– Понятно, как происходит. Толпа крыс идёт за идолом, не обязательно с Марса, но и многие планеты обладают влиянием над музыкальным слухом!
– Это так. Идолы ведут за собой, но не в развитие, а в пропасть. Если хочешь идти – иди, но лучше надеть беруши, чтобы быть свободным, – ответил он.
– Отсутствие слуха не означает уйти от влияния, – раздумывает Адам.
– Тогда это к медведю: на ухо наступил, – смеется учёный, познав таинство музыки, алхимии и всех наук в своем тесном сочетании как цельности сути.
– Да. Вот оно влияние планет и звёзд! – в слёзах произносит горькая Астра.
– Но разберем, как ввести в состояние анабиоза без музыки, а по науке, – предлагает: герои кивают. – Тогда слушайте, что скажу, открывая знание…
Глава 27. Наука опровергает сомнение
Учёный говорит, ведая силу своих слов, через которые струится знание:
– Как помните, первым этапом является летаргический сон. Как достигаем? Специальное зелье, действующее на разум через психомоторику, то есть зависимость мозга и движения. Иными словами замедлить колебание мышц через отключение мозжечка, органов зрения и даже вестибулярного аппарата, чтобы человек не воспринимал себя в пространстве. Отключить.
– Отключить от питания или от чего? Объясните проще, – просит Астра.
– От питания. К примеру, попугаю, чтобы он уснул, накрывают клетку чёрным полотном. Ничего не видит – клонит спать, – герои кивают. – Так и здесь, мозжечок не работает, не подавая сигналы мышцам, глаза не видят ничего, а вестибулярный аппарат не определяет тело в пространстве.
– Падающее в пропасть тело? Как обморок или? – слово вертится на языке.
– Выход из тела. Человек не осязает, где находится, потому впадает в сон. Для него лучший выход, когда мозг работает по-другому, как вышел из течения времени, а самом деле, не видит себя со стороны. Плавает в неком вакууме, словно в черной комнате, замедляя процессы в теле, – объясняет.
Астра смотрит в одну точку, не понимая фундамент мысли и её зрение, но говорит сомнение вслух, чтобы понять учёного до конца, как суть:
– Мозг закрыл глаза или как? Аналогия с попугаем также рабочая или нет?
– Оставим аналогию. Сон разума, когда не видит ничего, потому, как правило, боится окружения. Экономит ресурсы из-за незнания ситуации, в целом. Замедляет пульс, дыхание, сжигание калорий, также количества жира и мышц. Все процессы, кроме полезных для жизни, уходят на второй план. Остается иммунная система, печень, почки, селезенка, слизистые, – перечень.
– Вспоминаю, говорили об этом. На сорок процентов уменьшили расход энергии, чтобы проще было ввести в состояние анабиоза, – отмечает Адам.
– Сорок четыре процента. Без еды шестьдесят дней и воды четырнадцать дней. Летаргия позволяет подготовить организм. После того, как процессы отключаются, а поймем мы это по приборам, переходим ко второму этапу.
– Трансмутация. Самое сложное, что есть в объяснении её причин, – Астра.
Учёный вдыхает больше воздуха, чтобы около научными словами описать:
– То, что изучали ранее на примере четырех тел понятно? Это важно.
– Да, понятно, четыре тела соединяются и образуют золото, – ответил Адам.
– Да. Олово, свинец, медь, железо окисляем до нигредо, расплавляем до воды. Отбеляем ртутью и мышьяком, сплавляя воедино альбедо. К серебру добавим серную воду и очищенную серу с золотом через цитринитас. Окуриваем квасцами, получая золото в понимании через рубедо, – учёный.
– Как это поможет в трансмутации клеток? – Астра задает прямой вопрос.
– Четыре элемента: вера, надежда, любовь, наука отбелены познанием и тягой к знанию. Добавляются испытания и часть таланта. Чёрный дым удачи и понята клетка в своем изменении. То есть должны поверить, что тело отражается в разуме. Без этого нет понимания мутации, – объясняет.
– Вот, поверила, но через какие категории меняется клетка? – спрашивает.
Учёный долго объясняет, расставляя понятия по полкам категорий:
– Философский камень – предмет, содержащийся в тебе. Он помогает, как следует из мозга, настроить клетки на другой лад, перестраивая их. Словно мозг, находясь в темном состоянии затемнения, нигредо, видит себя в новом отражении тепла изменчивости – альбедо. Добавляет испытания и талант через очищение сознания от рубежей отказа от реальности: всё есть в голове, цитринитас. В удачном сочетании пройденного пути достигается новое состояние клеток – рубедо. Только в вере достигнешь себя в истине клетки.
– Выбраться из образа, сковывающего душу железными прутьями? – Астра.
– Да, обратиться в себя. Философский камень поможет, если увидит чистое сияние золотого принятия. В грязное нигредо сердца ничего не придет. Надо быть в тесной вере, в которой реализуешь изменения. Не отказываться от них, а в них содержаться, как тетрасомия в своих четырех измерениях. Стать вектором, чтобы поймать розу изменчивости ветром. Быть водой, не утекающей из клеток. Стать огнем разума, согревающим в морозе. Реализовать путь земли, дающей энергию и силу, также деревья, – говорит.
– Земля даст нам кору. Мы едины с природой в рубедо, – говорит Астра.
– Вот, теперь ты меня поняла, – улыбается учёный. – Анабиоз разобрать?
Астра и Адам кивают, понимая – дальше будет интересно, если поймут…
Глава 28. Отчёт № 2. Анабиоз у живых существ
Учёный произносит фразы, идущие в ногу с научным путем через опыты:
– Мыши в природе не впадают в состояние анабиоза, потому успех в сфере говорит об успешной симуляции гипотермического анабиоза. Мышей поместил в специальную камеру на шесть часов, где температура тела снизилась до тринадцати градусов, а обмен веществ замедлился в десять раз.
– А у человека снижение на сорок четыре процента, – произносит Адам.
– Предположение – крупные млекопитающие не подвержены анабиозу, а более мелкие легко вводятся в состояние заморозки. Чтобы это доказать, провел гибернацию. Сердечный ритм мышей замедлился с пятисот до трехсот ударов, частота дыхания упала со ста двадцати до двадцати пяти дыхательных движений в минуту, а температура тела понизилась на девять градусов, с тридцати девяти, – учёный тепло вспоминает исследования.
– Гибернация? Что это такое? – Астра не понимает.
– Это сознательное введение млекопитающих, либо человека в состояние зимней спячки: замедляется жизнедеятельность из-за нейролептиков. Они блокируют терморегуляцию организма, – объясняет простыми словами.
– Принцип такой же, как у летаргического сна, – отмечает сходство Адам.
Учёный отводит взгляд, понимая, что нельзя скрыть истину от светлого ума. Произносит слова, которые соотносятся с исследованиями природы сна:
– Это верно. Зелье блокирует эндокринные механизмы, словно закрывая глаза на то, что происходит. Но зелье имеет другое структуру, которая связана с нейролептиками. Не такие большие дозы для отключения ума. Совсем маленькие.
– Но работает? Или возможно пробуждение? – Астра переживает за успех.
– Работает. Малые дозы являются двигателем для сна. Но мы отвлеклись, – учёный кашляет. – Также исследовал симуляцию анабиоза на круглых червях и эмбрионах рыбы Данио-рерио. Смог погрузить на многие часы…
– А крупные млекопитающие? Они пережили опыты? – спрашивает Адам.
– Овцы были под снотворным, а свиньи под наркозом. Но без успеха, только на два часа смог выполнить анабиоз. Потом задыхаются, – горько отвечает.
Астра нервничает, не понимая, как на основании опытов, достичь успеха. Ничего не подтверждено, овцы и свиньи не выжили двух часов.
Астра выражает сомнение по поводу целого проекта, изучаемого годами:
– А как это возможно? Слышала, что крионика не существует в науке.
– В чистом виде анабиоз не осуществим. Потому объяснял его поэтапно. Нельзя пропустить этап, иначе не будет работать в целом, – объясняет он.
– Но вы исследовали отдельно? Или соединили воедино? – Астра пристально смотрит на учёного, пытаясь разгадать ответ на вопрос.
– Конечно, вводил в летаргический сон, потом менял на клеточном уровне состав, затем погружал в анабиоз. И всё успешно, – гордится своим успехом.
– А сколько часов? И вышли из холода? – Адам наступает с другой стороны.
– Тридцать суток. Успешно вышли. Не стал бы предлагать вам, если не знал о точном проекте. Не говорю о сырых разработках, – учёный защищается.
Астра задумывается, как сопоставить отдельные исследования воедино. Не верит своему мозгу, упорно не желающему верить, что он услышал. Даже несколько недель, проведенных в разговоре с учёным, не дали точность научных исследований, словно водили вилами по воде, не видя отражение…
Учёный воспользовался молчанием и посмотрел в глаза Астры, произнеся:
– Джон Смит провел в ледяной воде в течение пятнадцати минут, а Анна Богенхольм была в течение сорока минут. Пауль Хинек провалился в сугроб, проведя там несколько часов. Функции мозга восстановлены без потерь!
– Я верю вам. Истинно, если понять свои возможности, – произносит Астра.
– Мицутака Утикоси провел двадцати четыре дня в состоянии спячки, впав в гипотермию, – учёный смотрит в глаза Адама. – Обмена веществ и пульса почти не было, температура достигла двадцати двух градусов. Всё возможно!
– Вера в нашей голове, надо достичь разума в точности, – соглашается Адам.
– Прощайте. Завтра в головах не будет сомнений, – прощается с героями.
– До свидания, – в один голос говорят Адам и Астра, уходя из дома учёного.
У них в головах засели слова:
– Страх в моей голове. Смотрю, убрав его. Достичь анабиоза и исполнить волю.
Герои видят путь впереди…
Глава 29. Обратная дорога
– Я бы хотел поговорить о необычном голосе в своей голове, – говорит Адам.
– Меня это тоже волнует! Назойливые слова никуда не уходят, – жалуется Астра.
– А о чем она? – спрашивает, начиная двигаться в направлении дома.