– В полете мы подаем завтрак, – сказала она, – и если желаете сделать выбор…
– Нет, милая. Мне только кофе, – оборвал он ее и прошел к местам для курящих. Он все еще опасался, что этот злосчастный Векер выскочит в последнюю секунду как чертик из табакерки. Рядом с ним в кресле у окна сидела женщина, читавшая книгу «Как стать себе лучшим другом» с выражением абсолютного изумления и недоверия на лице. Холлоран пристегнулся, а потом еще и вцепился своими сильными черными пальцами в подлокотники кресла и мысленно пообещал Векеру, что теперь только пятеро сотрудников полиции смогут заставить его освободить занятое место. Он не сводил глаз с часов. Стрелки уже показывали семь, но самолет все еще стоял у терминала.
В 7.05 стюардесса объявила по громкой связи, что произошла небольшая задержка, связанная с дополнительной проверкой исправности замков одного из грузовых люков.
– Вот ведь мать твою за ногу! – пробормотал Холлоран.
Его соседка повернула к нему свое изумленное, недоверчивое лицо, а потом вернулась к чтению.
Ночь он провел в аэропорту, слоняясь от одной стойки к другой – «Юнайтед», «Американ», «Ти-дабл-ю-эй», «Континентал», «Бранифф», – сделавшись бельмом на глазу у всех билетных кассиров. А где-то после полуночи, допивая то ли восьмую, то ли девятую чашку кофе в буфете, неожиданно отругал себя за самонадеянность, за то, что решил взвалить это бремя исключительно на свои плечи. Существовали же власти, в конце-то концов. С одного из телефонов-автоматов, успев переговорить с тремя разными диспетчерами, он сумел дозвониться до спасательной службы управления национального парка «Скалистые горы».
К телефону подошел человек, в голосе которого слышалась смертельная усталость. Холлоран представился чужим именем и заявил, что в отеле «Оверлук», расположенном к западу от Сайдуайндера, возникли проблемы. Очень большие проблемы.
Его попросили подождать и не вешать трубку.
Рейнджер (а Холлоран предполагал, что это именно рейнджер) вновь ответил только через пять минут.
– У них же есть радиопередатчик, – сказал он.
– Да, есть, – признал Холлоран.
– Но никакого сигнала тревоги оттуда не поступало.
– Послушайте, это не имеет значения. Они…
– Вы можете в точности сказать, какие именно проблемы у них возникли, мистер Холл?
– Понимаете, там сейчас живет семья. Смотритель с женой и сыном. И вероятно, он немного свихнулся. Мне кажется, он способен причинить вред жене и своему маленькому мальчику.
– Могу я узнать, каким образом вы получили подобную информацию, сэр?
Холлоран закрыл глаза.
– Как вас зовут, друг мой?
– Том Стонтон, сэр.
– Понимаете, Том, я просто об этом знаю. И позвольте говорить с вами прямо. Там все очень плохо. Может дойти до убийства. Вы понимаете, о чем я?
– Да, мистер Холл, но мне все же необходимо выяснить, откуда вам известно…
– Поймите, я действительно все знаю о таких вещах, – сказал Холлоран. – Несколько лет назад там работал некто по фамилии Грейди. Он убил свою жену, детей, а потом пустил себе пулю в лоб. Я потому и звоню, что это может повториться, если вы, ребята, не поднимете свои задницы со стульев и не отправитесь туда немедленно!
– Мистер Холл, насколько я могу судить, вы звоните даже не из Колорадо.
– Нет. Но какое это имеет…
– Если вы не в Колорадо, то никак не можете поддерживать радиосвязь с отелем «Оверлук». А это значит, что у вас нет никакого контакта с… гм… – он зашуршал бумагами, – с семьей Торрансов. Пока вы ждали, я постарался дозвониться им, но телефон не работает. К сожалению, в этом нет ничего необычного. Двадцать пять миль кабеля между отелем и телефонной станцией в Сайдуайндере проложены над землей. Мое заключение: там просто случился очередной обрыв на линии.
– Ах ты глупый… – Но его отчаяние было столь велико, что он не сразу нашелся, как продолжить фразу. Потом его озарило. – Свяжитесь с ними! – воскликнул он.
– Сэр?
– Я просто прошу вас попытаться выйти с ними на связь. У вас есть передатчик, и у них есть передатчик. Так вызовите их и поинтересуйтесь, все ли у них в порядке.
В трубке повисло молчание, нарушаемое только гудением далеких проводов.
– Вы уже попробовали, не так ли? – спросил Холлоран. – Потому-то мне и пришлось ждать так долго. Вы не дозвонились им по телефону и не смогли вызвать их в радиоэфире, но все равно считаете, что это не повод для тревоги… Чем вы, парни, там вообще занимаетесь? Сидите у печки и играете в картишки по маленькой?
– Ничего подобного! – гневно возразил Стонтон. Но Холлорана только обрадовала его эмоциональная реакция. Он почувствовал, что разговаривает с живым человеком, а не с холодным автоответчиком. – Я вообще здесь сейчас один, сэр. Все остальные сотрудники парка, а также егеря и даже добровольцы из числа местного населения находятся в Хасти-Нотч и рискуют жизнями, потому что трем неопытным тупицам вздумалось совершить восхождение по северному склону Кингз-Рэм. Они застряли ровно на середине, и одному Богу известно, удастся их благополучно спустить оттуда или нет. Там задействованы два вертолета, и их пилоты очень рискуют, потому что уже темно и идет снег. Так что если вы еще не до конца поняли общую картину, сэр, то я вам охотно помогу. Первое. У меня нет никого, чтобы послать в «Оверлук». Второе. Наш приоритет – не «Оверлук», а операции на территории парка. И третье. К рассвету ни одна наша «вертушка» не сможет подняться в воздух, потому что Национальная метеорологическая служба объявила штормовое предупреждение. Идет сильный буран. Теперь ситуация прояснилась?
– Да, – с тихой безнадежностью ответил Холлоран. – Теперь все ясно.
– А если вас интересует мое мнение, почему они не отвечают на вызовы по рации, то оно совсем простое. Не знаю, который час там у вас, но здесь уже половина десятого вечера. Они вполне могли отключить передатчик и отправиться спать. Есть еще вопросы, сэр?
– Удачи вам со спасением альпинистов, – сказал Холлоран, – но мне хотелось бы, чтобы вы тоже кое-что поняли: они не единственные, кто оказался в горном плену, потому что не знал, во что ввязывается.
И он повесил трубку.
В 7.20 утра «Боинг-747» авиакомпании «Ти-дабл-ю-эй» был выведен со стоянки, после чего развернулся и покатил в сторону взлетной полосы. Холлоран издал протяжный беззвучный вздох облегчения. Теперь Карлтон Векер, где бы он сейчас ни находился, мог только рвать на себе волосы.
Рейс номер 196 оторвался от земли в 7.28, а в 7.31, когда тяжелый самолет начал медленно набирать высоту, голову Дика Холлорана снова пронзил крик, подобный пистолетному выстрелу. От запаха апельсинов его плечи сначала поникли, а потом стали спазматически дергаться. Лоб покрылся густой сеткой морщин, рот свело в гримасе боли.
(!!!ДИК ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ СКОРЕЕ У НАС ВСЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО ДИК ТЫ НАМ НУЖЕН…)
И все. Сообщение резко оборвалось, а не померкло постепенно, как это обычно случалось. Связь вдруг обрезали, точно ножом. И это пугало больше всего. Его руки, по-прежнему цеплявшиеся за подлокотники сиденья, почти побелели. Во рту пересохло. Что-то произошло с мальчиком. В этом он был уверен. Если кто-то причинил боль этому ребенку…
– Вы всегда так бурно реагируете на взлет самолета?
Он повернул голову. К нему обращалась соседка в очках в роговой оправе.
– Это не совсем то, о чем вы подумали, – ответил Холлоран. – Видите ли, у меня в голове осталась стальная пластина. Еще со времен войны в Корее. И порой она доставляет мне неудобства. Реагирует на вибрации и перепады давления.
– Неужели такое бывает?
– Да, мэм.
– Как это типично, – сказала востроглазая соседка. – За любые правительственные авантюры всегда приходится расплачиваться рядовым солдатам.
– Вы так считаете?
– Ну разумеется! Нашей стране давно пора покончить со всеми мелкими грязными войнами. В этом столетии ЦРУ и долларовая дипломатия постоянно втягивают в них Америку.
Она открыла книгу и погрузилась в чтение. Табло с надписью «НЕ КУРИТЬ» погасло. Холлоран смотрел на скрывавшуюся под облаками землю и думал, все ли в порядке с мальчишкой. К этому ребенку он успел удивительным образом привязаться, хотя его родители не вызвали столь же теплых чувств.
Оставалось молиться, что они сумеют защитить Дэнни.
Глава 43Выпивка за счет заведения
Джек стоял в зале ресторана рядом с низенькими дверцами «Колорадо-холла», склонив голову, вслушиваясь и чуть заметно улыбаясь.
Он мог ощущать, как вокруг постепенно оживает отель.
Трудно сказать, каким образом ему удавалось улавливать это, но он предполагал, что здесь имеет место нечто подобное вспышкам предвидения, которые время от времени случались у Дэнни… Яблоко от яблони… Кажется, так говорят?
Нет, в прямом смысле слова он ничего не видел и не слышал, хотя ему казалось, что еще лишь усилие – и он преодолеет этот тончайший барьер восприятия. Словно другой «Оверлук» лежал всего в нескольких дюймах от реального мира (Если вообще существовала такая штука, как «реальный мир», подумал Джек), но постепенно это расстояние сокращалось. Так бывало, когда в юности он ходил на сеансы трехмерного кино. Если ты смотрел на экран, сняв специальные очки, изображение двоилось перед глазами. Но стоило надеть очки, как все становилось на свои места.
Все пережитые отелем эпохи сошлись сейчас вместе, за исключением одной – нынешней эпохи, которую можно назвать «эпохой Торрансов». Но и она очень скоро вольется в общий ряд. И это хорошо. Это очень хорошо.
Он действительно уже почти слышал призывные трели звонка на стойке регистрации, звавшие коридорных помочь с вещами заселявшимся в отель мужчинам, одетым по моде двадцатых годов во фланелевые брюки, которые стояли рядом с покидавшими гостиницу джентльменами в двубортных костюмах в тонкую полоску, какие носили в сороковых. На диванчике у камина три монахини дожидались, чтобы поредела очередь на выписку, а прямо рядом с ними стояли элегантно одетые Чарльз Грондин и Вито Джиенелли, с бриллиантовыми булавками на бело-голубых галстуках, и тихо обсуждали между собой прибыли и потери, жизни и смерти. На заднем дворе теснились десятки грузовиков, причем они могли странным образом накладываться друг на друга, словно снимки, сделанные на одном ка