– Это не значит, что ты станешь такой же, – внезапно сказала Джин.
– Что?
– Извини. Ты просто… иногда громко думаешь.
Я потерла замерзшие руки. Всякий раз, когда я чувствовала грусть или слабость, мое тепло исчезало. До сир пор помогали только гнев и любовь, но сейчас я не чувствовала ни того, ни другого.
Джин положила последнюю палочку в свою аккуратную стопку.
– Растопка готова, можешь зажигать огонь.
Я знала, что ни за что не смогу вызвать тепло, чтобы разжечь огонь – не при таких обстоятельствах, которые тяжким грузом лежали на моей совести.
– К сожалению, я не готова.
– Я могу разжечь его по старинке. – Джин сочувственно улыбнулась и достала из кармана кусок кремня и стали.
– Думаю, я просто устала.
– Это больше, чем просто усталость, Лиора. Ты в сильном напряжении. Как и все мы.
Я придвинулась ближе к быстро разгорающемуся пламени и завернулась в шерстяное одеяло.
– Ты когда-нибудь слушаешь мысли Эврана?
– Иногда. Ничего не могу поделать.
– Он думает обо мне?
Она пристально на меня посмотрела, и в ее серых глазах невозможно было что-то прочесть.
– Извини. Я не должна была спрашивать. Его мысли – это его личное дело.
Джин присела на корточки.
– Одно дело, когда я случайно подслушиваю чьи-то мысли. Но совсем другое – рассказывать о них другим людям.
– Да, знаю. – Я пристыженно отвернулась.
– Так что я скажу это тебе только один раз и надеюсь, что ты не будешь спрашивать меня снова.
– Не буду. Обещаю. – Мои глаза снова метнулись к ней.
– Все, что делает Эвран, он делает ради тебя. И так было всегда.
Во мне как будто ослабили слишком туго натянутую струну. С неба упали несколько снежинок и мгновенно испарились на моей коже. Возможно, Эвран не способен точно описать мне свои чувства, но ведь и я иногда испытываю то же самое. И у Джин не было причин лгать.
– Спасибо, что сказала.
– Пожалуйста.
Несколько минут прошли в молчании. Но потом я посмотрела на пламя и вспомнила, что увидел Эвран, когда мы коснулись друг друга, еще до того как отправились в гобелен – меня, пламя и как он меня гасит. Не знаю, удалось ли мне его убедить, что его видение было неверным. И я не знала, что он видит, когда прикасается ко мне сейчас.
Джин улыбнулась и положила руку мне на плечо.
– Он видит, как рзгорается свеча.
Глава двадцать четвертая
Мы добрались до Иверны слишком поздно.
Это пограничный город с постоянным населением, но большая часть людей здесь были проездом: торговцы мехом и охотники с севера, земледельцы с юга, приезжающие продать свежие продукты, которые здесь не растут. В Теже есть золото, которое ждет любого, кто сможет выдержать температуру значительно ниже нуля и не побоится встретиться с чудовищами, которые живут по ту сторону гор.
Мы прибыли ближе к вечеру, когда здесь должна была кипеть жизнь. Но город казался почти безлюдным. Мы шли по тихим улочкам мимо домов и лавок, построенных из темного дерева, их карнизы и ставни были выкрашены в синий, зеленый и белый цвета. На многих дверных ручках висели небольшие серебряные амулеты в виде изогнутых мечей. Для защиты от зла с севера, объяснила Джин, подслушав чьи-то мысли.
Но амулеты не защитили их от лусири.
Они пронеслись через город рано утром и убили двух человек у замерзшего пруда. Те хотели порыбачить, как сказал нам хозяин постоялого двора с белой отделкой, где мы решили остановиться, главным образом потому что это первое, что встретилось нам по пути, а мы были слишком измотаны.
Пока он записывал наши имена, я разглядывала чучело белой лисы в бархатном жилете, висевшее за стойкой.
– Белый лис, – сказал он, проследив за моим взглядом. – В его честь и назван постоялый двор.
Хелен, принявшая рыжеволосый облик, который она использовала в Короне, хихикнула. Она обещала оставить нас завтра утром, сразу после того, как хорошенько выспится и поест горячего. Джин сказала, что она говорит правду, но правда имеет свойство меняться.
– Здесь был мужчина по имени Дариус? – спросил Эвран, беря ключи от наших комнат. – Он путешествует с молодым черноволосым человеком.
– Насколько мне известно, нет, – сказал трактирщик. Невысокий и плотный, он был в жилете, как на лисе. И даже его пушистые белые волосы напоминали мех.
– Пожалуйста, дайте знать, если они приедут. А пока не могли бы вы нам показать, где были найдены тела?
Мужчина подозрительно нас оглядел.
– Мне нельзя отрываться от работы, но могу вам сказать, что это было возле большой черной ивы на дальней стороне озера.
Мы поблагодарили его и отнесли вещи в свои комнаты. Их было четыре: одна для нас с Джин, одна для Хелен, одна для Эврана и Сирила и еще одна для Дариуса. Мы с Джин по очереди умылись из кувшина с горячей водой, который дал нам трактирщик. Это была не ванна в Хандере, но все же лучше, чем ничего.
Я встретилась с Эвраном внизу, и мы вместе пошли вокруг озера. Мы впервые остались наедине с момента нашего поцелуя на мосту, и, несмотря на сложное дело, я была рада, что мы проведем время вместе.
Я подняла воротник, защищаясь от холодного ветра с озера.
– Нам повезло, что Дариус не приехал раньше нас. Не знаю, что мы будем делать, если наткнемся на одну из дыр в его присутствии.
– Мы справимся с этим, как делали до того, как Дариус вернулся в Корон. Вместе.
Я потянулась к его руке и улыбнулась, когда он без колебаний ее взял. Я продолжала думать о словах Джин, что теперь, касаясь меня, Эвран видит, как загорается свеча. Я понимала, что отчасти Эвран чувствовал себя более уверенно, пока рядом не было Дариуса. На меня тоже в его отсутствие ничто не давило и не затуманивало разум. Было легко осознать, каким Дариус был злым, и поверить Джин, что я не стану такой, как он. А вот когда он был рядом, какая-то часть меня хотела верить, что в нем есть хорошее, ведь это доказывало, что что-то хорошее есть во мне.
Черную иву было легко заметить. На ее поникших ветвях не было листьев, и она резко выделялась на фоне белых полей. В этом году снег выпал рано, сказал трактирщик, подтверждая наши догадки. Я не могла отделаться от мысли, что лусири имеют к этому какое-то отношение.
Сначала мы не могли найти пустоту. Солнце пробилось сквозь облака, окрасив все вокруг в сверкающую белизну.
– Подожди, – сказал Эвран.
Я наблюдала, как удлиняется и растягивается его тень, пока она не стала шириной с двадцать человек. В тени мы почти сразу заметили дыру.
– Как ты это сделал? – удивленно спросила я. Я видела, как он скрывает себя, но чтобы он изменял собственную тень – никогда.
– Магия. – Он сверкнул улыбкой, которая напомнила мне озорного Эврана из моего детства.
– Очень умно, – иронично сказала я. Но это было умно. Я задумалась, на что еще он способен, особенно если бы у него был учитель, как сказал мне Дариус.
Тогда мне в голову пришла леденящая душу мысль. Что, если Дариус думал, что он наставляет меня? Что, если его манипуляции были хитрее, чем я предполагала, и, обучая меня моим способностям, он делал меня похожей на себя.
Каким-то образом мне удалось подавить эту ужасную мысль и с легкостью закрыть пустоту, несмотря на ее размеры. Но если раньше я гордилась собой за то, что овладеваю своими навыками, теперь у меня было неприятное чувство, что каждый раз, когда я это делаю, я становлюсь ближе к Дариусу.
Словно почувствовав мое отчаяние, Эвран подошел ко мне сзади и обнял за талию. Мы надели почти всю одежду, которая у нас была, чтобы не мерзнуть, и теперь мне мешали все эти слои ткани между нами. Он перекинул мою длинную косу через плечо, отвел воротник в сторону и поцеловал в шею, отчего по спине у меня побежали мурашки, а все мои опасения скрылись в глубине сознания.
Когда приедет Дариус, у нас с Эвраном может больше не быть ни минуты наедине. Я собиралась сделать все возможное, чтобы держаться подальше от Дариуса и не позволять его присутствию затуманить мой разум. Но сейчас мне нужно было, чтобы Эвран знал, как много он для меня значит. Я повернулась к нему лицом, крепко сжимая его руки на своей талии.
– Ты не можешь потушить мой свет, – настаивала я. – Ты помог мне его контролировать, когда я не могла. Но ты меня не уничтожишь.
– Лиора…
– Я люблю тебя, Эвран. Очень сильно. Я доверяю тебе, и мне нужно знать, что ты чувствуешь то же самое.
– Так и есть, – сказал он торжественным голосом. – Так было всегда.
Я немного отстранилась.
– Тогда скажи мне.
Он убрал волосы с моего лица, его глаза были ясными и спокойными, когда он посмотрел в мои.
– Я люблю тебя, Лиора Дюваль. Я люблю тебя, и я доверяю тебе.
Бесчисленное количество раз, глядя на звезды, я мечтала быть такой же, как все. Я молилась о том, чтобы быть обычной, как мои сестры, довольной, как Адель, и беззаботной, как Мина. Каждый раз, приходя в Сильван, я хотела, чтобы люди смотрели куда угодно, только не на меня. И я мечтала о мире, в котором Эвран может меня полюбить, несмотря на то, что я другая, что я никогда не смогу жить свободной жизнью.
Но сейчас, когда наши губы встретились и из меня все еще струился мой свет, я впервые в жизни поняла, что не хочу быть никем другим, даже если пока не понимаю свою магию. Я не хочу быть ни в каком другом месте, даже если мы стоим на краю пропасти. Что бы ни случилось дальше, мы есть друг у друга, а этого всегда было более чем достаточно.
Мы целовались, пока я не почувствовала, как в мой ботинок просачивается вода, и не поняла, что растопила лужу вокруг нас. Я застенчиво улыбнулась.
– Ой.
Эвран засмеялся и поднял меня на руки, он нес меня, пока мы не выбрались из растаявшего снега.
– Когда это все закончится, если все как-нибудь наладится, ты поедешь со мной в Беласаву? – спросил он, осторожно опуская меня на ноги. – Мне нужно начать все с начала. В Сильване слишком много плохих воспоминаний.