Молясь, чтобы дверь была открыта, Джонни схватился за ручку и повернул ее.
Она не поддалась.
– Черт! – воскликнул он, и в него врезался Чип. Сквозь тонкую ткань футболки с «Акулами» Джонни почувствовал, как дюжину мотыльков раздавило между его спиной и животом друга. Наконец он сблевал – ленч из хотдогов и бобов хлынул из желудка и растекся у двери теплой лужицей. Его охватила ужасная слабость.
– Лестница… Джон, – раздался позади голос Чипа. Казалось, его тоже мутило. – Наверх!
Джонни оглянулся и увидел гнилые обожженные ступени, ведущие во мрак. От лестницы их отделяла жуткая черная комната с древней мебелью. Она показалась ему небольшой, и он глупо надеялся, что внутри никто не прячется.
– Я туда не хочу, – заныл Бобби. Джонни обернулся, и увидел, что он отбивается от тучи мотыльков. – Там темно!
Чип заорал:
– Да, и они за нами не полетят! Их притягивает свет.
«“ШАГ В ОГОНЬ”, – подумал Джонни, – господи, могли бы и догадаться».
Он тронулся с места, покачиваясь, стараясь не наступить в собственную рвоту, и добрался до лестницы. Ступени – штук тридцать – выглядели неважно. Казалось, лестница рухнет, если по ней поднимется кто-то один – не то что трое.
– Иди, Джонни! – закричал сзади Чип.
– А если она обвалится?! – заорал в ответ Джонни.
– Нет! – сказал Чип, толкая его в спину. – Давай!
Сглотнув, Джонни схватился за перила, чувствуя, как обугленное дерево ломается под пальцами, и начал перепрыгивать через две ступеньки, глядя только вверх. «Она рухнет, – думал он. Сердце в панике колотилось в ребра. – Боже, она рухнет».
Затем Джонни оказался наверху, в новом коридоре – к счастью, темном. Он повернулся и посмотрел на друзей. Чип мчался по черным ступенькам, так же, как и Джонни, перепрыгивая сразу через две. Бобби шел последним – поднимался медленно, держась за перила обеими руками и глядя под ноги.
Чип взлетел на второй этаж, выставив руки вперед, чтобы не врезаться в стену. Джонни посмотрел вниз, его лицо блестело от пота.
– Давай, Бобби! – громко прошептал он. Джонни видел достаточно мультиков, чтобы понимать: бывают места, где все рухнет, если закричать.
– Она обвалится, – заскулил Бобби с середины лестницы, и Джонни хотел сказать: нет, неправда, но услышал, как что-то треснуло.
– Это перила, – в ужасе прошептал Чип. – О боже, они сейчас сломаются!
– Не держись, Бобби! – воскликнул Джонни. Тот посмотрел наверх и убрал руки с перил.
– Почему? – спросил он.
В эту секунду перила заскрипели снова. Гвозди, каким-то чудом удерживавшие обгоревшие доски на месте, подались и заскрежетали. Перила разъехались, на миг замерли, а затем рухнули, разбившись об пол.
– Бобби! – закричал Джонни. Теперь уже было не до осторожности. Бобби смотрел вниз – на кучу сломанных досок.
– Бобби! – позвал он снова, еще громче. – Беги!
В темноте снова раздался скрип. В освещенном коридоре шелестели крылья мотыльков-камикадзе.
Бобби осторожно шагнул вперед, поставив ногу на следующую ступеньку. Задержал дыхание, но Джонни, видевший, как он опустил голову, решил, что это мог быть всхлип. Похоже, Бобби плакал.
«Вот блин», – подумал Джонни. Лестница снова заскрипела – на этот раз громче, но вместо того, чтобы бежать, их друг застыл на месте.
– Скорее! – заорал Чип, и Бобби поднял глаза.
– Я не могу, – простонал он, и громкий скрип снова оцарапал стены маленькой, заставленной мебелью комнаты.
– Что, малыши, свежи, дружны… – грянул со всех сторон голос Ла Рю. К нему примешивался тихий свист – как от школьного громкоговорителя, подумал Джонни и скривился.
– Спаслись от старика?
Мои питомцы голодны,
А ваша кровь сладка.
Стишок Ла Рю сменился долгим зловещим хихиканьем и громким лязгом, который они слышали внизу. Почти сразу над порогом коридора, где стояли Джонни и Чип, включилась и загудела огромная флуоресцентная лампа.
– Боже, – сказал Джонни.
Голова у него кружилась от страха. Не думая, он спрыгнул с порога и бросился по лестнице. Бобби, испугавшийся еще сильнее, взвизгнул, как девчонка, когда друг схватил его за руку и потащил наверх. Быстро оглянувшись, Джонни убедился в том, что уже знал: мотыльки летели из коридора – к новому источнику света над чернильным проемом. Кровь стучала в висках, он снова обернулся и оступился. Упал на живот, ударился головой о верхнюю ступеньку, а Бобби, двигаясь по инерции, взбежал наверх. Джонни медленно встал на четвереньки и помотал головой. Он чувствовал, что шишка будет просто огромной, и, поднявшись, осторожно шагнул на следующую ступеньку.
Лестница пронзительно скрипнула, и кровь застыла у него в жилах. Доски под ним задрожали, верхние ступеньки провалились. Джонни наклонился вправо и раскинул руки, стараясь не упасть. Его друзья впереди кричали, чтобы он бежал, за спиной все громче шелестели ужасные приближающиеся мотыльки, но Джонни ничего этого не слышал. Его глаза и мысли были внизу, где скрипевшие, трескающиеся ступеньки могли сломаться в любой момент, увлекая за собой маленькую фигурку.
«Я свалюсь», – подумал он, и тут его настигли первые мотыльки, врезаясь в шею, трепеща в волосах.
Исходящая от них опасность отвлекла его от мрачной фантазии о падении. Джонни посмотрел вверх, увидел дыру между ступеньками и порогом и едва не запаниковал. «Мне туда не попасть», – подумал он, и мотылек влетел ему в ухо, наполняя голову звоном и шуршанием.
Джонни закричал, поднимая ту ногу, что стояла ниже и заставляя другую следовать за ней. Одна, две, три ступеньки – вверх, вверх. Вместо того чтобы провалиться в дыру, он оттолкнулся от досок и прыгнул.
На секунду все замерло – паника в мозгу, шелест мотылька в ухе. Даже рвотная горечь во рту исчезла. Он летел и был свободен, но это ощущение исчезло так же быстро, как и возникло. Джонни приземлился в коридоре, перекатился и врезался в стену. Задел коленом обломки верхних ступенек и вскрикнул от боли.
Быстро засунув палец в ухо, он попытался достать оттуда мотылька и сразу же убил его. Выковырял окровавленные ошметки, чувствуя, как к горлу снова подступает тошнота. Вытер палец о джинсы.
– Ты как? – почти благоговейно спросил Бобби, наклоняясь и кладя руку ему на плечо.
– В норме, – выдавил Джонни, и в голове вновь закружили мысли о мотыльках. Он открыл глаза и оглянулся. Рой насекомых летел к лампе и мальчикам, сидевшим под ней.
– Бежим, бежим! – закричал он, пытаясь подняться, перенес вес на больное колено, и нога подогнулась. Джонни упал бы, если бы Чип не схватил его и не поддержал.
– Куда? – спросил Чип, и Джонни всмотрелся в новый коридор. Одинокий мотылек пролетел у него перед глазами – он взмахнул рукой и отогнал насекомое. По стенам коридора тянулись двери, ничем не отличавшиеся друг от друга. Джонни был в замешательстве, а потом вспомнил, как поступил его отец несколько лет назад, когда пытался выбрать место для отпуска. Расстелил карту на обеденном столе, закрыл глаза и ткнул в нее пальцем. Они поехали в Диснейуорлд, и Джонни решил, что это неплохой метод.
Он зажмурился, слушая шелест приближающихся мотыльков, и указал:
– Туда! – а потом открыл глаза. Чип зашагал и потащил за собой Джонни – даже раньше, чем он увидел, что именно выбрал. Бобби бежал впереди. Он остановился у второй с конца двери по левой стороне.
– Пожалуйста, откройся, – услышал Джонни его шепот, но самого Бобби видел плохо – тот терялся в их тенях. Чип вскоре догнал его, и когда все оказались перед дверью, Бобби повернул ручку. Дверь была незаперта.
– Слава богу, – сказал Джонни, снимая руку с плеча Чипа и хромая вслед за Бобби в темную, словно шахта, комнату. Друг поспешил за ним и захлопнул дверь. Джонни услышал тошнотворный шорох – дюжина мотыльков билась о дерево с той стороны.
– А теперь что? – спросил Бобби.
– Что значит – что? – переспросил Джонни, растопырив руки и привалившись к двери, на случай, если мотыльки смогут ее выбить.
– Что нам теперь делать?
– Я не знаю! – Паника возвращалась. Джонни подумал, что никогда еще так не скучал по маме. Как же ему хотелось расплакаться – сесть в этой темной комнате, свернуться в комочек и зареветь.
«Нет! – подумал он. – Это просто дом – здесь должен быть выход!»
– Может, на другом конце комнаты есть дверь? – спросил Чип сдавленным, дрожащим голосом. Джонни его не видел, но чувствовал, что Чип вот-вот сорвется с места.
– Нет, не надо! – воскликнул он, вытянув руку, чтобы удержать друга на месте. – Мы не знаем, что в этой комнате.
Прошло несколько секунд. Мысли мелькали в голове Джонни.
– Мы не можем просто здесь оставаться! – вскричал Чип, отстраняясь от него.
– Нет! – воскликнул Джонни и услышал, как Бобби, словно эхо повторил:
– Чип, стой!
Джонни слышал шаги, но не знал, в какую сторону пошел его друг. В кромешной тьме звуки искажались. Быстрый топот мог доноситься откуда угодно – отовсюду.
А затем – так же быстро, как начались, – шаги замерли. Чип издал какой-то звук:
– Ууух! – и раздался удар.
«Он ударился о дальнюю стену, – подумал Джонни, вжимаясь в дверь и холодея. – Вот и все». Но сам себе не поверил.
Почти сразу за ударом он услышал другой звук, ясный и четкий – что-то тяжелое сдвинулось с места. Как будто закрыли раздвижную заднюю дверь, пришло ему в голову. Но что это?
Скольжение прекратилось, и Джонни подумал, что слышит чье-то тихое дыхание.
«Ла Рю! О боже, он здесь – с нами!»
Затем раздвижная дверь проскрежетала еще раз, быстрее, снова и снова. Дыхание стало тяжелее, словно кто-то – Ла Рю – вымотался.
– Что случилось? – простонал Бобби. Он подошел к Джонни и схватил его за руку. – Джонни, что происходит?
Внезапно в центре комнаты зажегся свет. Джонни поднес ладонь к расширившимся глазам, а потом медленно открыл их.
– Ох, – пискнул он. – О боже.