– Считаем до трех, – сказал Бобби. Джонни кивнул, улыбнулся, вспомнил, что друг его не видит, и стал считать:
– Раз, два, три!
Схватил дверную ручку, дернул ее на себя и быстрым движением распахнул дверь. С секунду было тихо. Потом голос незримого хозяина, зловещий и жуткий, полился из незримых же колонок.
– Вы видели моих друзей
И как я их кормлю,
Теперь узрите колыбель,
Их маленький приют!
– Вот черт, – сказал Бобби, и на них обрушились сотни мотыльков.
Джонни вскинул руки в уже привычном защитном жесте. Лопата, лязгнув, упала на пол. Глядя между пальцами, он увидел комнату за дверью. Когда-то там была кухня, а теперь внутри обитали тысячи мотыльков – летели к ним под ультрафиолетовыми лампами.
Он успел увидеть маленькие деревца и большие камни у стены, но мотыльки лезли ему в глаза так же, как в горло Чипа.
Бобби стоял напротив и визжал, как девчонка. Его было почти не слышно сквозь шелест сотен крыльев. Джонни повернулся к нему и увидел, как мотылек влетает в раскрытый рот друга.
«Только не снова!» – подумал он, его сердце упало. Он пригнулся и шагнул к Бобби, выплюнувшего мотылька на пол. Джонни посмотрел вниз – на насекомое, уродливое и коричневое, корчившееся на лестнице у ног Бобби. Сделал еще шаг, раздавил мотылька и одной рукой закрыл Бобби рот.
Другой он зажимал себе нос. Наклонившись к уху друга, Джонни разомкнул губы и закричал:
– Держи рот и нос закрытыми! Так они не попадут внутрь!
Отодвинулся, увидел, что друг яростно кивает, и отступил в сторону. Бобби немного наклонил голову, прикрывая ладонью глаза. Грабли выпали у него из рук. Он привалился к косяку, приложил руку к носу и рту, словно хотел рассказать секрет. Теперь его губы были закрыты.
Бобби смотрел на кухню округлившимися от страха глазами. Джонни почти слышал его мысли о Чипе. Черт, трудно было об этом не думать. Только через пару секунд Джонни решился отвлечь Бобби от моря мотыльков. Он дотронулся до плеча друга, и тот повернулся, глядя на него с ужасом, а потом снова уставился на кухню. Наверное, в комнате мотыльков была дверь. Если так, Джонни хотел дойти до нее. Что потом, он не знал, но возвращаться в подвал с черепами нельзя. Там их ждет только смерть.
Наконец Бобби понял, что Джонни задумал. Покачал головой и зажмурился. «Ты меня не заставишь!» – кричал весь его вид.
Джонни приоткрыл глаза шире, всматриваясь в дверной проем. В голове и в животе гнев боролся со страхом. Значит, не заставлю?
Бобби снова помотал головой, прижимая ладони к лицу. Мотыльки отскакивали от сжатых пальцев, как пули от камней.
– Прекрати это! – закричал Бобби, и его голос зазвенел от паники. – Пожалуйста, прекрати!
Джонни снова шагнул к нему. Убрал руку от носа и схватил его за рукав. «Не думаю, что он злится, просто напуган», – подумал Джонни, и от этой мысли ему стало грустно. Рассерженный Бобби испытывал его терпение, напуганный – становился настоящей проблемой. А ему, подумал Джонни, новые проблемы не нужны.
Он наклонился к уху Бобби:
– Я иду туда! – заорал он. – Думаю, на кухне есть дверь! Делай что хочешь, но я ухожу!
Бобби повернулся, глядя на него сквозь пальцы. «Снова злится», – подумал Джонни и почему-то почувствовал облегчение.
– Идем, – сказал он. Опустил голову, отступил от Бобби и повернулся навстречу туче мотыльков. Ему хватило одного взгляда вниз, чтобы заметить брошенную лопату. Он поднял ее. Прижал к груди, словно солдат – винтовку.
А затем бросился в самое сердце мотыльковой страны. Сбоку, за бурей насекомых, промелькнул маленький лесок – деревца в кадках. По полу были разбросаны камни, и он едва не споткнулся об один из них. Джонни прищурился, чтобы лучше видеть в ультрафиолетовой дымке. Он оказался прав. В конце западной стены была большая деревянная дверь. Над ней висели два огромных, выключенных прожектора. Конечно, она была закрыта, но «закрыта» не значит «заперта».
«В этом доме – значит», – прошептал предательский внутренний голос, но Джонни не стал его слушать.
К нему приближался огромный рой мотыльков, и он понял, что оставил нос и рот открытыми. Действуя инстинктивно, Джонни остановился и вскинул лопату, отмахиваясь от насекомых. Несколько громких «плюх!» разнеслось в спертом воздухе. Ему на голову посыпались мертвые мотыльки. Он даже не стал их стряхивать. Просто побежал, снова прижимая лопату к груди.
Что-то крупное промчалось мимо него слева. Он вскрикнул от ужаса. В голове вспыхнули образы гигантских мотыльков-убийц. Затем он увидел впереди Бобби, державшего грабли так же, как он – лопату. Это похоже на папины любимые ужасы пятидесятых, подумал Джонни. Армия мальчишек против мотыльков-убийц. Несмотря на все, что случилось, несмотря на окружавший его кошмар, Джонни захихикал.
Он подбежал к двери следом за Бобби. Тот сунул грабли под мышку, закрывая руками нос и рот.
– Что смешного? – приглушенно спросил он. – Чесмжноо? – и Джонни рассмеялся еще сильнее, хватаясь за косяк и складываясь вдвое. Внутренний голос кричал: «Ты у двери, дурак, беги! Беги!» Но он ничего не мог с собой поделать. Истерический смех был для него, как еда для голодного. Он им упивался. «Если я смеюсь, – думал Джонни, – значит, еще жив».
Вскинув глаза, прикрывая рукой нос и рот, он увидел, что Бобби тоже хихикает – его тело содрогалось в ультрафиолете. «Выкуси, Ла Рю, – подумал Джонни и наконец перестал смеяться. – По-твоему не бывать».
Бобби убрал руку ото рта.
– Прижимаемся к стенам, – сказал он, чуть улыбаясь, и Джонни сделал, как велено. Бобби протянул руку и распахнул дверь.
– Что? – спросил Джонни. – Какого черта?..
Бобби прислонился к стене, сжимая грабли обеими руками:
– Что там?
Дверь была открыта, и мальчишки с изумлением заглянули в проем. Дверную раму посередине разделяла тонкая белая стена. Свет ультрафиолетовых ламп у них за спиной не проникал в глубины двух комнат, но Джонни решил, что перегородка тянется от порога до задней стены. Он открыл рот, чтобы ответить Бобби, и над их головами громыхнул ужасно знакомый голос:
Мальчишки, время выбирать,
Налево или направо вам,
Не будет зла, если верен выбор,
А если – нет, вас ждет погибель!
– Ненавижу его, – сказал Бобби.
– Я тоже, – согласился Джонни, и над их головами с лязгом включились два огромных прожектора. Мальчики медленно развернулись. Мотыльки, которые раньше раздражали, но опасными не были, мчались к свету… и к детям под ним.
«Или мотылялись», – подумал Джонни и едва не расхохотался снова. Проглотив смех, он отвернулся от мотыльков и закричал Бобби:
– Идем!
Инстинктивно он метнулся налево, захлопнув дверь свободной рукой. Свет прожекторов и ультрафиолетовых ламп как отрезало. Нижняя часть двери вплотную подходила к порогу, и темнота была полной.
Пара мотыльков врезалась ему в затылок, и Джонни отмахнулся от них.
– Бобби? – спросил он, но вокруг была тишина. Джонни позвал громче. – Бобби!
И услышал приглушенный ответ:
– Джонни! – и осторожно подошел к перегородке.
– Бобби? Ты там?
– Да! Тут совсем мало места – только кирпичные стены.
«Черт, – подумал Джонни. – Разделить нас и поймать Бобби в ловушку. Тут уже не до смеха, Ла Рю».
– Ладно, не бойся, – откликнулся Джонни. – Сейчас я открою дверь, и ты проскочишь ко мне.
Джонни направился к выходу, держась за стену одной рукой, а в другой сжимая лопату. Через пару секунд он добрался до двери и, ощупав ее, нашел ручку. Повернул. Влажная ладонь скользнула по ней, но она словно окаменела. Нахмурившись, глядя во тьму – туда, где были его пальцы, Джонни повернул ручку в другую сторону. Она чуть подалась и остановилась.
– О нет, – пробормотал Джонни. – Нет, нет, нет. Пожалуйста, скажи, что она не захлопнулась. Пожалуйста, боже.
Он начал дергать ее снова – туда-сюда. В панике отбросил лопату и ударил в дверь плечом. Боль обожгла руку, словно разряд, но дерево не поддалось.
– Бобби, – сказал он. – У нас маленькая проблема.
– Боже! – вскрикнул за стеной Бобби.
Джонни сказал ему:
– Нет, не волнуйся, сейчас я что-нибудь придумаю.
– Джонни, помоги! – закричал Бобби на той стороне.
– Не бойся, – рассеянно откликнулся Джонни. – Я вытащу тебя оттуда.
Он хотел подумать об этом, но тут Бобби завопил, словно его резали:
– Он включает шланги!
Шланги? Шланги?
– Они спускаются с потолка! Она наполняется водой, Джонни! – закричал Бобби. – Я в коробке, и она наполняется водой!
– Господи, – потрясенно прошептал Бобби.
Где-то наверху Джонни услышал тихое пронзительное хихиканье Этьена Ла Рю, и кровь застыла у него в жилах.
«Бобби утонет, – подумал Джонни. – Утонет внутри дома. Сначала умер Чип, теперь черед Бобби, а я останусь напоследок – один в темноте».
– Нет! – закричал он. – Нет, так нечестно!
Воя от гнева, Джонни замолотил кулаками по стене – теряя надежду с каждым ударом:
– Нет!
За стеной Бобби начал кричать, словно эти вопли были заразны.
– Она поднимается! – орал Бобби, вне себя от страха. – Господи, помоги!
В отчаянии Джонни врезал по стене в последний раз. Что-то ударило его в лицо, и он закричал, испугавшись, что мотыльки с кухни каким-то образом проникли сюда. Но это были не они. Джонни провел двумя пальцами по горячей, потной щеке, и его озарило. Не мотыльки. Кусочек гипса.
– Джонни! – заорал Бобби.
– Используй грабли! – отозвался Джонни, пытаясь нащупать лопату. – Стена гипсовая! Можно ее сломать!
– Что? – выкрикнул Бобби. Кажется, он задыхался. Кажется, у него под ногами хлюпала вода.
– Черт, – пробормотал Джонни, и наконец его рука нашла рукоятку лопаты. Фыркнув, Джонни поднял ее – вскинул, как штык.
– Отойди! – велел он и ткнул лопатой в стену. Лезвие с удивительной легкостью вошло в гипс. Ухмыляясь, словно маньяк, он выдернул лопату из стены и снова туда вогнал. Вытаскивая лезвие, он рванул его вверх, отколов от стены огромный кусок гипса. Джонни ощупал стену: посередине появилась дыра. Он провел пальцами по краю, и вниз полетела гипсовая крошка.