладу все-таки уводят для досмотра. Через десять минут колье так и не находят. Откуда бы ему там взяться. Майор стращает нас разными статьями и тюремными сроками. Требует признаться, где спрятана ювелирка. Иначе Ладу задержат для допроса и дальнейшего разбирательства. Вера тем временем прячется в толпе. – У меня ничего нет кроме пустого футляра! – рыдает Лада. – Прекратите измываться над девушкой! – возмущаюсь я. Возвращается Альдона и практически тут же на стойке раздает звонок телефона. Майор грустно слушает голос в трубке.
– Так точно товарищ генерал! Будет исполнено.
Вздыхает:- Вы свободны – это рыдающей Ладе. – А вас, товарищ, Селезнев – это уже мне – Настоятельно попросили заехать в Ясенево. Сразу же. Просили передать, что на выходе вас ждет Волга.
Лада всхлипывает и размазывает по щекам тушь вместе со слезами, ее за руку тащит Альдона. Расстроенные музыканты и сотрудники студии плетутся за ними следом. Вдалеке у самого выхода я вижу испуганную Веру. Нет, ну, что за зараза, взяла и испортила нам всем возвращение домой!
Мне машут рукой. Позади Веры стоит улыбающаяся фигура Клаймича.
– Григорий Давыдович! – я обнимаюсь с директором – Загорели, постройнели!
– Знаешь какая жара в Японии? – Клаймич целуется со звездочками, жмет руки сотрудникам студии, хлопает Леху по плечу – В начале даже отравился едой. Очень уж необычная. Потом ел почти только один рис.
– А он чистит организм! – с усмешкой подхватывает Альдона.
– Виктор, а почему Лада заплаканная? – директор наклоняется ко мне и обдает запахом хорошего одеколона.
– Я потом расскажу – тяжелый вздох – Завтра подготовьте приказ по студии. Надо оштрафовать Веру за нарушение трудовой дисциплины на гастролях, а также лишить премии.
Ей, конечно, эта премия до лампочки – вон какой ухажер с бриллиантами объявился, но и спускать все просто так тоже нельзя.
– Даже так?! – делает круглые глаза – Что случилось??
– «Голоса» еще не доложили?
Клаймич мотает головой.
– Включайте вечером, узнаете. Или девушки расскажут. Мне надо срочно к генералу Веверсу заехать, а потом домой.
– Товарищи – директор оглядывает хозяйственным взглядом груду чемоданов, что сложили в центре зала прилета наши охранники – Прошу пройти к выходу. Я заказал автомобили из гаража МВД – вас всех развезут домой.
– Нас ждут – Вячеслав кивнул в сторону дверей, где маячили двое плечистых мужчин с короткими стрижками в строгих костюмах. Рядом с выходом, мой взгляд зацепился за яркую витрину небольшого магазинчика под названием Ольха. Он явно копировал или пародировал? знаменитую по всему Союзу сеть Березка. Те же «летящие» буквы в названии вывески, зеленые листочки в оформлении. Внутри толпилось много народу, но особых очередей к кассам не наблюдалось. Я сделал знак Вячеславу и направился к витрине. Приветливо кивнул сотрудникам КГБ, стал рассматривать ассортимент и цены.
Американские джинсы за рубли?? Я протер глаза. Точно. Не за валюту, не за чеки… Западный элитный алкоголь (была даже большая трехлитровая бутылка виски Джэк Дэниэлс), французский парфюм, чего только в витрине не было. Самый дефицит. И за рубли. Цены, конечно, ломовые, но если подобные магазины будут массово появляться в стране – это мощный удар по фарцовщикам. Резкое сокращение теневого сектора. А также недовольства народа. Ведь повсеместный дефицит – это был один из главных раздражителей, который подрывал лояльность населения к власти. К чему привела пропажа лояльности стало ясно в 91-м году, когда за Ельцина народ к Белому Дому вышел, а за ГКЧПэ нет.
Пока мы ехали в Ясенево – я и так и эдак крутил внутри себя, как построить беседу с Веверсом. Он то уже в курсе самых мелких подробностей наших австрийских похождений. Переговоры Романову я не испортил, дорожку к Картерам проложил. Но поездку сопровождали скандалы, «подходы» ЦРУ ко мне. Может ли у Веверса закончится терпение? С одной стороны он мне много чем обязан. Главой ПГУ Имант Янович стал после того, как я слил Калугина и помог Веверсу/Щелокову его разоблачить. Заклятый враг генерала – Андропов – был повержен, карьера пошла в гору. Я знаю в подробностях об убийстве Громыко, меня не так уж просто посадить на цепь – мировая известность защищает. Плюс мои отношения с Альдоной и генерала с мамой. Плюс огромные деньги, что приносит группа. Это все активы. А пассивы?
Я бесполезен для Веверса с точки зрения информации. Айфон то в ПГУ теперь хранится. Да и история теперь может пойти по другому пути, что также уменьшает мою ценность. От меня много шума. В КГБ этого не любят. Спецслужбы ценят, как правильно процитировала Бриллиантовую руку Альдона, когда «все без шума и пыли».
Так и не придя ни к какому выводу, я положился на волю небес. Если меня сюда прислали, значит, есть какая-то цель.
В этот раз нас доставили в «Лес» со стороны Радиоцентра. Взвизгнув шинами, мы проехали большие антенные вышки, посредством которых осуществлялась связь с зарубежными резидентурами. Ясенево встретило нас ровно также как и Вена – мелким противным дожем, сильным ветром. И это лето? Мы припарковались возле главного «синего» здания ПГУ. По легенде, спроектировали здание финны, думая, что это будет гостиница. Еще одна легенда гласит: проект на два этажа «срезал» Андропов – как раз, чтобы не было видно с МКАДа. Сейчас «кольцевая» – это ад. Разделительных отбойников нет, полосы идут рядом друг с другом. Гэбэшники летели что есть мочи и я лишь молился, чтобы мы случайно не выскочили на встречку лоб в лоб с каким-нибудь мусоровозом. Настоящая «дорога смерти».