лишь на секунду замерев и сосредоточившись на самом краю бездны, куда обычно нырял с закрытыми глазами. Понимание и удивление сразу же разрушило хрупкое это равновесие, и разум распался, успев с сожалением отметить странный морок, наваждение, невозможную иллюзию…
Прислушавшись к ощущениям, Синдзи разогрел грудь, успокаивая дыхание. Турбины мощно пели, сообщая о полной готовности, реактор кипел в заданном пределе, а подвесное оружие плавно вздымалось, подсвечивая в поле зрения прицельные метки. Вокруг копошились танки, занимали оборону у БМК, часть машин уходила во мглу, по направлению, указанному слабым огоньком сигнальной ракеты.
— Я займусь им в ближнем бою. Прикрывай, — сказал незнакомый «Типу» голос, но тельце, закованное в грудь Синдзи, услужливо подсказало странное имя «Аска». Он двинулся вперед, тяжело уронив в эфир:
— Подтверждаю.
Товарищ обошел его стремительным шагом, вскидывая огромный клинок.
Синдзи шел за собратом своего «Типа», и постепенно выплывал из глубин полного растворения в машине. Удивительное спокойствие, мысль о странном начале слияния, полное осознание своих действий в качестве «Типа» — вот что тревожило его накануне битвы с могучим врагом. Он задумался и вновь прислушался к ровному биению разума: словно незримый компас повернул свою чуткую стрелку в глубинах «я»: страх вон там. Синдзи добавил к странностям еще одну, а именно отстраненное осознание животного ужаса, того самого, что рвал его на части при приближении к Ангелам. «Ну есть этот ужас — и пусть себе. Проще найти сволочь».
Тяжелые шаги машины вторили поступи ведущего, а Синдзи никак не мог настроиться на смертельную схватку: что-то мешало, что-то из произошедшего с ним было настолько важно, что разум жертвовал сосредоточенностью, вниманием, анализом ситуации, отдавая все ресурсы на поиск этой странности. Синдзи закусил губу, чувствуя, как грохнула болью голова, и содержимое памяти высыпалось перед ним, как россыпь патронов, один из которых подмигнул слепящим бликом.
«Вот оно…»
— Стой здесь и подсвети мне его, когда скажу, — послышался голос Аски. — Я его уже вижу, зайду сбоку.
Синдзи трясло от понимания того, что он только что обнаружил, пот стремительным ручьем тек по шее, и он пережатым голосом просипел:
— Понял…
— Дрожишь? — сказала рыжая. — Не переживай, я дам тебе его застрелить.
«Истребитель» взвыл и ушел в сторону от маршрута, и Синдзи, всмотревшись, увидел слабое голубоватое сияние, слегка колеблющее мглу. Он замер и начал опускать машину на колено, принимая базовое положение для стрельбы, а в голове билась мысль: «Когда же я, наконец, сойду с ума?!»
Слева вспыхнуло дульное пламя, а через мгновение, различимое только в восприятии «Типа-01», донесся звонкий удар выстрела. Еще вспышка, еще и еще одна — танки начали свою самоубийственную миссию: отвлечь, занять, изучить возможности. Ангел — пока еще невидимый за густым пологом мглы — не торопился давать ответ, лишь налилось светом сияние, распыляя снаряды, но конвой и не думал умолкать. Залпы разгоняли мглистый полог, и стало видно темное тело неясной формы, окруженное плазменной защитой. Синдзи закончил наведение всех стволов и неспешно исправлял траектории тяжелых ракет: это применять не стоило, раз уж «Истребитель» будет близко к врагу, но пусть лучше будут наготове.
Разум ходил вокруг вытащенного на берег открытия и рассматривал его, пытаясь понять, как такое вообще может быть. Пока навыки учитывали баллистические поправки, пробовали разные светофильтры и осторожно смещали прицельные метки, настоящий бой уже кипел вовсю внутри слабого сознания пилота.
«Я или остаюсь собой, чувствуя „Тип-01“ как второе тело, или становлюсь семидесятиметровой тупой болванкой, которая по привычке зовет себя „Синдзи“… Неужели… Есть третий вариант?..»
Все естество, шокированное последней синхронизацией, кричало, что да, есть, и этот путь — путь превращения себя в машину. Бастовал разум, сопротивляясь самой идее переноса личности. «Куда? Во что ее переносить? На пластинку записать? На кинопленку? Как это возможно? Где это я там буду?!»
Синдзи вынырнул из внутренней баталии, и как раз вовремя: на колышущуюся голубоватую массу справа обрушился «Ягдэнгель», а танки тотчас же заткнулись. Полыхнул искрящий клинок, и ему навстречу из недр Ангела выпросталось окутанное голубой дымкой щупальце. Аска поймала мечом отросток и… Конденсаторные банки, которые щетиной покрывали все плечо «Истребителя», с грохотом высвободили свой заряд. Синдзи уже освоился с теорией этого воздействия, эффект которого Аска показала на Пятом Ангеле: мощный импульс рассчитывался так, чтобы на короткое время сорвать защиту врага. Любую. Да, перезаряжать долго, да рискованно в бою, но зато не нужно удручающе долго нагружать плазменное покрывало.
Вспышки молний разорвали мглистый полог, так что Синдзи на мгновение увидел огромную тушу, словно бы опутанную шевелящимися щупальцами. Что-то ворочалось и сияло в центре черной твари, но он это рассматривать не стал: Аска, полностью лишив щупальце защиты и ослабив сияние по всему телу врага, дала с правой руки короткую очередь из спаренного орудия.
Ангел издал оглушительный вопль — низкий и страшный. «Голос пустошей» перепугано затих, а отрубленное щупальце, на лету обращаясь в грязь, рухнуло на землю.
— Давай!!!
Синдзи упер все клинья прожекторов в тушу чудовища, выделяя уродливую тварь, и обрушил на врага осколки своего тела. Зарокотали пушки, пулеметы, тягучими плевками сорвались ракеты. Люки оружейных пилонов едва успели раскрываться, а стволы уже работали по врагу.
Тело дрожало от боли, но зрению ничто не мешало: метки смещались по корпусу Ангела, распределяя перегрузку защиты, корректировались неточно наведенные стволы, а разум, отметая сомнения, непрестанно вгрызался в течение боя. «Истребитель» точными очередями отсек еще два щупальца, не применяя меч: защита чудовища пока еще не оправилась от шока, и Синдзи видел даже несколько всплесков своих попаданий во влажную черную плоть. Аска активно двигалась по дуге почти вплотную к Ангелу, выбирая момент для того, чтобы поглубже вогнать клинок в его тело и окончательно уничтожить барьер.
— Tausend Teufel… — прорычали телефоны. — Помехи…
Синдзи видел редкие искорки, пробегающие по корпусу «Ягдэнгеля»: такая продолжительная близость с плазменным экраном начинала доставлять машине проблемы.
— Аска, сколько… — крикнул он.
— Funfzehn… Vierzehn… — прохрипела Аска. — Тринадцать… Двенадцать…
«Еще десять секунд до перезарядки…»
Пришлось прекратить стрелять из шестиствольного орудия: боль перегрева раздирала руку, ныли сами стволы. Ангел тяжело хлестал щупальцами «Истребитель», и Синдзи решил рискнуть: напружинив спину, он послал во врага тяжелую ракету, целя так, чтобы туша чудовища прикрыла Аску от осколочно-фугасного заряда. Расчет оправдал себя: мощный взрыв угольно-алого пламени ударил, сметая и сжигая слабо защищенные щупальца, и Ангел пошатнулся, едва не рухнул на «Ягдэнгель». Сорью сделала шаг назад, и на правой руке расцвел целый букет сполохов, которыми она встретила падающее чудовище. Новая волна тягучего крика, переполненного яростью, хлестнула по пустошам.
Ангел стремительно изменился — словно истончился в середине массивного бесформенного туловища, обращенные к Аске щупальца взорвались, покрыв «Истребитель» густыми потоками слизи, а над корпусом чудовища взметнулись огромные подвижные конечности. «Истребитель» невольно отступил назад от удара, и на его правой руке ярко вспыхнуло: не выдержали выстрелов забитые слизью стволы — все или не все, Синдзи рассмотреть не успел. Ангел выбросил длинные щупальца и умело схватил «Истребитель» за манипуляторы. Аска закричала: хватка чудовища искрошила половину конденсаторов, и Ангела, как и саму машину, тряхнуло током.
«Обезоружена», — понял Синдзи.
Ангел задрожал и исторг еще один вопль, сквозь который едва прорвался крик Аски:
— Синдзи! Пожалуйста!.
Туша Ангела колебалась, выкручивая и растягивая манипуляторы машины, оплавляя их в месте контакта с плазмой, и что-то еще видела непрерывно кричащая девушка, что-то невидимое с позиции «Типа-01». Что-то жуткое настолько, что Сорью в несколько секунд сорвала голос на тонкий детский визг.
«А какого, я собственно, хера…»
Судорожные колебания плоти пробежали по угольному телу, и Ангел взметнул машину в воздух, а из невидимой Синдзи сердцевины прямо в боевую кабину ударил мощный синий поток.
«Дальний бой — нет шансов».
Поток стих, и «Истребитель» обвис на своей дыбе. В телефонах что-то скулило.
Взорвались крепления заплечных контейнеров. Отстрелилась перегретая шестистволка.
«Ближний бой — не успею».
Танки и подошедший БМК вели уже непрестанный огонь, и часть снарядов влетала в искалеченный «Истребитель», но защита Ангела выдерживала огненный вихрь.
Синдзи рванулся вперед, взрывая крепления всего навесного оружия.
«Не успею…»
Заклокотал реактор, и парообменники захлебнулись жаром. Машина, центром которой он был, задрожала, и Синдзи стиснул зубы, сдерживая всю тяжесть непривычной для механизма перегрузки. Бегать «Тип-01» не умел.
«Научишься, сука…»
Тяжело рухнула вниз усиленная левая ступня, ахнули амортизаторы, с трудом гася импульс. Завыло стреляющей болью колено, но правая нога машины немедленно ушла в воздух, не дожидаясь фиксации левой.
«Сожгу к херам, тварь, но ты научишься…»
Левая… Правая… Левая… Натужно выли индикаторы, показывая несусветную нагрузку на суставы, бились далеко в красном поле показатели температуры масляных амортизаторов, но это все побоку. Холодный разум рвался туда, где поскуливало упрятанное в распятую машину родное существо. Синдзи набирал ход, а сердце в груди разрасталось, пожирая тело «Типа» пламенем своего биения. Он вслушался: только сердце и поспевало за его волей, только оно билось в ритм с обжигающим желанием успеть.
«Еще один выстрел — и Аске хана. Значит…»