Старушка в моих руках билась, и мне пришлось повиснуть на ней всем своим весом, чтобы она не выбежала наружу.
– Не трогайте её! – вопила она, и я, потеряв терпение, завопила ей в ухо:
– Это не она! Успокойтесь! Это просто нечисть, которая забрала её тело, а ваша дочь уже в другом мире!
Крестьянин пришёл мне на помощь, и вдвоём мы смогли утихомирить старушку, которая всё твердила, что её дочка всего лишь хочет замуж и поэтому злится. Наконец она успокоилась и тихонько зарыдала, а я вдруг поняла, что с крыши уже не доносится никаких звуков, и, отпустив старушку, стремглав понеслась на улицу. Светлая тень, плавно спрыгнув с крыши, приземлилась прямо передо мной, и я облегчённо выдохнула, узнав Фэн Хая.
– А где…
– Вот там, – он кивнул вбок, и, проследив за его взглядом, я увидела невнятную груду и спешно отвернулась.
– Пойдём, это надо сжечь, только не тут, – он бросил быстрый взгляд в сторону дома, и я кивнула. Да уж, лучше избавим семью Минг Вэй от лицезрения этого процесса. Мне всё-таки пришлось быстро сбегать в дом – за своим мечом, который в пылу всех событий упал на пол, и, быстро попрощавшись, я догнала заклинателя.
После всего пережитого только что меня всё ещё мелко потряхивало, и я снова задала себе тот же вопрос, что уже задавала Лань Сэну: станет ли когда-нибудь легче? Можно ли привыкнуть к жуткому виду нечисти? А к горю людей, которые кого-то потеряли? А к страху, обнимающему тебя липкими холодными щупальцами?
Фэн Хай же шагал впереди меня мерно и спокойно, и тело вампирши плыло сбоку от него.
– Вот тут подойдёт, – объявил он, когда мы, миновав редкий лесочек, дошли до маленькой поляны. Повинуясь его жесту, изломанное тело опустилось в центр, и, достав из привязанного к поясу мешочка какой-то свёрток, он щедро посыпал труп порошком из него, и тело загорелось, испуская клубы чёрного дыма.
– Посидим там, нужно дождаться, когда прогорит, – объяснил он. – А то, если пойдёт дождь и оно не догорит дотла, остатки смогут также бегать по окрестностям.
Я передёрнулась и следом за Фэн Хаем дошла до пригорка в отдалении от костра. Сев, я тут же почувствовала, как глаза начали слипаться – уже занимался рассвет, и мы не спали всю ночь.
– Поспи, – шепнул шисюн, и я устроила голову у него на коленях и закрыла глаза. – Когда догорит, я тебя разбужу.
– Шисюн, – в полусне пробормотала я. – А почему девочка смогла пригласить вампиршу? Вампира же может запустить только хозяин или хозяйка, а в деревнях дом обычно оставляют сыну – то есть запустить её мог только тот крестьянин, Минг Яо?
– Старушка же сказала, что дедушка так любил внучку, что говорил, что оставит дом ей, – задумчиво отозвался Фэн Хай. – Хоть он и не написал настоящее завещание, но намерение, высказанное вслух, частично подействовало, и по незримым законам этого мира девочка тоже стала хозяйкой дома.
– Как всё сложно, – вздохнула я.
– Человеческий мир и тонкий мир крепко связанны, и все законы, явления и процессы, что происходят в одном из них, отражаются в другом. Ничего, на последних курсах будете учить принципы магии и разберёшься, – утешил меня шисюн, – спи.
И я действительно уснула.
Глава 25
– Надо же, это действительно вы, – вырвал меня из дрёмы глумливый голос. Какой противный… где-то я уже такой слышала. – А я-то думаю, что за заклинатель и заклинательница воздуха объявились на моих землях. Помогают крестьянам собирать урожай, настоящие герои!
– Шуй Вэй, Шуй Ли, – отстраненно произнес Фэн Хай, и я, тут же проснувшись, резко села. Перед нами, всё так же сидящими на пригорке перед уже прогоревшим телом вампирши, стоял целый конный отряд, который возглавляли мой бывший одноклассник Шуй Ли и его брат, которого я видела в зале приёмов, когда подглядывала из соседней комнаты.
Шуй Ли был по-прежнему седым, как старик, и мелко трясся в седле, поглядывая на Фэн Хая с ужасом. Его брат, одетый в доспехи и зелёный плащ, выглядел так, словно разоделся на парад. На его лице было написано злобное торжество.
– А я не поверил, что мне может так повезти. Когда те два крестьянина в таверне трепались о том, что увидели настоящего заклинателя воздуха с волосами, словно лунное серебро, и молодую девчонку, бродящих по моим землям, я подумал: неужели этот тот Фэн Хай, которому я поклялся отомстить за своего брата, и его девка? – продолжил он, окидывая меня липким взглядом. – Значит, эта та девчонка, которую ты толкнул в колодец? – Это он уже спросил у Шуй Ли, и тот мелко закивал, трясясь так, что чуть не вывалился из седла. Его взгляд перебегал с меня на заклинателя, и паника в нём сменялась злобой.
– Хочешь отомстить мне, Шуй Вэй? – с легкой усмешкой произнёс Фэн Хай и легко поднялся. Я вскочила на ноги следом. – Иди, я жду.
– Иду-иду, – пропел тот, не делая попытки слезть с коня, и вдруг резко кинул что-то в нашу сторону. Взрыв, вспышка – и всё вокруг заволокло густым вонючим дымом. Закашлявшись, я попыталась выбраться, нечаянно вдохнула и начала заваливаться на землю.
– Айлин! – кто-то звал меня, но я все не могла отозваться и, упав, окончательно отключилась.
Приходила в себя я рывками. Сначала открыла глаза и, поняв, что лежу на какой-то мягкой поверхности и шисюн держит меня за руку, успокоилась и закрыла снова. Затем, вдруг вспомнив всё, что было до того, как я потеряла сознание, резко проснулась и, сев, закашлялась.
– Айлин, ты в порядке? – Фэн Хай подал мне стакан воды, и, сделав глоток, я прохрипела:
– Да… А ты?
– Всё нормально, – спокойно отозвался шисюн. Я с изумлением оглянулась: мы были в какой-то тёмной комнате, заставленной свечами и светильниками. С сырых стен капала влага, а в массивную дверь напротив меня было вделано окошечко, словно в тюремной камере, но при этом комната была завалена дорогой мебелью. Я сидела на кровати в ворохе шёлковых одеял, сбоку был столик с бутылкой вина и стаканчиками, а спереди – изящная, затянутая вышитой тканью ширма, из тех, что выглядят одинаково с обеих сторон. Вышивальщицы, которые мастерят такие ширмы, слепнут уже к тридцати годам, и поэтому такие ширмы ценились дороже, чем на вес золота. Предметы мебели не сочетались между собой, и в целом комната создавала странное впечатление камеры смертника, последним желанием которого было насладиться роскошью, и поэтому ему спешно стащили то, что попалось под руку.
– Где мы? – в ужасе от увиденного спросила я.
– Поместье Шуй Вэя, – мрачно подтвердил шисюн мои худшие опасения. – Они усыпили нас каким-то средством, я очнулся уже тут.
– Это всё я виновата, – прошептала я. – Без меня ты бы выбрался. Если бы не я, всё это бы даже не началось!
– Не выдумывай, – Фэн Хай обнял меня, на его усталом лице залегли тени. – Если браться Шуй – такие придурки, рано или поздно наши пути всё равно пересеклись бы.
– Что они от нас хотят? Что это за… «роскошные» хоромы? – я обвела рукой камеру, и Фэн Хай окинул комнату задумчивым взглядом.
– Не знаю, – отозвался он. – Сейчас послушаем их требования – злодей же всегда должен поведать жертве о своих злодейских планах? А потом будем отсюда выбираться. Главное, не переживай и ничего не бойся – я тебя вытащу.
Я молча кивнула. Я и не сомневалась, главное, чтобы вместе со мной он вытащил ещё и себя.
Злодеи не заставили себя ждать: скоро за дверью раздались шаги, и заслонка на двери поднялась, явив тёмный блестящий глаз.
– Проснулись, голубки? – спросил глаз голосом Шуй Вэя. – А я решил отказаться от мести и простить вас, как и подобает благородному человеку. Более того, я сделаю доброе дело! При взгляде на вас моё сердце разрывается от жалости к юным влюблённым, против которых весь мир. Поэтому я решил устроить вам свадьбу, – закончил он.
Я так удивилась, что чуть не упала с кровати. Ему что, в голову вода попала и плещется теперь там вместо мозгов[39]?
– Вот вам ваши покои для первой брачной ночи, вот, на столе, свадебное вино, а вот я принёс вам свадебную одежду, – глаз пропал, и в окошечко протиснулась красная тряпка. – Тяните! – скомандовал он, но мы не шевельнулись.
– Ну как хотите, – обижено протянул Шуй Вэй, и тряпка пропала.
– Мой брат, – это слово он произнёс с нескрываемым отвращением, – рассказывал мне про тебя, Айлин, – неожиданно обратился он ко мне, и я вздрогнула, – и про то, из какого ты клана, и про ваши ограничения. Поэтому вот вам брачное ложе, голубки, а если утром ты, Фэн Хай, ещё будешь жив, то мы убьём твою подружку, – договорил он, и я наконец-то поняла, что он хочет. Убить моими руками Фэн Хая!
– Брат говорил, ты можешь превращаться в красотку, – глаз снова показался в окошке, вперившись в меня, словно хотел просмотреть дыру. – Хотя мне и так все нравится. Жалко, если такая красота пропадет – поэтому лучше тебе, воздушник, избавить свою девку от такого неудобного подарка Богини, а мы уж её завтра не обидим.
– Тронешь её, и я отрублю тебе руку, – спокойно отозвался Фэн Хай, – и тебе, и любому другому.
Поднявшись, я пошла к двери, намереваясь наложить на глаз заклинание «Си Ши», но Шуй Вэй, распознав мои намерения, отпрянул от двери.
– Отруби, только сначала доживи до утра, – зловеще отозвался Шуй Вэй сквозь дверь и удалился, похохатывая.
Я перевела напряжённый взгляд на Фэн Хая. Надеюсь, он не собирается слушаться Шуй Ли и «избавлять меня от неудобного подарка»? Я не соглашусь на это, это же убьёт Фэн Хая! Да и если я останусь без защиты, ничего хорошего меня в этом поместье не ждёт.
Однако шисюн не страдал суицидальными наклонностями. Подождав, когда шаги Шуй Вэя затихнут вдали, он подошёл к двери и положил на неё руку.
– Отойди в тот угол, Айлин, – скомандовал он, и я послушалась.
Отступив на несколько шагов назад, он, собравшись, медленно и с усилием описал руками полукруг. Его пальцы были напряжены и сложены в неизвестном мне жесте, а руки двигались медленно, словно воздух вокруг него уплотнился. Сведя ладони вместе, он резко выбросил их вперёд – и дверь с грохотом разлетелась на сотни мелких кусочков.