– Вы не нашли дом? – Кирби вскакивает, белея от злости. – Я же дала вам адрес! Мне что, на блюдечке с голубой каемочкой принести вам убийцу?!
– Успокойтесь, пожалуйста.
– Да я спокойна! – орет Кирби.
– Ну ладно, тише вы, – просит Дэн. – За одно дело боремся, не забывайте.
– Мы не нашли наркомана, про которого вы говорили. Мои люди сейчас ищут возможных свидетелей.
– А с домом-то что?
– Ну, что вам сказать? Он заброшен. В ужасном состоянии. Трубы вырваны, медные провода обрезаны, пол вскрыт. Все, что можно, растащено, а остальное просто разломано. Там точно никого нет. Разве что молодежь устроила себе притон – мы нашли матрас в спальне.
– То есть вы там были, – вызывающе уточняет Кирби.
– Разумеется. Вы на что намекаете?
– Хотите сказать, там все разломано?
– Девушка, ну хватит. Я понимаю, вам тяжело. Да, вы ошиблись – бывает, ничего страшного. Шоковое состояние в такой ситуации абсолютно нормально. Большинство людей сами по себе путаются в показаниях, а вы только что пережили встречу с убийцей.
– Который хотел закончить дело.
– И что теперь? – спрашивает Дэн.
– Обойдем район, опросим соседей. Будем надеяться, они узнают вашего наркомана, а он выведет нас на нужный дом.
– Да уж, на «нужный», – резко бросает Кирби. – И дальше что?
– Ориентировки разосланы всем постам. Найдем его – арестуем. Поверьте, мы знаем свою работу.
– Ну да, вы отлично справляетесь.
– Не поможете? – обращается к Дэну Амато.
– Кирби…
– Да все, замолчала, – зло отмахивается она.
– Вам есть, где сегодня переночевать? Могу приставить к вам офицера.
– Она может пожить у меня. – Амато вскидывает бровь, и Дэн тут же краснеет. – У меня диван есть. Свободный. Я там посплю.
– Ну что, вы его взяли? Где он? – раздается требовательный голос Рэйчел, которая влетает в каморку гневным ураганом с запахом пачули.
– Мама! Я же просила не приезжать!
– Я ему все глаза выцарапаю! У нас еще действует смертная казнь? Я его лично на электрическом стуле поджарю! – Она храбрится, но Дэн видит, что нервный срыв уже близко. Глаза у нее безумно сверкают, руки трясутся, а одно только присутствие накручивает Кирби еще сильнее.
– Присаживайтесь, мисс Мазрахи, – говорит он, подводя ее к стулу.
– Вижу, стервятники уже налетели, – бросает та. – Пойдем, Кирби, отвезу тебя домой.
– Рэйчел!
Детектив поджимает губы: ему не хочется успокаивать очередную безумную женщину.
– Не советую ехать домой, мэм. Он может вернуться. Лучше переночуйте в отеле. И сходите к психотерапевту: вам обеим пришлось очень тяжело. Можете обратиться в окружной травмпункт, или вот, возьмите визитку. Это номер моего друга, он часто работает с жертвами преступлений.
– А с уродом-то этим что делать?! – в ярости спрашивает Кирби.
– Мы сами им займемся. Позаботьтесь лучше о матери. Не взваливайте все на себя. – Он хмурится, но ему явно их жаль. – Так, сейчас я пришлю художника, составите фоторобот. Заодно посмотрите имеющиеся фотографии, может, кого-то узнаете. А потом очень советую позвонить терапевту, поехать в отель и хорошенько выспаться. И постарайтесь поменьше думать о том, что случилось. Договорились?
– Да, – неискренне отвечает Кирби.
– Вот и отлично, – очень устало, но так же неискренне произносит Амато.
– Вот же козлина! – заявляет Рэйчел, падая в освободившееся кресло. – Кем он вообще себя возомнил? Даже с работой своей не справляется!
– Мам, уходи, пожалуйста. Я так никогда не успокоюсь.
– А я, по-твоему, спокойна?!
– Но тебе не придется общаться с полицией, в отличие от меня. Мам, правда, это очень важно. Мне нужно сосредоточиться. Пожалуйста, давай я тебе потом позвоню?
– Я о ней позабочусь, мисс Мазрахи, – говорит Дэн.
Та фыркает.
– Ты!
– Мам. Прошу тебя.
– «Дэйз Инн» – неплохая гостиница, – вмешивается Дэн. – Я там жил, когда разводился. Чисто, не очень дорого. Думаю, полицейские согласятся вас подвезти.
Она сдается.
– Ладно, ладно. Но ты же потом приедешь?
– Приеду, приеду, – отвечает Кирби, выставляя ее за дверь. – Не волнуйся, пожалуйста. Давай, до вечера.
Стоит Рэйчел уйти, и атмосфера тут же меняется. Раскаленный воздух остывает буквально на глазах. Однако напряжение никуда не уходит, только меняет свой вектор. И Дэн знает почему.
– Нет, – говорит он.
– Что, запретишь мне? – ледяным тоном интересуется Кирби.
– Сама подумай. Скоро стемнеет, а у тебя ни фонарика, ни пистолета.
– И?
– Зато у меня они есть.
Кирби смеется и впервые за последние несколько часов разжимает кулак. В ее руке – черная с серебром зажигалка. «Ронсон Принцесс Делайт» в стиле ар-деко.
– Подделка?
Она качает головой.
– Но и не со склада вещдоков.
Теперь Кирби кивает.
– Та же самая. Не знаю, как объяснить.
– Почему ты не показала полиции?
– А зачем? Я сама себе не верю. Это просто бред какой-то, Дэн. Дом только снаружи раздолбан, а внутри… Там все совсем по-другому. Я так боюсь, что сейчас мы приедем туда, а ты ничего не увидишь…
Дэн сжимает ее ладонь поверх зажигалки.
– Я тебе верю.
Кирби и Дэн13 июня 1993
Кирби напряжена. Она сидит на пассажирском сиденье и щелкает зажигалкой. Щелк. Щелк-щелк-щелк. Дэн понимает ее; знает, о чем она думает. Щелк. Накручивает себя, готовится к катастрофе, которую еще можно предотвратить. Он словно наблюдает за аварией в замедленной съемке. И это не мелкое ДТП, а жуткое месиво из десятка машин, столкнувшихся на автостраде, с вертолетами, пожарными и рыдающими людьми, стоящими у дороги. Щелк. Щелк. Щелк.
– Хватит, а? Ну или хоть сигарету возьми. Лично я бы не отказался. – Он старается не думать о Рэйчел. Обещал ей заботиться, а сам везет ее дочь навстречу опасности.
– А у тебя есть? – с интересом спрашивает она.
– В бардачке посмотри.
Она открывает его, и на колени тут же высыпается груда всякого барахла. Разные ручки, пакетики с приправами, расплющенная банка из-под газировки. Кирби сминает пустую пачку легкого «Мальборо».
– Не, пусто.
– Черт.
– Ты в курсе, что легких сигарет не бывает?
– Думаю, я умру раньше, чем до меня доберется рак.
– Где пистолет?
– Под сиденьем.
– Не боишься, что наедешь колесом на яму и отстрелишь себе ногу?
– Я редко беру его с собой.
– Ну да, сейчас ситуация требует.
– Боишься?
– До трясучки. Мне очень страшно, Дэн. Но куда деваться? В этом вся моя жизнь. У меня нет выбора.
– А как же свобода воли?
– Мне нужно туда вернуться. Точка. Раз уж от полиции толку ноль.
– «Нам» нужно, девочка. Меня-то ты тоже потащила.
– «Потащила». Сильное слово.
– «Самосуд» – еще лучше.
– Что, хочешь быть моим Робином? Тебе пойдут желтые лосины.
– Так, погоди-ка. Вообще-то я Бэтмен. А вот ты – Робин.
– Мне больше нравится Джокер.
– Это потому что ты на него похожа. У вас прически странные.
– Дэн? – зовет Кирби, глядя в окно. На пустыри и забитые досками полуразрушенные дома постепенно опускаются сумерки; она снова щелкает зажигалкой, и вспыхнувший огонек блестит в отражении ее глаз.
– Что, девочка? – с нежностью спрашивает он.
– Это ты Робин.
Кирби просит припарковаться в пустынном переулке, жутковатом даже по меркам этого района, и Дэн резко проникается сочувствием к детективу Амано.
– Здесь останови, – просит она. Он глушит зажигание и останавливается у старого деревянного заборчика, который клонится вперед, будто пьяный.
– Приехали? – спрашивает Дэн, оглядывая заброшенные дома с заколоченными досками окнами и густыми зарослями сорняков во дворах, среди которых распускаются цветы принесенного ветром мусора. Люди явно давно позабыли сюда дорогу; Дэн сомневается, что кто-то решил устроить внутри роскошное жилище с отделкой под старину, но старается этого не показывать.
– Пойдем. – Щелкнув замком, Кирби выходит из машины.
– Погоди. – Он тоже выходит, но первым делом наклоняется поближе к сиденью. Делает вид, что завязывает шнурок, а сам достает револьвер. «Дэн Вессон». Он выбрал его из-за названия. Только вот Беатрис пистолет не оценила. Как и то, что он может понадобиться.
Когда Дэн выпрямляется, в глаза бьет свет заходящего солнца, отразившийся от лобового стекла. Еще немного, и оно совсем скроется за горизонтом.
– Может, потом вернемся? Часиков так в одиннадцать, пока на дворе будет солнце?
– Пойдем уже.
Кирби пробирается через сорняки к шаткой деревянной лесенке, зигзагом взбегающей по стене дома. Дэн держит пистолет у бедра, скрывая от глаз случайного наблюдателя. Или хоть какого-нибудь наблюдателя, потому что стоящая вокруг тишина пугает.
Сбросив с плеч его куртку, она набрасывает ее на колючую проволоку, которой обмотаны нижние ступени.
– Давай помогу.
Дэн наступает на прикрытые бритвенно-острые шипы, придавливая их, и помогает Кирби перелезть. Сам карабкается следом, и как только убирает с проволоки ногу, та пружинит, раздирая ткань куртки.
– Ничего страшного. Я все равно на распродаже ее купил. Взял первую попавшуюся, которая подошла по размеру. – Дэн понимает, что за болтовней кроются нервы. Он не ожидал от себя такой разговорчивости – как и не ожидал, что среди ночи полезет в чей-то заброшенный дом.
Они выходят на заднее крыльцо. Через окно видны внутренности дома, зловеще выхваченные тусклым зеленоватым светом: разбитые стены, ободранные обои, валяющиеся на полу обрывками конфетти.
Пока он накидывает куртку на плечи, Кирби ставит ногу на подоконник.
– Только не паникуй, – говорит она, а потом залезает в окно – и исчезает. В прямом смысле слова. Секунду назад она пробиралась через оконную раму, а теперь ее просто нет.
– Кирби! – он бросается к окну, натыкаясь ладонью на не