риведут, к обрыву или рассвету...
– Понимаю. Любое действие, нацеленное на убийство, под запретом. Но легко говорить, если находишься в спокойной обстановке, где не предвещает беды. Обсуждаешь сестрой, не думая, как поменяется жизнь, если наведут пистолет. Выстрел, душа уходит в пятки. Промолчишь вылетевшей пуле, в которой нет сожаления, ни вопросов. Она перечеркнула полётом, избавляя смерть от действий: забрать пустое тело. Жутко принимать, уж тем более, замечать в себе, ведь нет готовности, чтобы убить человека. Это ужасно…
– Он не человек, а враг без лица и мишень на лбу. Не попишешь, сделаешь, что ожидает жизнь, трепетно бьющаяся в теле, которая желает жить, а не умирать. Это мысли, готовы ли защищать себя, не быть убитыми, Адам. Если первое, то не избавиться от жертв, но на другой стороне. Жутко, конечно, но велит ситуация и естественный отбор. Думаешь, в природе спрашивает себя, жалеет ли? Нет, он голоден. Еда превыше. Если атакует, то идти в атаку, ведь единственный выбор. Третьего не дано. С врагами не беседуют.
– Да. Невозможно решить, не применяя пистолеты. Хм, это наталкивает на мысль, не убийство ли то, если во время самообороны? Были окружены, не имели варианта событий, а застыли перед фактом: либо тебя, либо ты. И что потом? Страдать или идти на поводу у убийства? Мораль, когда ты сначала спрашиваешь, соглашаясь с убийством, думая, готов переступить черту или нет, так как изменишься. Нажал на спусковой крючок. Пистолет сделал дело, а ты руки не замарал. Это правильно? Меня теперь волнует, я не успокоюсь…
– Когда дело касается жизни, то нет времени для раздумий. Происходит в секунду, успеваешь, либо выстрелить, либо оказаться мертвым, понимаешь? Не подумаешь, права ли в случае, пуля или пистолет. Кто из них совершает насилие, ибо жизнь всегда к тому, которого её лишают. Он стремиться спасти себя, а средства не важны. Надо, либо перейти черту, либо умереть, если не готов, ведь пистолет не будет спрашивать, готов ли ты к моральному выбору…
– Думал, мелькает мысль в голове, за секунду, как палец нажимает на курок и пистолет выстреливает. Но да, занимает долю секунды, не время мыслей и сомнений, либо тебя, либо ты. Понимаю. Надо быть наготове, если страшно жить. Опасность на каждом шагу, учитывая, что решаем, как один из вариантов. Но, если на нас наведен ствол, то вопроса не последует, почему в неравных условиях с врагом. Он умнее нас. Жизнь не предложит развития событий, молниеносна и сносит, кто долго думает и не решает быть первым в гонке. Надо уметь защищать себя, от этого зависит, будешь ли живым или мертвым. Но в момент выстрела не думаешь, а нажимаешь…
– Именно. Тебя интересует вопрос сохранения жизни, не баланс весов, Адам. Только решение, от которого зависит, что произойдет. Не будет вопроса, только громкий ответ пули. Если у тебя нет, что ответить, то отстанешь. Бум и тело падает. Печально, конечно, но мог выстрелить первым. Давай не будем обсуждать, а то тема прицепится к нам, будем вечно думать, готовы ли убить человека или быть убитыми. Слишком многое зависит не от нас. Лучше посмотрим по сторонам, да, мы около дома, – смотрит на него, открывая дверь, в которую по очереди заходят, закрывая на замок.
Без разговоров, каждый погружен в свои мысли, оставляют рюкзаки около двери, идут по очереди в ванную, чтобы смыть налёт раздумий, когда готов или не готов стать машиной, не человеком. В кого хотят превратить? Кто их так изменяет?
Вопросы остаются без ответа, хотя напрашивается ответ: они соглашаются, куда ведут, самостоятельно идут, не спорят с происходящим. Они могли отказаться от пистолета, не просить у торговца второй. Они могли не обучаться стрельбе, пройти мимо, своей дорогой. Или не брать столько патронов, которые еле-еле вместились в рюкзаки. Зачем столько? Они что готовятся к войне или думают, они пригодятся в будущем? Никто не знает, потому вопросы повисают над головами дамокловыми мечами.
Мысли у каждого свои. Адам рассуждает о морали стреляющего человека. Астра, что самозащита, когда твоей жизни грозит опасность, оправданна на сто процентов. Иного варианта не существует. Но размышления не могут продолжаться вечно, потому идут спать. Как вчера, ложатся на диваны. Мысли мешают спокойному и радостному сну, когда ничего не грозит, всё в порядке, ведь во сне всегда так. Усталость сильнее, герои засыпают крепким сном...
Глава 11. Вторая встреча с учёным
Новый день приходит в глаза героев, которые просыпаются, чтобы принять дары. Какое-то время поглощены сладостной истомой, закрывающей глаза, желая продолжения. Сон манит, зовет, расстановки судьбы не действуют, иначе было по-другому. Но герои находят силы разомкнуть веки, чтобы, как, ни тяжело было, ринуться в день. Он возложен на их плечи. Лишь они в силах его донести до логичного завершения, не испортить, а пройти, как есть, этот путь, который должен быть начат сейчас, не позже знаменательного момента, который скоро настанет.
Адам открывает глаза и идёт будить Астру, чтобы она встала. Ему удается без больших затрат времени, сил, так как знает, как разбудить: легонько пощекотать пятки, сон сразу отступает. Встаёт, смотря на брата, понимая, час пришёл. Сделав утренние дела, герои готовы к завтраку, открывающему день.
Астра первой начала диалог, чтобы обозначить гремящие внутри неё чувства:
– Неспокойно. Взяли оружие у торговца, не спросили, нужно ли разрешение. Если нас найдут, а мы сделать ничего не сможем, ведь уже попались в сети. И как мы выберемся! Две глупые мухи, которые не знают, что они уже попали в сети паука. Ох...
– Если требовалось, он сказал. Какой смысл продавать нелегальное оружие? Если поймают, то на кого укажем? На него, потому он продавец, не мы, – Адам кушает бутерброд, – не стоит переживать. Не думаю, что это опасно, если всё на нашей стороне.
– За пару дней не было, нас знает Непес. Он охраняет от проблем, – Астра рассуждает. – Имеет вес на планете. Нет опасений. Не опасно, конечно, да…
– Есть пистолеты. На всякий случай, если отвечать на угрозу взаимностью? – Адам смотрит в глаза сестры. – Трудно решить все вопросы мирно, обсуждая. Доброе слово всегда лучше, когда оно с оружием.
– А, когда нет ни времени, ни шансов решить? Вот наставили ствол, лицо в перекрестье прицела, что тогда? Будешь говорить или поступишь по-иному? Мы не можем судить, если ситуация поменяется, Адам, – она встала со стула, — когда всё будет против нас.
– Что думаешь сейчас, когда нервничаешь? Понимаю, нельзя решить мирно вопросы, если жизнь висит на волоске, но зачем убивать людей. Это не могу разрешить, – Адам встаёт. – Если не удобна тема, то прекратим говорить…
– Вчера говорила, что хватит! Мы опять пришли, к сожалению. Не знаю, как будет в реальности, если придется спасти, то не убьешь человека? Или, когда мне будет грозить опасность, то будешь говорить со стреляющим человеком? Или все-таки сможешь взять ситуацию под свой контроль и исправить её?..
– Если будет грозить беда, то спасу. Но только, если по-иному нельзя. Никого не убивал в жизни, но ради тебя, если угрожают или хотят убить, то готов. Противоестественно, если просто так убить, – отвечает без колебаний.
– Не говорю, что надо стрелять, гуляя по городу. Когда грозит опасность. Спасибо, ценен ответ, – Астра обнимает Адама. – Приятно, что готов на такое, хоть жутко и ужасно. Всякое бывает. Закроем тему и пойдем к учёному, чтобы понять, что же изучает. Тайны, окутанные вечным мраком.
– Хорошо, узнаем, – размыкает объятья, идут к двери, – если попросить. Тайн и историй целый вагон. Будет, чем занять досуг, а то чем-то нужно заняться.
– Тайны, в которых копаешься, что становишься подобием, продолжением. Настолько неотделим, что не помыслишь, – открывает дверь, выходят. – Тайна проникает в жизнь, становясь частью. У тебя было так? Если умеешь хранить секреты, то было. Врастаешь лбом в секрет, никому не говоришь, знаешь, что это между вами. Связываешь души воедино, понимая, не можешь жить вовне секрета, так как не видишь выхода. Человек не захочет отпускать, если есть подобная связь. Не сразу появляется, постепенно образуется между людьми, которые связали словом, не могут отступиться от слова, ведь иное не понимается в жизни. Как уйти? Невозможно, человек доверяет и вряд ли захочет искать подобного человека. Так сложно начать кому-то доверять…
– Такого ни с кем не было. Ну, кроме тебя. Чтобы доверять, думать, что так должно быть. Ты сестра, после родителей близкий человек, если есть секреты или тайны, то, делись, буду хранить. Кому можешь поведать, не опасаясь, что посмеются или поймут не так, – говорит. – Жизнь иногда сложная, что хочешь узнать о человеке, а он о себе не говорит. Зависит от отношения. Время пройдет, он расскажет, не может молчать, рассказывая о себе части правды, в которых не видно, как есть. Смотришь на человека, а он скрывает и не говорит. Только тайна, в которой неизвестно как разрезать пелену тумана, чтобы увидеть его истинное лицо, а не вновь очередное вранье или мираж…
– Нет тайн. Не правильно понял. Имела ввиду, что если Нибиру расскажет, то мы будем связаны теми же узами, что между нами. Кажется, так будет. Этого не нужно бояться или опасаться, развитие событий, когда человек, открывая себя, думает, что будешь хранить секреты, не выдывая. По-иному не может думать, так как связаны. Тайна, которую, либо уносишь, либо обрекаешь себя на мучения, если расскажешь. Но думаю, не будет. Но возможно, сможешь справиться с тем, что ожидает. Все равно, невозможно отсрочить события, в которых будешь. Хочешь, не хочешь, надо жить, невзирая ни на что в жизни.
– Вряд ли будет, но как вариант рассмотреть. Не знаем, что же утаивает. Вдруг что-то большое и ужасное, узнав которое, не будем рады открытию. Ух, лучше не думать, а то не понятно, к чему, приведет! Обсуждать и думать, что маловероятно в жизни, зачем? Учесть, можем и не увидеть варианты, которые проговорили, так как вероятность событий минимальна, не говоря о стечении событий. А будь, что будет, зачем заглядывать в будущее, чтобы увидеть, не зная, таким оно будет или нет. Похоже на трубу, смотришь, удивляя, а где концовка, не знаешь, ведь шокирован происходящим бытием.