Слева от него стояли пять коробок, криво нагроможденных друг на друга, подобно уродливой Пизанской башне. Верхняя коробка была заполнена гроссбухами и старыми счетами, но венчал это сооружение, как бы поддерживая равновесие и не давая «башне» рухнуть, толстый альбом в белом кожаном переплете, скрепленный двумя золотыми шнурами, завязанными замысловатыми узлами-бантиками.
Исполненный любопытства, он подошел и взял альбом. На верхней обложке скопился толстый слой пыли. Подняв альбом, Джек сдул целое пыльное облако, а потом открыл обложку. И стоило ему сделать это, как из альбома вылетело нечто вроде карточки или почтовой открытки – он успел подхватить ее в полете, не дав упасть на замызганный пол. Это оказался дорогой, отпечатанный на кремовой бумаге пригласительный билет с рельефным изображением «Оверлука», каждое окно которого ярко светилось. Лужайка и игровая площадка были украшены сияющими японскими фонариками. Казалось, при желании ты мог просто шагнуть туда, прямо в отель «Оверлук», каким он представал перед гостями тридцать лет назад.
Хорас М. Дервент
просит оказать ему честь
и принять приглашение на
бал-маскарад в ознаменование
торжественной церемонии открытия
ОТЕЛЯ «ОВЕРЛУК»
Ужин будет подан к 20.00
Снятие масок и начало танцев в полночь
29 августа 1945 г.
(Просьба ответить)
Ужин в восемь! Снятие масок в полночь!
Он почти мог видеть их в зале ресторана – самых богатых людей Америки и их спутниц. Смокинги и накрахмаленные до хруста сорочки; вечерние платья дам; звуки оркестра; блеск туфелек на высоких каблуках. Звон бокалов, пробки шампанского в потолок. Война закончилась или почти закончилась. Впереди простиралось будущее – ясное и светлое. Америка стала Всемирным колоссом, но теперь она знала об этом и охотно принимала на себя такую роль.
А позже, когда пробило полночь, Дервент лично бросил клич: «Маски долой! Маски долой!» Все сняли маски и…
(Красная смерть властвовала повсюду!)
Он нахмурился. Из какого темного угла памяти вылезла вдруг эта строчка? Это же цитата из По – Великого Американского Литературного Поденщика. А ведь «Оверлук», тот сияющий, блестящий «Оверлук», который был изображен на приглашении, попавшем в руки Джека, так бесконечно далек от мрачного мира, созданного воображением Э.А. По.
Он вложил карточку на место и перевернул лист. Вырезка из какой-то денверской газеты с приписанной внизу от руки датой: 15 мая 1947 г.
ОЧЕРЕДНОЕ ОТКРЫТИЕ РОСКОШНОГО ОТЕЛЯ В ГОРАХ ПРИВЛЕЧЕТ СОЗВЕЗДИЕ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ
Дервент заявляет, что «Оверлук» станет новым чудом света
Дэвид Фелтон, редактор отдела публицистики
За тридцать восемь лет своей истории отель «Оверлук» неоднократно открывался, закрывался и снова открывался, но редко был таким стильным и современным, каким обещает представить его публике Хорас Дервент, загадочный миллионер из Калифорнии, ставший нынешним владельцем заведения.
Дервент, который не скрывает, что вложил в реконструкцию нового детища более миллиона долларов – хотя, по данным из других источников, инвестиции составили почти три миллиона, – говорит, что «обновленный «Оверлук» станет одним из чудес света, и всего одна ночь, проведенная в нем, запомнится вам на всю оставшуюся жизнь».
Когда Дервента, который, по слухам, имеет значительную долю в некоторых компаниях Лас-Вегаса, спросили, станет ли приобретение и модернизация «Оверлука» первым залпом в грядущей войне за легализацию игорного бизнеса в Колорадо, магнат авиастроения, производства боеприпасов, судоходства и киноиндустрии отрицал это… с улыбкой. «Наличие казино только понизит тот высокий статус, который будет иметь «Оверлук», – сказал он, – и, поверьте, я не стану наносить удар по интересам Лас-Вегаса! Меня для этого самого слишком многое с ним связывает. Поступить так значило бы плюнуть против ветра».
Когда «Оверлук» откроется официально (хотя некоторое время назад уже состоялся масштабный и крайне успешный прием в связи с завершением всех строительных работ), его заново отделанные и украшенные номера займут многочисленные знаменитые постояльцы от популярного модельера Корбата Стани до…
С понимающей улыбкой Джек снова перевернул страницу альбома. Теперь на него смотрела реклама отеля в нью-йоркской «Санди таймс», под которую не поскупились выделить целую полосу в разделе путешествий и туризма. На следующем листе альбома была вклеена статья о самом Дервенте – лысеющем мужчине с проницательным взглядом, который, казалось, пронзал тебя насквозь, даже с фотографии тридцатилетней давности. Дервент носил очки без оправы и узкие усики в стиле сороковых годов, которые тем не менее нисколько не делали его похожим на Эррола Флинна. Внешне он напоминал самого простого бухгалтера. И только глаза придавали ему вид действительно влиятельного человека.
Джек наискосок проглядел публикацию. Он уже многое знал из очерка о Дервенте, опубликованном в журнале «Ньюсуик» годом раньше. Родившийся в семье бедняков из Сент-Пола, он так и не получил даже среднего образования, записавшись служить в военно-морской флот. Быстро рос в званиях, но потом уволился после ожесточенной тяжбы из-за патента на принципиально новую конструкцию гребного винта, которую он разработал. В соревновании по судебному перетягиванию каната между флотским начальством и никому не известным молодым человеком по имени Хорас Дервент предсказуемым победителем стал Дядя Сэм. Но зато в будущем Дяде Сэму не удалось вырвать у него ни одного патента, а их было немало.
В конце двадцатых – начале тридцатых годов Дервента увлекла авиация. Он скупал обанкротившиеся компании, занимавшиеся обработкой полей с воздуха, превращал самолеты в перевозчиков почты и быстро разбогател. Успешно продвигалась и его изобретательская деятельность: он запатентовал более эффективное крыло для монопланов, бомбовый люк, который затем установили на все «летающие крепости», атаковавшие с воздуха Гамбург, Дрезден и Берлин, пулемет со спиртовой системой охлаждения и прототип катапультируемого пилотского кресла, впоследствии установленного в каждом боевом реактивном самолете ВВС США.
Одновременно бухгалтер, который мирно уживался в Дервенте с новатором-изобретателем, продолжал делать одну инвестицию за другой. Он купил несколько дышавших на ладан заводов по производству боеприпасов в штатах Нью-Йорк и Нью-Джерси. Пять текстильных фабрик в Новой Англии. Химические предприятия на обнищавшем и пораженном массовой безработицей юге страны. И все же к концу Великой депрессии его состояние сводилось к нескольким контрольным пакетам акций, приобретенных по смехотворно низким ценам, а к тому времени вообще неликвидных. Позже Дервент хвастался, что мог тогда полностью ликвидировать свою корпорацию и вырученных денег ему хватило бы разве что на трехлетний «шевроле».
Джек припомнил слухи, что некоторые из методов, к которым прибегал в трудный период Дервент, чтобы удержаться на плаву, были далеко не безупречны с точки зрения закона. Поговаривали, что он занимался бутлегерством. Контролировал проституцию на Среднем Западе. Активно вкладывался в контрабандные операции на южном побережье, где владел заводами химических удобрений. И конечно же, не мог пройти мимо зарождавшегося на западе игорного бизнеса.
Но вероятно, самым громким приобретением Дервента стала шедшая ко дну киностудия «Топ марк», которая не сняла ни одного фильма с тех пор, как в 1934 году их главная звезда – девочка-подросток, известная как Крошка Марджери Моррис, – умерла от передозировки героина в возрасте четырнадцати лет. Славу ей принесли роли сладеньких семилетних ангелочков, которые помогали сохранить рушившиеся семьи или спасали от рук живодеров собачек, несправедливо обвиненных в убийстве цыплят. «Топ марк» устроила ей самые пышные похороны в истории Голливуда. По официальной версии, Крошка Марджери якобы заразилась неизлечимой болезнью, навестив сиротский приют в Нью-Йорке, но нашлись циники, шутившие, что студия не поскупилась на венки, поскольку уже знала, что это ее собственные похороны.
Руководство киностудией Дервент целиком доверил сексуальному маньяку по имени Генри Финкель, и за два года до Перл-Харбора «Топ марк» выпустила шестьдесят кинокартин, пятьдесят пять из которых стали прямым вызовом комитету Хейеса, откровенным плевком в души всех блюстителей нравственности в кино. Еще пять лент были учебными фильмами, снятыми по заказам правительства. Зато у публики продукция «Топ марк» стала пользоваться оглушительным успехом. В одном из фильмов оставшийся безвестным художник по костюмам предложил героине для сцены бала вечернее платье с бюстгальтером без бретелек и с таким вырезом сзади, что было открыто все, кроме разве что родинки на ягодице. Идею этого новшества тоже приписали Дервенту, и его известность, пусть несколько скандальная, еще более возросла.
По-настоящему богатым его сделала война, и он оставался богачом по сей день. Жить он предпочитал в Чикаго, редко появлялся на людях, за исключением заседаний совета директоров «Дервент энтерпрайзис» (где правил железной рукой), и, по слухам, являлся владельцем авиакомпании «Юнайтед эйрлайнз», Лас-Вегаса (в котором, помимо четырех отелей-казино, числившихся за ним официально, он контролировал по меньшей мере еще шесть), Лос-Анджелеса да и чуть ли не всех Соединенных Штатов Америки. Близко знакомый с членами королевских семей, президентами и крупнейшими воротилами преступного мира, он, по мнению многих, был самым богатым человеком на планете.
Но даже Дервент не сумел заставить работать на себя «Оверлук», подумал Джек. Он ненадолго отложил альбом, достав небольшую записную книжку и механический карандаш, которые всегда носил в нагрудном кармане. Быстро сделав пометку: «См. материалы на Х. Дервента в биб-ке Сайдуайнд», он убрал записную книжку и снова взялся за альбом. На его лице застыло сосредоточенное выражение, глаза остекленели. Переворачивая листы, он то и дело вытирал губы.