Не знаешь, где находится мысль, а где влияние учёного начинает действовать, как один механизм. Предоставить возможность, как устаревший механизм часов, то даже он бы работал какое-то время. Но сейчас с перебивками и не правильно: неизвестно, как надо. Если есть ошибки, то привычно. Если ошибка работает в часах, они не останавливаются, то отлично. Нет перебоя – устраивает. Привычно присутствие вечного сна.
Это не нормально, так как холод становится нестерпимым, жгучим и уничтожающим. Он поглощает и задевает тонкие струны, которых не видно. Проникает через грудь, чтобы властвовать, рушить и обретать болевой порог. Если он преодолён, то Астра и Адам это стёртые грани. Их нет, не составляют возможность для прошлого очертания.
Волны времени, сотканные из боли и кровяных тел, смывают нити жизни, делая ровными и смиренными. Легче утратить дыхание, чем жизнь. Учёный позволяет: может дать вдохнуть, но, тем не менее, грудную клетку проломит. Надавливает анабиозом и гипнозом, лишая возможностей для дыхания. Они утрачивают привычность форм и влияния. Не относятся к тому, где были основаны или представляли в отдельности, чтобы сопротивляться влиянию.
Бесформенные тела Астры и Адама почти смирились со своей судьбой, но находят крупицу огня. Из неё можно раздуть пожар, который захлестнет разум невиданным огнём. Им можно поджечь тюрьму. Не зависеть от неё, а идти вперёд. Сжигать границы пространства и времени…
Песок времени не различает тех, кто пытается сопротивляться и встал на ноги. Нет отношения с тем, кто не может повлиять на ситуацию, или тех, кто рискует всем, лишь бы не жить так, как он живёт. Герои относятся ко второму типу, так как искра жизни для них существует не только, как термин, а цель сопротивления, за которой надо следовать в звёздной ночи.
Быть огнём, чтобы прорубить копьём завесу. Не стоять водой, а медленным шагом двигать, чтобы жить. Быть в движении, ведь только в нем обретаешь истинную свободу от оков. Не стоишь, где был, приобретаешь цельный вид. Не копия прежних величин, которые давят. Могут и раздавить, если не уйдешь, где есть один лёд, который внутри и снаружи реальности. Разум не представляет случай для воли или опережения, что является сдерживающим фактом. Если он преобладает, то ничего не будет. Есть желание – ты идёшь дальше.
У героев возникло желание, воля к жизни, чтобы не быть на поводу, а вернуть себя. Не замыкать в состоянии анабиоза, который захватит, если дать волю и реальность. Ведь она зависит от того, как ты хочешь влиять на себя со стороны льда. Либо даёшь полную власть, неотделимую от учёного. На этом основании осязаешь цепи, которые не связаны с положением сил или власти. Только допустить учёного и всё. Но можно по малым долям отодвинуть влияние, чтобы не потерять себя. Если случится, то потеряно. Не вернуть прежний облик, чтобы быть против врага.
Герои решают зажечься искрой жизни. По крупицам пепла воссоздавать, чтобы возвращать на прошлые моменты судьбу. Не зависеть от неё, а гореть, как никогда не горели. От этого зависит, как сложится ситуация. Либо быть в своей власти, либо стать вечным рабом причин и гипноза, когда не знаешь, куда деться. Не взлетает вольная птица, попадает в силки холода и смерти.
Герои постепенно, как по малым долям, разжигают огонь, чтобы осветить жилище. Быть не в одном льде, а иметь подобие света, чтобы знать, где находишься. Если есть определение места, то нет страха. Понимаешь, что преодолеть, чтобы быть выше льда анабиоза. Но так просто не отпустит. Крепко держит наполовину ледяные тела.
Ледяная тюрьма – то, что просто не преодолеешь, даже, если желание велико, а огонь мощен и зависит от внутренней настройки. Тюрьма льда – глубокая и понятная учёному структура, в которой, если бороться, то необходимо бороться с самим собой в разуме, видя засевшие иглы хлада. Увидишь, поймешь, как достать из уставшего разума, который не хочет вернуться в прежнее состояние жизни, ведь утратила возможные черты. Как воссоздать, чтобы преследовать по пятам тень? Как поймать, как птицу, не желающую быть в руках. Или бабочку, улетающую от сачка. Ведь хочет быть в движении и желании жить, влияя на шаги.
Зная заранее, куда упадет камень или прилетит выпущенная стрела, красным цветом закладывающей силу, которая берет исход в первоначальном импульсе. Поражает мишень, попадая в яблочко. Таким действием учёный отключает сопротивление героев. Они становятся податливыми, зависимыми от обстоятельств и влияния, так как слабы. Не до конца развили силу, чтобы встать и поднять бунт, не пожелав быть марионетками. Не могут разрезать нити, чтобы освободить руки, начать бороться, а не думать об этом в голове как метке…
Есть такая черта, когда реальность зависит от возможностей, которые проектируешь в голове в более точном виде, осознавая понятие, чтобы угадать, а не жить в вечном сомнении. Делать или не делать. Жизнь пройдет, останутся обугленные тела, умершие от анабиоза! Лежат герои, не готовые взять ответственность, что ранее пошли по пути наименьшего сопротивления, поддавшись учёному. Было больно и страшно – гипноз так и работает. Это умножается на то, что когда человек боится, пусть ненавидит столько, сколько хочет. Хуже не будет, если есть полный контроль, которого достиг кукловод покорением.
Не сказать, что Адам и Астра легко поддаются на внушение или влияние. Это учёный обладает набором характеристик, чтоб раскрыть роль, не оставляя ничего, кроме руин. Ни за что не зацепиться. Нет ни характера, ни воли, ни уступов реальности. Душа разрушается в давлении мощного разума, стирающего жертв, которые не сопротивляются.
Чувствуют беду и не в силах отвратить, сделав сопротивление ощутимым и значимым, а слабовыраженным в началах героев, характере. Его выжимают до капли. Нет сопротивления учёному. Он влияет больше, чем можно понять. Его поле находится в играх разума. Не совладать с мощным игроком, перемалывающим, словно жернова. На выходе бесформенные тела, не имеющие ни шанса, чтобы сказать или сделать против учёного. Но стал хозяином в голове героев.
Учёный стирает любую возможность для сопротивления или ощущения выше, где находятся Адам и Астра. Не определяют место в пространстве и времени, а проносятся мимо понятия, чтобы остаться в нем. Их нет в состоянии, в котором не контролируешь рассудок, а перемещаешься под чужую волю. Идешь, куда скажет кукловод. Не видишь иной роли. Теряешь себя, так как закрываешь глаза, чтобы не ранили острые лучи солнца. Выжигают сетчатку, заставляя веки опускаться. Темнота властвует, нет иного царя. Холод захватывает разум. Убивает.
Глава 41. Тенета влияния
Пустые страницы бытия, ничего не существует в пределах разума. Не являют предыдущую копию, в которой нет реальности. Она не находится в понятиях, влияющих на определение во времени и пространстве. Астра и Адам перемещаются в тумане ощущения. Откуда он возник? Где определить тень, чтобы отыскать её облик? А где остаётся герой, который теряет возможность для понимания реальности, которая уходит из его рук, не могущих зацепиться за явь? Он представляет интерес для жизни или всё же его не найти в том первоначальном виде, который был всем известен?
Вопросы остаются без ответа, так как не притягивают понятие и знание, как звучать в русле отражения значения. Слова стираются из головы как мысль, влияющая на отношение в разумности бытия. Нет ощущения, чтобы услышать себя, а не эхо, уводящее всё дальше. Адам и Астра шагают в пределы холода, в котором есть ужас, хлад и лёд, сковывающий естество, не давая посмотреть вокруг себя. Нет ни малейшего знака, что герои смогут найти выход из ситуации, которая разбирает их, точно два сосуды, потерявшие цель и смысл своей жизни. Её не обрести. Она уже потеряна, выведена из столь привычного оборота, в котором пребывала долгое время. Им нет разницы, что с ними будет в грядущем времени.
Как быть в жизни? Как отыскать маршрут, чтобы вершить судьбу. Знать, куда направить шаги, определив мотив к действию, а не стертые грани состояния. Стирается знание, как действовать, так как нет вероятности для возможностей для влияния на ситуацию. Нет принятия и определения, как избавиться от холода, захватившего разум. Ум не действует в возможностях для существования или влияния на самость. Нет, это высеченные в мраморе символы, в которых нет прежнего события и проявления ситуации. Где разум? А где голова? Или туман анабиоза настолько силен, что нет намека на свободу, которая тут же теряется и уходит из привычного положения смысла, когда понятно, куда идти, что делать и желать для более подробного и точного маршрута своей жизни? Но она забывает, куда должна прийти в конце пути.
Ответы не рисуют героев на карте судьбы. Нет, фигуры соскабливает нож ужаса, выводя из ощущения реальности, где есть возможность жить, а не ощущать, что был живой, целостный и возможный в гранях и пределах. Они стираются, так как не принимаются мозгом как шаг и возможность для действия. В голове нет противодействия, чтобы избавиться от клетки, в которой находится скованный обстоятельствами ум. Как выйти за пределы? Как представить прежнюю целостность бытия? Или невозможно составить план головы, в которой им суждено пребывать столь долгое время?..
Адам и Астра не знают ровным счётом ничего, что касается прежней линии судьбы или ощущения действия в ногах. Нет знания, как миновать предел льда, который сжимает разум, выжимая сопротивление и последние силы для вероятности, что определится победа. Нет, герои сдаются на милость врага, так как не влияют на линии судьбы и жизни. Не знают, как изменить ситуацию, чтобы вернуться в принятие победы, не поражения. Быть в реальности как цельности сознания, а не сотни осколков, которые падают в бездну ужаса и не определения. Их нет в целостности ощущения…
Это не прежние герои, которые могли влиять и изменять события, существом показывая, что меняют ситуацию под категории. Не идут на поводу обстоятельств, а могут взять и сделать, чтобы выйти изо льда. Не быть в туманном определении, когда забываешь, как тебя зовут или определение имени как качества характера, притяжения судьбы. Адам и Астра погрузились в холод инея, что не видят вблизи возможности избавиться от цепей учёного. Он желал покорить – исполнил, а потому не