– Может, кто-нибудь мне поможет? Или я один буду искать остаточные следы?
– Бесполезно, – отозвался Фэн Хай, напряженно оглядывающий особняк. Я согласно кивнула.
– А-а? – Лань Хи перевел взгляд с него на меня. – Почему?
– Дерево тут ни при чём. Оно засохло не из-за влияния тёмной материи, а из-за того, что с девушкой что-то случилось. Нужно понять что – и осмотр лучше начать с её комнаты.
– Почему оттуда? – полюбопытствовал Лань Хи.
– Потому что это последнее место, где она точно была, – отозвалась я.
– Её комната там, – Фэн Хай, развернувшись, кивнул на левый край особняка и направился к нему.
– Почему? Откуда ты знаешь? – от удивления я чуть отстала, но тут же догнала его.
– Тёмный след, – пояснил он, и я вскинула взгляд на здание. Для меня в энергетическом зрении оно выглядело однородно-серым – пока Фэн Хай не остановился, поджидая меня, и не указал на угловую комнату. Действительно, теперь я тоже видела – лёгкая, едва различимая тёмная дымка, видимая боковым зрением, и растворяющаяся, стоит посмотреть на нее прямо, укутывала боковую комнату, словно вуаль.
Градоначальник дал нам полную свободу передвижения по своему дому, поэтому Фэн Хай спокойно проследовал прямо в раскрытые двери. На стук в комнату двери распахнулись, и я увидела прехорошенькую девушку лет шестнадцати, с любопытством уставившуюся на нас.
– Простите за беспокойство. Это комната молодой госпожи Ле? – спросила я.
– Да, моя и моей сестры, – девушка стрельнула глазками в Лань Сэна, который стоял ближе всего к двери.
– Мы хотели бы осмотреть её, – недовольный, что его обошли вниманием, Лань Хи тут же выступил вперед и включил всё своё обаяние. – Вы позволите?
Девушка вдруг заартачилась и заявила, что мужчинам неприлично заходить в женскую спальню.
– Тогда я зайду, я же не мужчина? – примирительно отозвалась я и, не дожидаясь разрешения, прошла внутрь.
Девушка осталась на пороге, время от времени оглядываясь на меня – видимо, ей не хотелось оставлять меня в комнате одну и в то же время хотелось поболтать с представительными адептами именитого клана. Лань Хи тут же принялся забалтывать её, попутно выясняя детали происшествия, а Фэн Хай бросил на меня предостерегающий взгляд поверх его плеча – я кивнула в ответ и приступила к осмотру. Знаю, нужно соблюдать осторожность.
Остатки тёмной энергии чувствовались везде, не концентрируясь ни в одном определённом месте. Обойдя комнату по кругу, я сосредоточилась на мелочах – развешанные на стульях вещи, вываленные на кровать украшения, ворох лент возле круглого бронзового зеркала. Типичный бардак в женской комнате – у нас в общежитии Белого Лотоса в каждой комнате такой, хотя столько вещей ни у одной из нас, конечно, не было. Может, она поэтому и не хотела пускать сюда парней – чтобы не увидели беспорядок?
– Вот и всё, – я улыбнулась девушке, бросившей на меня настороженный взгляд, и повернулась к парням. – Пойдём дальше?
Мы в полном молчании вышли из дома и заговорили, лишь когда отошли на достаточное расстояние и расположились в беседке у пруда.
– Что скажете? – спросил Фэн Хай, переводя взгляд с меня на Лань Хи.
– Девушка как девушка, миленькая, чуть глупенькая, всё как надо, – пожал плечами Лань Хи.
– Она не плакала, – негромко произнес Фэн Хай, глядя на гладь пруда, и я кивнула.
– Причем единственная из всех, кого мы видели, – задумчиво отозвалась я и добавила: – Либо у них с сестрой были совсем плохие отношения и она не переживает за неё, либо она что-то знает.
– Что в комнате? – шисюн перевел взгляд с водоёма на моё лицо. Я медленно произнесла, подбирая слова:
– Остаточные следы воздействия по всей комнате. Каких-то тёмных предметов не было. Но меня насторожило другое… Она собирает свои вещи.
– Что? – Лань Хи подскочил, не в силах усидеть на месте.
– Она тоже собирается убежать, – подтвердила я. – Все её шкатулки с украшениями стояли раскрытыми – она выбирала, что взять, а что оставить.
– Значит, она знает, куда делась её сестра, и собирается последовать за ней, – подытожил Фэн Хай. – Проследим за ней – узнаем, где её сестра. Сходи к градоначальнику Ле, скажи, что мы останемся на ночь, – скомандовал он, повернувшись к Лань Хи, и тот тут же ушёл исполнять поручение.
Градоначальник разместил парней в гостевых покоях в северном крыле, а меня – в комнате неподалёку от комнаты сестры пропавшей девушки. Впрочем, едва слуги унесли ужин, трое парней незаметно пробрались в мою комнату и устроились ожидать.
Я наведалась к девушке под предлогом того, что мне нужен гребень, и попробовала её разговорить – но девушка явно торопилась отделаться от меня и не желала разговаривать. Мне пришлось удалиться, сжимая в руках ненужный гребень – расчёсываться на ночь и ложиться спать я не собиралась.
– Получилось? – спросила я Лань Хи, вернувшись в комнату, и тот, кивнув, начал было хвастливо рассказывать, какие страшные препятствия он преодолел, выполняя поручение, и всё пытался подсесть ко мне поближе и забросить на меня руку – пока не натолкнулся на холодный взгляд Фэн Хая и, посерьёзнев, не перебрался подальше от меня на сундук с вещами.
– Через полчаса можем заходить, – обиженно произнес он оттуда, болтая ногой.
Основная беда заклинателей заключалась в том, что у нас не было почти никаких заклинаний, годных для людей – только для противостояния нежити. В Белом Лотосе вредить людям любыми способами было строго запрещено, не говоря уже о том, чтобы изобретать для этого заклинания. И иногда приходилась сталкиваться с такими ситуациями – когда сестра пропавшей девушки явно что-то знает, но не признаётся.
Хорошо, что можно было воспользоваться вспомогательными средствами вместо заклинания – например, курительными палочками, заставляющими людей выбалтывать всю правду. Такую палочку Лань Хи и воткнул в курительницу для благовоний в комнате второй младшей госпожи Ле, пока я её отвлекала.
– Время пришло, идём, – скомандовал Фэн Хай, и мы покинули спальню. Я должна была разговорить девушку, а парни спрячутся в комнате и будут слушать наш разговор. Так как благовоние лишь заставляло говорить правду, а не отшибало напрочь мозги, открыто войти они не могли – не то девушка подняла бы крик.
Вторая младшая госпожа Ле, раздражённо распахнувшая дверь, явно не хотела пускать меня, но я рыбкой проскользнула мимо неё и тут же поняла, что побег намечен прямо на сегодня – возле бронзового зеркала стояли две толстые свечи и были разложены батареи и ряды коробочек с помадами, пудрами и притираниями. Она красилась! Кто будет краситься перед сном? Только тот, кто не собирается сегодня спать.
Сделав вид, что я не заметила приготовлений, я развернулась к ней и радостно заявила:
– Ой, у меня тут шпилька сломалась, не одолжишь? А то даже пучок нечем закрепить, всё разваливается.
Девушка кинула мне деревянную заколку и застыла в дверях, непримиримо сложив руки на груди. Я, неспешно распуская прическу, присела на кровать и тут же получила тычок в бок от одеяла – ясно, спрятавшийся номер один обнаружен. За шторой тоже наблюдалось подозрительное колыхание, и я спешно заговорила, отвлекая внимание девушки на себя.
– У тебя такие красивые платья, – искренне похвалила я. – Никогда не видела таких! Вот это, персиковое, так тебе идет, – я кивнула на наряд, который был на девушке. – Ты в нём настоящая красавица! Наверное, у тебя уже и жених есть?
Девушка поколебалась, меряя меня подозрительным взглядом. Ей явно хотелось и выпроводить меня, и поболтать о женихах. Наконец она вздохнула и, махнув рукой, неохотно отозвалась:
– А у тебя разве нет? У вас в клане полно парней, а ты единственная девушка, не так ли? Не специально ли ты пробралась в клан, чтобы женихов сманивать?
В её голосе послышалась лёгкая враждебность, и я искренне возмутилась:
– Да нужны они мне! А я – им. Знаешь, как у нас там тяжело? Целый день тренируемся, мечом машем, в соломенные чучела стреляем, бегаем сначала с горы, потом – обратно, на гору, – очередной тычок в ребро и затрясшаяся штора поведали мне о том, что господа заклинатели думали о моих ежедневных «тренировках», точнее, об их отсутствии, и я, поднявшись с кровати, за руку потащила девушку к столику в глубине комнаты, поближе к курительнице. – У меня уже всё лицо загорело дочерна, и руки как у крестьянина, все в мозолях от меча, кто на меня такую посмотрит? – я показала ей ладони, на которых, кстати, не было ни одной мозоли, и скорчила жалобное лицо. Выражение лица девушки смягчилось, и она взяла из моих рук расчёску и принялась распутывать длинные пряди на моей макушке.
– Даже поболтать о женском не с кем, вокруг одни мужчины, – тут мне действительно стало так себя жалко, что скорбь в голосе прозвучала вполне натурально. – Ну да ладно, что я всё жалуюсь. Расскажи лучше, есть ли у тебя кто-то на примете?
Я развернулась к ней, и девушка сдалась – ей явно хотелось поделиться чем-то, и под воздействием благовоний она уже не могла держать язык за зубами.
– Только тс-с-с! – она приложила палец к губам и придвинулась ко мне. – Мне всегда нравился один человек… он такой! Он самый лучший! – она мечтательно закатила глаза. – Знаешь, как это бывает: когда какой-то человек настолько благороден, прекрасен и совершенен, что ты даже не осмеливаешься надеяться, что он обратит на тебя внимание?
Я неуверенно кивнула – в голове почему-то сам собой возник смутный образ светловолосого заклинателя, и я спешно его отогнала.
– И ты скрываешь свои чувства, просто радуешься случайным встречам, хранишь в памяти каждое оброненное им слово как величайшую драгоценность – и понимаешь, что вам никогда не быть вместе. И вдруг, в один день он внезапно подходит к тебе на улице и признается в любви!
– О, это так романтично! – восторженно отозвалась я. – Так вы скоро поженитесь?
– Да, – она счастливо улыбнулась и придвинулась ко мне. – Мы сбежим и поженимся, а нашим родителям придётся смириться с нашим выбором. Ох, я так счастлива, что не могу поверить, что это действительно происходит со мной! А у тебя есть такой человек? – как всякому счастливому человеку, ей хотелось видеть всех вокруг счастливыми.