лен плошками и мисочками, однако мне кусок в горло не лез – уже наелась. Вяло поковыряв рыбу, я с трудом дождалась полуночи, когда всем скомандовали выйти на улицу. За столом последние полчаса висело тяжёлое, неуютное молчание – Фэн Хай не торопился его разрушать, а И Мин только переглядывался с Ю Шином и бросал на меня красноречивые взгляды – поэтому я была рада наконец-то встать и выйти на улицу.
Едва мы все, как горох из банки, высыпали под усеянное звездами небо, как оно окрасилось огненными цветами и всполохами. Фейерверки! Отовсюду послушались возгласы удивления и восторга. Я и сама с восторгом уставилась на огненное представление – такого красивого фейерверка я не видела никогда, хотя и у нас в клане на Новый год запускали фейерверки и взрывали петарды, отпугивая злобного Неня[27], который боится красного цвета и громких звуков. Кстати, красной одежды не было ни на ком – все так и остались в своём обычном ученическом одеянии цвета цин. Наверное, такая большая толпа будущих заклинателей способна отогнать зверя Неня и без красного цвета, одним гомоном и воплями.
– Смотри, рыба, рыба! – возбуждённо выкрикивал Сяо Фэн, который так задрал голову, разглядывая сверкающую в небе огненную фигуру, что чуть не уронил свои очки.
– А вон бабочки, какие у них огромные крылья! – вторил ему его друг Хао Ю, деревенский паренек из бедного клана, наверное, впервые увидевший фейерверки.
Я и сама, забывшись, восторженно глазела на зрелище. Мне вдруг очень захотелось, чтобы со сменой года в мою жизнь вошло что-то новое, хорошее – ну или хотя бы череда нелепостей, происходящих со мной в последнее время, начиная от переодевания в парня и кончая потерей матраса, закончилась. Я посмотрела направо – и увидела подпрыгивающих от возбуждения И Мина и Ю Шина, налево – и наткнулась на внимательный взгляд Фэн Хая. Его лицо озарялось огненными всполохами, и я, встретив его взгляд, неожиданно для самой себя улыбнулась – праздник же! А он вдруг улыбнулся в ответ, и улыбка, тёплая и мягкая, была такой неожиданной на его обычно замкнутом лице, что я застыла, зачарованная этим зрелищем, а потом поспешно отвернулась. Надо же, когда он улыбается, то так похож на брата… У меня даже что-то дрогнуло в груди – наверное, сердце, помнящее доброту главы клана, перенесла хорошее расположение и на вредного шисюна.
Тут меня сбоку подгрёб одной рукой И Мин и, перекрикивая шум фейерверков, проорал в ухо:
– В следующем году поехали на Новый год ко мне домой! Накормим тебя так, что из-за стола встать не сможешь!
– Хорошо! – проорала я в ответ, однако радостное настроение, охватившее меня, при этих словах начало улетучиваться – через год меня уже тут не будет. Едва я найду амулет, как тут же исчезну с тем адептом, которому не повезёт на него наткнуться. Надо будет попрощаться с И Мином перед отъездом – всю правду рассказать я не смогу, но хотя бы предупрежу, чтобы они не переживали за меня.
После фейерверка все тонким ручейком потянулись обратно в столовую – доедать и шуметь, чтобы весь год прошел весело. Я же, приотстав, шепнула И Мину, что пойду спать – глаза слипаются. На сама деле я просто не хотела возвращаться и сидеть за столом с Фэн Хаем, от которого сегодня было неизвестно, что ожидать. Однако Фэн Хай, похоже, и сам не собирался возвращаться за наш стол – подойдя к брату, он о чём-то с ним заговорил, и они вместе пошли к дверям. Наверное, он вернется за свой обычной стол в малом зале. Перед самым входом Фэн Шао вдруг обернулся и, поймав мой взгляд, легко улыбнулся – и я тут же расцвела улыбкой. Как глупо было думать, что Фэн Хай улыбается так же – совсем нет, от улыбки Фэн Шао у меня в груди словно запели тысячи пташек.
Развернувшись, я потопала в комнату, всё ещё не в состоянии согнать с лица глупую улыбку. Да что со мной такое… Неужели это?.. Тут я остановилась как громом поражённая. Неужели мне нравится Фэн Шао, глава клана Фэн? Да не может такого быть, мне нельзя влюбляться – за этим последуют одни проблемы. Наверное, просто рада была его видеть, и поэтому от одной его улыбки мне захотелось петь, танцевать, а ещё – надеть платье, сделать женскую прическу и показаться ему в таком виде. Да что же это со мной?!
Попытавшись выбросить из головы лишние мысли, я толкнула дверь и прошла в комнату. Удалось вернуться быстрее Фэн Хая – вот и отлично, спокойно приготовлюсь ко сну, ни от кого не прячась. Уже переодевшись и перевязав волосы, я откинула одеяло и, не поверив глазам своим, потрогала постель рукой. Матрас!
Тут дверь позади меня хлопнула, и, обернувшись, я увидела шисюна, невозмутимо проходящего внутрь.
– Шисюн, – неуверенно позвала я, и он вскинул на меня глаза. – У тебя… всё в порядке? Ты вчера не сильно ударился головой?
– А что? – он снова заломил бровь и, демонстративно изображая непонимание, уселся на свою кровать.
– Ты вернул мне матрас, – пояснила я очевидное.
– Считай это новогодним подарком, вместо конверта с деньгами, – пожал плечами заклинатель и направился в купальню – переодеваться ко сну. Ещё одна странность – раньше он не стеснялся меня и спокойно раздевался в комнате, разгуливая в полуголом виде и вгоняя меня в краску.
Улегшись в постель, я размышляла над сегодняшним днем. Слишком много всего непонятного… Может, Фэн Хай решил, что из такого гиблого исходника не вылепишь настоящего мужчину, и отказался от своей затеи воспитывать меня? Хотя тогда он не пришёл бы на занятие по фехтованию и не возился бы со мной целый час, никого ко мне не подпуская. Однако сегодня я так устала, что глаза слипались сами собой, и я, так и не придумав путного объяснения, провалилась в сон. Ночью рядом со мной мурчал кот – он все-таки предпочитал мою компанию, – Фэн Хай, передумав, приходил забрать матрас, а его брат приближался ко мне, протягивая курицу в качестве подарка. Курица хлопала крыльями и говорила «ко-о-о-о», и я, поняв, что это Коко и её нужно срочно покормить, резко проснулась.
Было ещё ранее утро – от кровати Фэн Хая доносилось спокойное, мерное дыхание спящего человека, и я, осторожно поднявшись, на цыпочках двинулась умываться. Хоть и рано, а я уже выспалась, что не удивительно, когда спишь на таком мягком, как облако, прекрасном, удобном матрасе после нескольких дней сна на голой доске.
Было ещё слишком рано, чтобы идти на завтрак, и я, сунув в рукав[28] подсохшую булочку со вчерашнего пира, пошла в лес. Нужно унести Коко тарелочку каши, а то на одних булках она скоро точно похудеет.
Лес встретил меня щебетом птиц и утренней свежестью. Как же здорово! Однако у курицы Коко я была не первым посетителем – издали увидев чью-то спину, я напряглась, но потом, узнав И Мина, прибавила шаг.
– И Мин! – окликнула я товарища, и он, обернувшись, выронил гору снеди из рук. Так, у курицы сегодня будет пир – тут и скорлупа от утиных яиц, которые давали вчера за завтраком, и булки, и кусок кукурузы. – Ты чего так рано встал?
– Да мы вчера с Ю Шином быстро пошли спать, – пожал тот плечами. – Почти сразу после тебя и Фэн Хая, он тоже рано ушёл. – Тут взгляд его сделался странным, и, подойдя поближе, я не выдержала:
– Ну говори уже.
– А тебе не показалось, что Фэн Хай вчера был… странный?
– Показалось, – призналась я, отрывая маленькие кусочки булки и кидая на землю для Коко. – Весь день странно себя вёл. Может, и вправду сильно голову ударил позавчера?
– Не в этом дело, – И Мин, казалось, мучительно подбирал слова, хотя обычно они лились из него, как вода из прохудившегося ведра. – Он как будто бы к тебе… приставал, понимаешь?
– Чего? – обалдело переспросила я, и остаток булки выпал из руки прямо на курицу, возмущённо отскочившую. – Он же… парень! И я тоже!
– Ну, – И Мин почти покраснел, – ты в своем лесу про такое, может, и не слышал, но есть мужчины, которым нравятся другие мужчины.
– Фэн Хай не такой! – не задумываясь, выпалила я. – Он же такой весь… ну, суровый, мужественный, немногословный, как настоящий заклинатель. Он не может быть отрезанным рукавом[29]!
– А по-твоему, все отрезанные рукава пудрятся, как женщины, жеманно говорят и думают только о нарядах? – резонно спросил И Мин, и я неуверенно пожала плечами. Откуда я знаю, я ни одного не встречала.
– В общем, я только хотел тебя предупредить, – закончил И Мин, и я кивнула. Не верю, что это так, но приму к сведению.
Шагая вместе с ним к дверям столовой, я всё прокручивала в голове наш разговор. А вдруг это правда? Тогда всё вчерашнее поведение шисюна прекрасно объясняется. В моей памяти всплыло его лицо – благородное и волевое, и я отмахнулась от своих неподобающих мыслей. Ну не может он быть отрезанным рукавом, только не шисюн! Скорее небо свалится на землю, чем такой человек позарится на непонятного паренька, когда в городе Цинфэн по нему открыто сохнут все незамужние девушки. И замужние тоже, только уже тайком.
За завтраком мы, выбросив из головы мысли о Фэн Хае, снова строили планы насчет лесного пира – сегодня был первый день нового года, и после церемоний поклонения предкам, в которых должны были участвовать все ученики, мы были предоставлены сами себе. Можем пойти в лес, поискать дикие ягоды, а потом и до курочки очередь дойдёт!
Ю Шин уже в красках рассказывал, как он натрет её приправой и маслом, и мы с И Мином, исходя слюной, заедали мысли о курочке традиционными новогодними клецками из рисовой муки, как на наш стол искоса упала тень – и, как оказалось, не только на стол, но и на весь день.
– Бэй Лин, после обеда идешь со мной в город, – раздался за моей спиной прохладный, повелительный голос Фэн Хая.
– Я? – от удивления я выронила палочки, и они покатились по столу. Однако Фэн Хай, к которому я обернулась, не обратил на это ни малейшего внимания и только передразнил:
– Ты, ты.
– Нужно будет сойти с горы? – обречённо уточнила я.