– Ух ты, как хорошо получается! – моему восторгу не было предела, и я принялась хаотично дергать струны.
Заклинатель попытался почитать книгу, чтобы отвлечься от моих ужасающих попыток, но я заметила, что его глаза, не двигаясь, смотрят в одну точку, а пальцы конвульсивно сжимаются, словно он мечтает сдавить ими мою шею. «Ну же, вспыли, накричи на меня и выгони, ты же этого хочешь!» – мысленно подбодрила его я, и он, словно услышав, отбросил книгу и подошел ко мне, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние. Однако вместо того, чтобы нависнуть надо мной и наорать, он вдруг обошёл меня сзади и сел со спины, перехватив мои занесённые над струнам руки.
– Ты всё делаешь неправильно, – неожиданно мягко произнес он и, отпустив мои руки, взял первый звук, нежный и чистый. – Теперь ты попробуй.
Неуютно поёжившись от того, что он сидел слишком близко, я ущипнула струну, чуть не вырвав её, и сама поморщилась от того, какой ужасный она издала звук.
Фэн Хай и тут не рассердился, а принялся терпеливо и спокойно объяснять мне, как нужно держать руку. Я слегка растерялась – если бы он злился, то было бы проще выводить его, а как можно намеренно доводить того, кто искренне пытается помочь? Тут заклинатель взял мои руки в свои и принялся щипать струны прямо моими пальцами, доведённый до отчаяния моей бездарностью. Сжавшись в комок, я наблюдала, как наши кисти, словно склеенные, плавно взмыли и опустились над струнами, от его кожи исходило легкое покалывание – стихия воздуха вырывалась наружу, еле сдерживаемая его телесной оболочкой, а от его одежды пахло морозом. Дзинь! Пространство прорезал чистый, одинокий звук.
Замерев, я повернула голову к Фэн Хаю и тут же отвернулась, обнаружив, что он придвинулся слишком близко.
– Играй нормально, – произнёс он мне на ухо и поднялся, бросив мою руку. – Я же вижу, что ты умеешь играть – руки ты держишь правильно. Если хочешь довести меня, чтобы я тебя выгнал, то придумай что-нибудь другое, а хороший инструмент не ломай, пожалуйста.
Завершив фразу с неожиданным раздражением, он круто развернулся и вышел из комнаты, а я осталась в растерянности смотреть на дверь. И что это было? То он спокоен и его ничем не выведешь, то вдруг раздражается, когда у меня уже получился нормальный звук! И не умею я играть, откуда?
Я попробовала взять звук ещё раз – один резкий, а второй – дребезжащий, рвущий сердце, и, к удивлению, они вышли так, как я их и задумывала. Зачехлив гуцинь, я убрала его подальше – никогда на нём не играла, не училась, и не стоит начинать, наверное.
Утром Фэн Хай говорил, что собирается меня «погонять», что бы это ни значило, однако он ушёл, ничего не сказав, и в час Обезьяны[18] я вышла из комнаты и торопливо двинулась к тренировочной площадке, где у нас было занятие с мастером Фэн Хаосюанем. Лучше пусть он меня погоняет.
Однако сегодня мне явно не везло – в начале урока на площадку вышел Фэн Хай в сопровождении двоих парней, одного – верткого и подвижного, с цепким взглядом человека, который всё подмечает, и второго – крупного, как гора, с перевитыми мышцами руками, выглядывающими из подвязанных тесёмкой рукавов, и хмурым выражением лица. Поприветствовав мастера, они попросили разрешения присоединиться к тренировке.
– Ваша забота о подрастающем поколении похвальна, молодые люди, – с энтузиазмом покивал мастер Фэн Хаосюань. – Поблагодарите своих шисюнов, адепты! Вот это – старший ученик Лань Хи.
Его узловатый, покрытый мозолями от многолетних упражнений палец указал на вертлявого парня, и тот шутливо подбоченился, от чего на его поясе качнулась целая связка подвесок.
– Это его брат Лань Сэн. – Человек-гора смерил нас невозмутимым взглядом, как будто мы были пылинками на его пути. – А кто такой Фэн Хай, вы уже и сами должны знать.
– Благодарим за заботу, старшие ученики, – хором произнесли мы, кланяясь. Я бросила на всех троих взгляд исподлобья – они не смотрели на меня, но вот в том, что мне сегодня достанется, я не сомневалась. Неужели это месть за гуцинь? Как мелочно с вашей стороны, господин лучший ученик клана Фэн!
– Бегом за мечами! – скомандовал мастер, и мы гуськом потянулись к стойке с тренировочным оружием. Мечи для первокурсников были деревянными, в отличие от стальных мечей старшекурсников, и кривовато-страшноватыми. Кто-то из учеников нёсся вперед на всех парах, предвкушая урок от признанных мастеров фехтования, а я же плелась в хвосте, раздумывая, как бы смыться. Как назло, Фэн Хай встал так, что блокировал вход в лес, а то бы я потихоньку улизнула.
– По твою душу? – шепотом спросил И Мин, догнав меня, и я мрачно кивнула. – А что ты сделал такого?
– Играл на гуцине, – всё так же мрачно отозвалась я, и И Мин авторитетно добавил:
– Ты лучше больше не играй.
Я лишь кивнула – больше не буду, но больше и не надо, уже влипла.
Когда мы вернулись на площадку с мечами, нам всё-таки показали для начала пару приемов, прежде чем начать избиение младенцев. Разбившись на пары, мы попробовали повторить их – и, ожидаемо, один из троицы подошёл к нам с И Мином. Это был самый мелкий на вид из всех троих, Лань Хи, но я не обманывалась его внешним видом – чтобы попасть в друзья к Фэн Хаю, обычным человеком быть мало. Наверное, он им конкурс устраивает, битвы какие-нибудь, и самый сильнейший становится его новым другом, а остальных уносят с поля боя сразу на кладбище.
Лань Хи бросил свой настоящий, сияющий боевой меч заклинателя И Мину, и тот восторженно уставился на него, как будто узрел величайшее сокровище.
– Ну что, мелкий, Фэн Хай просил тебя прощупать, – взяв деревянный меч моего друга, он пошел на меня, обманчиво расслаблено держа его острием вниз.
– Не надо меня щупать, – попросила я, но тут он сделал первый обманный выпад, второй, который я кое-как отбила, и третий, который я уже не успела блокировать. Больно получив по бедру, я вполголоса выругалась, и Лань Хи, тут же перестав меня «прощупывать», кинул меч обратно И Мину и забрал у него свой.
– Ничего особенного, мелкий, учись дальше, – покачал он головой и ушёл, насвистывая. Связка украшений на его поясе бренчала при каждом шаге – веер, нефритовые фигурки животных, крошечные ножнички и серебряный Молчаливый колокольчик, не издававший ни звука – правильно, откуда тут нечисть? А без нечисти он не звенит. И как ему не лень каждый день всё это цеплять?
Лань Сэн связываться со мной не стал, лишь подошёл, бесцеремонно пощупал предплечье, и, не обнаружив в положенном месте бицепса, удалился, качая головой.
Я мысленно приготовилась к худшему, и была права – не успела я снова встать напротив И Мина и поднять меч, как в поле зрения материализовался Фэн Хай. Увидев, как мои глаза сузились, И Мин обернулся и тут же отошёл, уступая место. В его глазах читалось: «Прощай, дружище, обещаю, я сожгу ритуальные деньги на твоей могиле»[19].
– Шисюн, – неласково произнесла я и сжала меч обеими руками, глядя, как на меня поднимается деревянное оружие. – Чего ты ко мне прицепился?
– Смотрю, чего ты стоишь, – отозвался тот и обрушил такой удар, который я еле смогла отразить обеими руками. – На гуцине ты, оказывается, умеешь играть, вдруг и в фехтовании разбираешься?
– Не разбираюсь, – прошипела я, в доказательство неловко подвернула ногу и, взмахнув руками, полетела на землю. Лучше сразу проиграть, чем ждать, пока он меня поколотит.
– Неубедительно, ну да ладно, – Фэн Хай протянул мне руку, которую я проигнорировала, и, хмыкнув, скомандовал отработать то, что они сегодня показали, а завтра он проверит.
– Завтра? – неверяще прошептала я ему в спину, поднимаясь. – Они что, каждый день будут к нам ходить?
– К тебе, – педантично поправил меня И Мин и занёс меч. – Они будут ходить к тебе, не путай.
Вздохнув, я встретила его удар мечом.
Глава 6
Троица шисюнов не ушла сразу – они «прощупали» всех, кому-то что-то показав, кому-то поправив положение рук. Мастер Хаосюань только довольно потирал руки, приговаривая о «взаимопомощи и духе братства», и совсем не возмущался вмешательством в свой урок.
Не знаю, что хотел выяснить Фэн Хай, но фехтовальщица из меня и правда была никудышная. Меня начали обучать сразу, как я попала в клан, и стало ясно, что лекарем мне не стать, но сколько я ни тренировалась, всё равно результаты у меня были весьма средние. Давно с этим смирившись, я налегла на заклинания и стала лучшей хотя бы в этом, скомпенсировав отсутствие таланта в фехтовании. Нежить можно убить и заклинанием – так зачем мучиться, изучая то, что никак не дается?
Вечером после ужина, когда отбитые днём части тела начали нещадно ныть, я, пылая жаром мести, постучалась к И Мину и попросила его бесценные картинки.
– Лучше не надо, хуже будет, – качая головой, предупредил он, но всё-таки выдал мне пачку листов.
– Хуже некуда, – проворчала я и ненароком глянула на верхнюю картинку. – Фу, ну и гадость!
– Ты что, евнух? – возмутился И Мин, как будто сам рисовал, и протянул руки, чтобы забрать стопку обратно. – Смотри, какие у нее…
– Ладно, понятно, – я проворно спрятала картинки за спину. – Это великие произведения искусства, а я ничего в этом не понимаю.
– То-то же, – тут же успокоился парень. – Завтра расскажешь! Если что, приходи ночевать, не выгоним.
– Главное, чтобы меня оттуда выгнали, – я махнула рукой за спину и побрела к себе, потирая бока и морщась.
До прихода Фэн Хая я как раз успела развесить картинки на видных местах и устроилась так, чтобы увидеть его выражение лица. Первый взгляд был бесценен – он даже попятился, чтобы выйти, подумав, что зашёл в чужую комнату. Однако тут он заметил меня, с довольным видом сидящую на кровати, и в его взгляде промелькнуло понимание.
– Украшаешь комнату? – поинтересовался он. – Правильно, обживайся, ты тут надолго. А почему такие картинки выбрал?