– Там написано, что мы должны защищать людей от нежити, – педантично поправил меня шисюн, забирая у меня яблоки и грудой сваливая их на стол. – Совсем разные вещи.
Я, улыбаясь, двинулась за ним – нужно собрать свою сумку и выезжать. Мы уже позавтракали, и в Хунхэ нас ничего больше не держало.
Шисюн выглянул в окно, убедился, что предприимчивые крестьяне уже уехали, и, подойдя ко мне, вынул что-то из кармана.
– Вот, ювелир уменьшил его и сделал застежку, – брачный браслет Фэн Хая плотно охватил мою руку рядом с тем, другим. – Ну что, Айлин, ты примешь мой браслет и моё предложение?
В другой ситуации я бы, возможно, покапризничала – пусть сначала попризнаётся в любви, потом наобещает, как он будет меня любить и ценить в браке – но теперь, когда между нами серебряной полосой лег мой первый браслет, тот, что с письменами, вдобавок к тому, что я только что узнала в разговоре с шицзе, я не смогла дразнить его. Шанс того, что мы сможем быть вместе, мизерный – так пусть же хотя бы эти несколько дней по дороге в клан Белого Лотоса будут для него счастливыми.
– Хорошо, так и быть, – произнесла я, с громким щелчком защёлкивая замок. – Тем более, после того как ты скомпрометировал меня, переселив в свою комнату, ты просто обязан на мне жениться!
– Как я хитёр! – восхитился шисюн и легко, невесомо поцеловав меня в серединку губ, одной рукой схватил оба наших мешка, а другой – мою руку и повел меня из комнаты. Я же, шагая следом за ним, усердно сверлила глазами пол, чтобы хоть как-то спрятать от других постояльцев зардевшееся лицо и блуждающую на нём улыбку.
Глава 23
Со всеми сборами, походами к ювелиру и в аптеку прошла большая часть утра. Когда мы выдвинулись в путь и, проехав центр и запруженные людьми торговые улицы, где Фэн Хай и купил мне шляпу, выбрались к окраинам города, уже настало время обеда. Шисюн предложил пообедать тут и лишь потом выезжать дальше, и я пожала плечами – ему виднее. Вообще, сегодня он явно снизил темп поездки – почти не понукал лошадей, а когда мы выехали из города, то и вовсе бросил поводья, позволив им медленно брести, щипая травку. Может, переживал, что я устану, а может, просто хотел продлить наше путешествие, в конце которого нас, возможно, ждёт расставание.
Фэн Хай весь день пребывал в задумчивом состоянии, и меня тут же начала мучить совесть, просто за то, что со мной так много проблем. Хоть я и не была виновата в том, что оказалась из клана Белого Лотоса – когда меня туда привезли, моего согласия, вероятно, никто не спросил, а как там обстояло дело с моей свадьбой, вообще непонятно, но всё равно, каждый раз, бросая взгляд на точёный профиль заклинателя, я испытывала чувство вины. Может, сказать ему, что передумала и пусть ищет себе нормальную жену? «Если не получится снять с меня благословение Богини, то так и скажу, – решила я, – а что тут поделаешь? Буду потом сидеть одна, в своём клане, а может, уйду в горы. Буду целыми днями медитировать и постигну причину существования всего сущего, и даже не буду думать о том, что Фэн Хай где-то там нашёл себе другую девушку, водит её на свидания, дарит шляпы и целует так, что… не буду про это думать, не буду!»
К вечеру мы добрались до городка Бинбэй. Фэн Хай, бросив монетку мальчишке на постоялом дворе, кинул ему поводья наших лошадей, и, взяв меня за руку, завёл в гостиницу, и за пару минут договорился о комнате. Хозяин угодливо покивал, довольный тем, что его заведение почтили своим присутствием заклинатели из знаменитого ордена, и, крикнув прислужника, передал ему наши вещи.
– Ну что, ужинать? – развернув меня и ведя к выходу, спросил Фэн Хай, и я кивнула.
– Хозяин гостиницы сказал, что самая вкусная еда – вон там, – Фэн Хай показал пальцем на таверну напротив, украшенную бумажными фонарями.
В ресторане действительно вкусно кормили – мы уже въехали на территорию водного клана Шуй, и кухня тут была немного не такая, как на землях клана Фэн. Блюда были более солёными и острыми. Фэн Хай, посовещавшись с прислужником, заказал несколько самых знаменитых местных блюд – креветки, жаренные в кляре, целых запечённых крабов, похожих на круглые красные коробочки, и поджаренные овощи, от которых исходил умопомрачительный аромат. Креветки я раньше пробовала, а вот крабов – нет, и поэтому шисюну пришлось разламывать для меня их твёрдые панцири и показывать, что там съедобно, а что нет. Чистить краба у меня получалось очень медленно, и поэтому заклинатель, закатав рукава, принялся ловко разламывать крабьи ноги и скармливать мне съедобные кусочки. Окружающие поглядывали на нас с умилением, а некоторые барышни затем переводили взгляд на своих спутников и пихали их локтями в бок, чтобы они поучились, как нужно ухаживать за девушками.
– Я сама, – прошептала я, уворачиваясь от палочек с очередным куском крабьего мяса. – Шисюн, люди смотрят, мне неудобно!
– Смотрят? Где? – поднял глаза на зал шисюн и, когда я открыла рот, чтобы сказать, где, ловко засунул мне в рот крабью ногу и подал стакан, когда я возмущённо закашлялась.
– Что это? – закашлявшись ещё сильнее от сильного алкогольного привкуса, я отставила стакан в сторону. Два раза пила с Фэн Хаем, и оба раза ничем хорошим это не закончилось. В третий раз лучше не рисковать.
– Жёлтое вино, – невозмутимо отозвался он и показательно сделал глоток из своего стакана. – Прислужник сказал, что к местной кухне лучше всего подходит именно оно.
– Ты же не пьёшь! – поразилась я.
– Когда я такое говорил? – удивился заклинатель. – Я говорил лишь, что пить нельзя в клане. А мы сейчас не в клане и даже не на землях клана, поэтому – осушим стаканы!
– Осушим, – повторила я, отпивая совсем чуть-чуть. Хорошо хоть, жёлтое вино не было таким крепким и вонючим, как «Нектар небожителей», и мелкими глоточками его вполне можно было пить.
Местная кухня была солоноватой, и за ужином я всё-таки выпила целых два стакана подогретого жёлтого вина, и поэтому, когда мы вышли из ресторана, фонари у входа расплывались и весело мне подмигивали, а улица слегка шаталась. Я так объелась, что мы сначала неспешно прошлись в одну сторону по улице, а потом в другую, чтобы растрясти ужин. Фэн Хай купил мне заколку в лавке украшений – я выбрала серебристую, с трёмя голубыми колокольчиками, свисающими с одного конца. Прохожие улыбались, откуда-то издалека доносилась музыка, и весь мир казался мне удивительным и прекрасным. Когда же он наконец перестал качаться, мы вернулись в гостиницу.
Номер был похож на тот, в котором мы ночевали вчера, как брат-близнец, – наверное, все в мире гостиничные номера похожи друг на друга. Однако в этом было одно явное улучшение: сбоку, за ширмой, стояла деревянная ванна, исходящая паром и накрытая крышкой, чтобы вода не остыла раньше времени. Обрадовавшись, я вытолкала шисюна из комнаты – пусть ещё погуляет – и забралась в ванну, блаженно щурясь. Не знаю, когда Фэн Хай успел дать указания насчет ванны, но это он хорошо придумал – после двух дней в пути смыть с себя дорожную пыль было просто необходимо.
– Айлин, не торопись, – крикнул Фэн Хай из-за двери. – Я пойду в купальню на первом этаже. Только не усни там в воде.
Я бросила на дверь недоумённый взгляд. Какой всё-таки шисюн избалованный, могли бы с ним и в одной воде помыться. В смысле, не вместе, а по очереди. Не такая уж я и грязная! «Ну ладно, если сам разрешил тратить воду, то стесняться не буду», – решила я и запустила руки в стоящую на полу корзинку. Там было и мыло, и ароматное масло для ванн, пахнущее розами – ничего себе, оно же дорогущее! – и ещё несколько разных маленьких баночек, и я, не экономя, вылила их все в воду и вдобавок помыла голову. Всё равно хозяин гостиницы возьмет плату за всю корзинку, даже если мы потратим половину.
Вода остыла, и сидеть в ванне не было смысла, поэтому я осторожно поднялась и выбралась из ванны, следя, чтобы вода не попала на деревянный пол. Рядом стопкой лежали сложенные мягкие простыни, и я, замотавшись в одну, закрутила мокрые волосы другой и, подойдя к своему мешку, вытащила чистое бельё – после ванны надевать свой пропыленный сегодняшний наряд не хотелось. От моей кожи одуряюще пахло розами, и, подумав, я быстро прополоскала своё ношеное ханьфу в ванне и аккуратно развесила на деревянной ширме – завтра будут чистые вещи, приятно пахнущие розами. Импровизированной стирки эта шикарная комната ещё не видела, ну да ладно.
Хихикнув, я села у зеркала и принялась расчёсывать уже подсохшие волосы гребешком. Завтра надену ханьфу, благоухающее розовым маслом, сделаю причёску с новой шпилькой с колокольчиками, и кое-кто точно оценит! Хотя он вроде бы и так ценит, – я вспомнила, как мы ужинали и шисюн чистил мне краба, и невольно улыбнулась.
– Айлин, – заклинатель вошёл бесшумно, и я услышала его, лишь когда он окликнул меня. Его взгляд окинул мою фигуру, – с распущенными волосами, напротив зеркала – и в нём появилась странное выражение. – Пора спать?
– Ну… да, – неуверенно отозвалась я, выглядывая в окно. Было уже абсолютно темно, и небо обсыпало звёздами. Фонари перед ресторанами погасли, и даже припозднившиеся прохожие уже успели добраться до дома – на улице было пусто. Фэн Хай, следом за мной бросив беглый взгляд на улицу, тщательно зашторил окно и затем одна за другой погасил все свечи, расставленные по комнате в разных местах. Я, нахмурив брови, бросила на него недоумевающий взгляд – он что, боится, что луна помешает спать? Вчера мы спали с отдёрнутыми шторами…
– Айлин, – подойдя ко мне, заклинатель забрал у меня из рук расчёску и, положив на туалетный столик, потянул за руки, заставив подняться. Его глаза пробежали по моему лицу, словно он хотел запомнить каждую чёрточку.
– Знаешь, почему я полюбил тебя? – негромко спросил он, и я отрицательно помотала головой. – Потому что твои глаза яркие, как звезды, – прошептал он, проводя большим пальцем по моей щеке, – губы тёмные, как спелая вишня, – палец спустился ниже, обводя контур губ, – а ещё…