Снова переглянувшись, девушки кивнули. Горазд за это время успел доложить дежурному о двух трупах бандитов и ещё одном мёртвом теле спрятанном в каком-то доме на бывшей улице Степана Повха. Получив от дежурного указание оставить тела там, где лежат ("утром подберём, если не убегут" - пошутил дежурный), Горазд пошёл вместе с Золотиловым и девушками в сторону общежития. Выпавшие из рук бандитов короткоствольные автоматы они захватили с собой.
Ночь перевалила за половину. Стало ещё холоднее, хотя, казалось, холоднее уже быть не может. Под ногами резко скрипел снег. И без того закутанные по самые глаза девушки сгорбились, будто желая сжаться в позе младенца сохраняя остатки неизбежно улетучивающегося, даже через десяток одёжек, тепла.
-Правильно Николай придумал отвести их в общежитие, -подумал Горазд. -А то и правда могли бы замёрзнуть, пока бы дошли к себе.
В тамбуре общежития температура чуть-чуть плюсовая. Намёрзший с внутренней стороны входной двери иней не думает таять. Но после улицы кажется, что здесь страшно тепло. Освобождаемые от одежды руки и щёки тут же начали зудеть. И сам тамбур нужен не столько, чтобы служить дополнительным воздушным шлюзом между тёплыми помещениями внутри и страшным холодом снаружи, но и для того, чтобы в нём можно было снять верхнюю одежду и дать телу немного привыкнуть к тому, что на свете всё ещё существуют места, где может быть по-настоящему тепло.
Пока приведённые девушки разматывали по десять слоёв своей одежды, Золотилов сделал знак Горазду отойти на несколько шагов, благо размеры тамбура позволяли. Сначала Горазд не понял зачем, а потом догадался, что это лишняя страховка. Вдруг Маша и Даша на самом деле не люди, а маскирующиеся под них твари укравшие идентификационные карточки настоящих сестёр? Закутавшись с ног до головы, тварям даже особенно маскироваться не надо. Но вот Маша сняла какой-то платок и волосы цвета прелой соломы расплескались по плечам. Даша тоже оказалась светленькой, но в отличии от сестры волосы стригла совсем коротко, чтобы не требовали утомительного ухода.
Окончательно успокоившийся Золотилов отстегнул и снял шлем. Горазд выключил обогрев комбинезона и расстегнулся. Успевшие снять верхнюю одежду девушки стояли в выцветших, бесформенных кофтах с длинными стоячими воротниками. Но хотя бы теперь можно было быть уверены, что они действительно девушки. На худеньких плечах огромные кофты болтались словно на вешалке. Большие глаза смотрели оценивающе. В руках сёстры продолжали сжимать продовольственные пайки. В отличии от вороха грязной одежды их они не решились выпустить из рук.
-Проходите, -пригласил Золотилов беря под руку Машу и увлекая в душное тепло внутренних помещений.
Замешкавшийся с развешиванием верхней одежды, Горазд остался наедине с Дашей. Девушка прижимала к груди свёрток с завёрнутым в ткань продовольственным пайком. Стоящий торчком воротник безразмерной кофты был перехвачен булавками, видимо молния поломалась.
-Может быть проводить тебя с сестрой в столовую? -предложил Горазд. -Там всегда что-нибудь остаётся с ужина. Лепёшки уж точно остались.
Облизнув губы, Даша сказала: -Давай сначала сделаем это. Потом, если можно, в столовую.
-Что сделаем? -не понял Горазд открывая дверь, ведущую во внутрь и пропуская девушку вперёд. Изнутри шёл мощный поток тепла и лампочка, после тамбура, светила по ночному времени тускло, чтобы только видеть куда идёшь и развешенные на дверях номера.
-Вы ведь хотите нас... -так просто, почти естественно, предположила Даша, -давай сразу.
Услышав её предположение, Горазд возмутился: -Что?! Нет!
Он действительно не думал об этом, хотя сейчас все поступки Золотилова неожиданно выстроились стройным рядом. И самое худшее то, что, когда она сказала, Горазд вдруг понял, что и правда хотел бы. Но это будет неправильно. Всё равно что самому уподобится тем бандитам. Им, наверное, нужно было от девушек тоже самое.
-Нет, -сказал Горазд, -нет.
-А твой друг?
-Я его остановлю, -Горазд спешно прошёл мимо растерянно замершей девушки и толкнул дверь в комнату Николая. Большую часть комнатушки занимала кровать и на этой кровати сидели Маша и Золотилов и он что-то ей рассказывал. Когда вошёл Горазд, Николай обнял старшую сестру за талию и шептал, склонившись к самому ушку.
-Ты совсем дурной? -спросил Золотилов с каким-то академическим интересом. Он отстранился от Маши и рассматривал сжавшего кулаки от праведного гнева напарника.
Собиравшийся немедленно бросить в лицо старшему лейтенанту сумбурные обвинения, Горазд промолчал, наткнувшись на неожиданный вопрос Золотилова, точно на невидимую стену.
-Герой, - фыркнул Золотиов и сказал это так обидно и скверно, что смысл слова изменился на полностью противоположенный.
-А ты знаешь, герой, что женщин с маленькими детьми, ну или тех, кто умудрится забеременеть, как говориться, по факту, немедленно переправляют в глубокий тыл? В безопасность, где нет демонов и инфералов. По крайней мере плохих инфералов. Милая, ты ведь хочешь переехать в Салехард, или Воркуту, или Новый Уренгой, а может быть даже в сам Якутск? -последнее Золотилов спросил у девушки.
-Хочу, -протянула Маша. Она успела избавиться от свитера и сидела в рубашке с длинными рукавами.
-Тогда тебе придётся постараться, но сначала мы тебя как следует отмоем.
-В тёплой воде? -зажмурилась от предвкушения Маша.
-В настолько горячей, насколько ты только захочешь, -пообещал Золотилов и бросил Горазду. -Ванная комната занята. Посиди пока со своей где-нибудь.
-С моей? -удивился Горазд пропуская Золотилова и виснущему на нём Машу. Горячая ладошка коснулась его щеки. Сзади стояла Даша и она тоже сняла кофту, продолжая держать её в руках.
Горазд спросил: -Ты правда этого хочешь?
-Я не хочу больше оставаться в проклятом городе ни одного дня, -ответила Даша. -Помоги мне. Пожалуйста.
-Пойдём, покажу где моя комната. Всё равно ванная пока занята, -предложил Горазд. Он обхватил её ладонь своей. Горячую-горячую ладошку.
Глава девятая. Совесть солдата всегда чиста.
Юсси Хейккинен, президент Северного Союза, объединяющего остатки Норвегии, Швеции и Финляндии, раздражённо вытирал платком вспотевший лоб. Долгие споры не принесли никаких результатов, за исключением того, что он окончательно рассорился с советом министров.
Закончив вытирать лоб, Юсси аккуратно сложил влажный платок и убрал в карман. Насупившиеся министры молча смотрели на него и в их взглядах было не больше теплоты, чем в водах зимнего балтийского моря.
-Поймите, господин Хейккинен, -в очередной раз попытался воззвать к разуму министр внутренних дел. -Никого из нас не радует идея войти в состав Российской Федерации. Но объективные обстоятельства таковы…
-Какими бы ни были обстоятельства, я не позволю поступиться суверенитетом! Народ не простит нам этого, - отрезал действующий президент Северного Союза.
Сидящий в углу министр энергетики суетливо взмахнул руками: -Вы говорите народ не простит?! Это вы о том самом народе, который сейчас мёрзнет в своих квартирах? Кто вынужден мыться холодной водой и включать отопительные приборы не более чем на два часа в сутки? У нас на пороге глобальный энергетический кризис, господин президент. Благодаря вашему отказу участвовать в глобальном контрнаступлении, русские прекратили поставки топлива для ядерных реакторов и требуют оплатить сделанные ранее поставки!
-Я сберёг жизни наших солдат! - рявкнул Юсси.
-И теперь они могут благополучно замёрзнуть заживо! Поверьте, господин президент, людям гораздо важнее получить тепло в квартиры, еду на стол и горячую воду, чем сохранить какой-то там суверенитет.
-Финляндия никогда больше не станет частью российской империи. Право на свободу финны вырвали кровью!
-Не забывайте, господин Хейккинен, что вы президент всего Северного Союза, а не одной только бывшей Финляндии. Да и говорить о всех финнах за глаза, на вашем месте, я бы поостерегся.
Словно подхватывая падающее знамя, заговорил министр внутренних дел: -Энергетический кризис, господин президент. Энергия - это всё: тепло, еда, производство, сама жизнь. Не будет энергии, не будет жизни. Башуров отказал нам в льготных поставках топлива. Теперь он требует платить за него.
-Неужели мы не можем купить у русских их распроклятое топливо? -возмутился Юсси.
-Можем, но только ценной острого продовольственного кризиса. Единственный наш ликвидный актив - рыбная продукция. Либо рыбу едим мы, либо её будут есть русские, а снабжение наших граждан пойдёт по остаточному принципу. Никакого другого крупного производства, нужного русским, в Северном Союзе нет.
-Хочу напомнить, что русские до сих пор продолжают держать «зонтик» от атак с воздуха над территорией Союза, -напомнил министр вооружённых сил.
-А мы прикрываем их с моря!
-Но кроме «зонтика», их дальнобойные ракетно-артиллерийские комплексы наносят удары по крупным скоплениям демонов близ наших границ по передаваемым нами координатам. И всё это они продолжают делать, не требуя платы. Только потому, что не хотят видеть на месте нашей страны ещё одно марионеточное государство под управлением инфералов и под властью демонов.
-Или пасть под ордой демонов или войти в состав России. Вопрос ещё какой вариант лучше? - оскалился Юсси.
Министр внутренних дел даже привстал: -Надеюсь вы шутите, господин президент. Потому, что сравнивать эти два варианта всерьёз…
-Господа! Господа! Предлагаю сделать небольшой перерыв и вернуться к конструктивному обсуждению, - предложил помощник министра энергетики.
Оставив совет сидеть за столом, Юсси вышел из комнаты и направился на кухню. Там он налил стакан воды и жадно выпил. Потом отставил пустой стакан, набрал воду в сложенные лодочкой руки и умыл лицо, словно пытаясь смыть груз навалившихся на его плечи проблем и вопросов.
Проклятый Башуров. Неужели свободолюбивым финнам придётся снова идти под ярмо нового русского царя, чтобы только сберечь жизни своих мужей и сыновей? - подумал Хейккинен.