Второй уазик уже быстро сплывал по жидкой глине нам вслед, тоже юзом, не разбирая пути. Он с ускорением мчался вниз, прямо на нас. Все ближе и ближе! Его колеса месили глину, дворники бешено скребли мокрое и грязное лобовое стекло, водитель, выпучив глаза, терзал руль, мотая его из стороны в сторону. Машина была совершенно неуправляема и неудержимо летела прямо в нас!
В последний момент второй водитель сумел немного притормозить, но все же, на излете своего бешеного грязевого сплава, клюнул носом наш вездеход в правый бок. Звякнул металл, качнулась машина, матюгнулся наш водитель. Обе машины остались на ходу, но кузовной ремонт пришлось производить обеим. Так Тюмичин проучил нас второй раз. Все-таки что же он хотел нам этим сообщить?
Спустя год я опять проезжал мимо Ело со стороны Туекты, главной дорогой на Усть-Кан. Слева за Урсулом виднелась хорошо известная мне поляна Тюмичина. Темнел за рекой знакомый квадратный раскоп в речном обрыве. Кажется, что даже коровы там расхаживали все те же. Миновав Ело, мы понемногу приблизились к началу подъема на Ябоганский перевал. Здесь у последнего поворота к перевалу шел ремонт моста, а левее был устроен объезд кочковатым проселком. Там мы и поймали правым задним колесом большой ржавый гвоздь. «Опять это Ело!» – тут же подумал я.
Колесо испустило дух, мы застряли. Пришлось выгружать на обочину дороги все наши вещи, чтобы достать со дна багажника запаску. Пока меняли колесо, пока грузили все обратно, прошло полтора часа, не меньше. Водитель только молча пожимал плечами.
Еще через год спускались с Ябоганского перевала, с другой стороны, со стороны Усть-Кана. Мостик был уже отремонтирован, но я все равно ждал подвоха от Ело. И представьте, дождался! За сто метров до мостика мы поймали не гвоздь, а острый камень, который разрезал правое переднее колесо. Опять встали, опять разгрузились, опять привинтили запаску. Водителю я ничего рассказывать не стал. Да и зачем?
С тех пор мне не довелось (надеюсь, что пока) заехать на Тюмичин. Не потому что чего-то опасаюсь, а как-то было всякий раз не по пути. Вам же, читатель, я очень советую посетить это удивительное по красоте и энергии место!
Что же касается разрезанных колес и пробитых масляных поддонов – так, может быть, это и вправду были одни лишь нелепые случайности! А вам, читатель, я уверен, напротив, повезет, и вы, совершенно при том без печальных последствий, отыщете в размытом дождями раскопе самый настоящий, самый первостатейный, самый черный из всех вороных нуклеус\
Земляничные поляны алтая: между Башкаусом и Чулышманом
(деревня Саратан, междуречье Башкауса и Чулышмана, долина Чулышмана, Чульна, Телецкое озеро)
В другое прекрасное алтайское лето решили мы проехать на конях обширное междуречье рек Башкаус и Чулышман в среднем их течении. Места это далекие, глухие, малолюдные, туристы там почти не показываются. Мало что известно нам было про эти районы Алтая, редко кто из городских жителей до нас побывал там. Проводников по этим местам мы также нашли не без труда. Причина этих трудностей заключалась в том, что таежные тропы междуречья Башкауса и Чулышмана находятся далеко от популярных и привычных туристических маршрутов, нет там и опытных проводников. Даже жителям Горного Алтая немногое говорят такие редкие названия, как Саратан, Анаяк, Онулу и прочие. Но именно поэтому они и были нам особенно интересны.
Путешествие по междуречью Башкауса и Чулышмана и по Белецкому озеру
Горы в междуречье Башкауса и Чулышмана сравнительно невысокие, лесистые, населенных пунктов там, считай, что и нет. Слышали мы смутные истории про тамошние красивые озера, про чистые быстрые речки, про цветущие тысячами цветов солнечные и душистые луга. Вот и решили хорошенько изучить все это сами. План похода был таков: выехать на конях от села Саратан на реке Башкаус на север, на обширное плоскогорье между Башкаусом и Чулышманом. Затем неспешно объехать плоскогорье кругом и спуститься с него в ущелье Чулышмана. Дальше продвинуться вниз вдоль реки долиной до места впадения Чулышмана в Телецкое озеро, на южнотелецкий мыс Кырсай. И в завершение всего путешествия оставить коней и проводников на Чулышмане и пройти все Телецкое озеро на корабле до поселка Артыбаш. И уже оттуда, по асфальту, возвратиться в Барнаул на автобусе. Так была задумана очередная наша алтайская «кругосветка»…
Саратан
Поначалу наш поход как-то не задался. Первую ночь, проделав длинный путь по Чуйскому тракту на машине от Барнаула, мы провели на вершине Семинского перевала, в дешевой гостинице при спортивной базе отечественной сборной по биатлону. На двухкилометровой высоте перевала ночью на улице было зверски холодно, но при этом как днем, так и в сумерках, летали вокруг нас серыми облаками и больно кусались злые комары. В убогих номерах хлипкой гостиницы со стен свисали отлипшие грязные бумажные обои. Горячая батарея отопления у изголовья ржавой железной кровати нестерпимо жгла затылок, не давая спать. Принимая душ, лучше было бы ослепнуть, чем видеть, где и на чем ты при этом стоишь. Из ржавого круглого слива прямо под ногами торчали коричневые брюшки дохлых тараканов. Всюду была несусветная грязь, блестела вонючая, покрытая какими-то рыжими пятнами клеенка. В столовке, расположенной в соседнем бараке, давали такого же цвета, как тараканы, и схожего же вида жареное мясо, твердое, как шина от уазика, и того же примерно вкуса. От безделья наша усталая после перелета и долгой дороги компания села играть в карты в дурака в тесной прихожей гостиницы, запивая глупую игру теплым вискарем. То ли от большой высоты, то ли от нестерпимой духоты в комнатах, а может, и от ужасной еды, но все мы в результате сильно отравились и на следующий день ехали по Чуйскому тракту с больными головами и неопределимой мутью в желудках.
Добрались поутру по гладкому асфальту Чуйского тракта до шахтерского в советском прошлом поселка Акташ (ак-таш – белый камень), где съели что-то без аппетита в дешевом придорожном кафе. В Акташе свернули с Чуйского тракта на восток на гравийную дорогу, ведущую в райцентр Улаган. Миновали знаменитое живописное ущелье Красные Ворота и уже скоро за ним выехали наверх – на холодное просторное плоскогорье между Чуей и Башкаусом (Улаганское нагорье) с красивыми студеными озерами и лиственничными лесами по их берегам. Спустя час пересекли нагорье и спустились в районное село Улаган (великий правитель, соединенный), располагающееся на берегах крупной реки Башкаус, где перетащили все вещи из паркетного японского микроавтобуса в крепкий местный уазик-«буханку».
После перегрузки продолжили путь на нем совсем уж плохой дорогой правым берегом Башкауса, вверх по течению, в деревню Саратан (рыжий оскопленный верблюд), последнюю из населенных пунктов на Башкаусе. Выше Саратана автомобильной дороги и деревень по Башкаусу нет. Дорога виляла в стороны, вверх и вниз, шла близко над рекой, в основном лесом, покуда не выкатила нас прямо в Саратан. Это оказалось маленькое, заставленное деревянными избами сельцо на берегу Башкауса, издавна населенное коренными алтайцами – теленгитами (теленгиты – один из субэтносов алтайцев, проживающий главным образом по берегам рек Чулышман и Башкаус, а также в Чуйской степи). Саратанцы занимаются традиционными скотоводством, охотой и рыбалкой – в полноводном Башкаусе всегда много рыбы. Живет в селе человек 800, не больше.
– Где нас встретят проводники с конями? – спрашиваю я Лену, нашего главного организатора, которая договаривалась с ними заранее еще из города.
Мы остановились где-то посреди Саратана на пыльной улице, по которой бегают грязные белые куры. Вокруг нас низкие деревянные избы, стоящие за кривыми заборами, с крышами из почерневшего от дождей теса. Огороды большие и неухоженные, совсем дикие, заросшие большей частью сорняками. Не видно ни души.
– Они мне сказали, что будут нас выше села ждать, – вертит головой Лена. Она сама тут впервые.
Мы проезжаем всю деревню насквозь дальше вверх по течению Башкауса и находим сразу за деревенской околицей чистую зеленую поляну, всю окруженную стройными, с тонкими белоснежными стволами березками. По краю поляны справа бежит быстрый Башкаус. Поляна сказочно хороша, вся бархатно-зеленая и до краев залитая солнцем. Но, увы, и на ней не видно наших проводников с конями. Нет в Саратане и мобильной связи, как, впрочем, нет и обычной проводной: посреди деревни стоит деревянный столб с прибитым к нему большим гвоздем синим ржавым телефонным аппаратом, но провода на нем давно оборваны, а в трубке тишина.
Между тем день уже начал клониться к вечеру, и наш улаганский водитель заметно нервничает. Ему пора возвращаться домой в Улаган. Делать нечего, и мы решаем заночевать прямо здесь, в Саратане, на приветливой заоколичной поляне. Возможно, наши проводники с конями, которым предстоял дальний путь навстречу нам из села Балыктуюль через перевалы, просто по какой-то причине запаздывают. Связи с ними все равно нет. Нам остается сидеть в Саратане и ждать их.
Село Саратан на реке Башкаус (В. Рыжков, 2010 г.)
Мы выгружаем вещи и припасы на поляну, уазик уезжает, поднимая за собой легкую пыль. Проводив машину, мы быстро ставим палатки, и поляна оживает. Горит на костровище веселый огонь, закипает вода в котелках, блестят на вечернем горном солнце разноцветные палатки. Вокруг нас – настоящий рай! Представьте только: жаркое алтайское лето, в голубом высоком небе печет и накаляет воздух солнце, бежит-журчит близ нас чистая горная речка, под березами синеют прохладные хрустальные тени, в тихой протоке у корней берез катается туда-сюда мягкая речная волна. Все бросаются купаться, потом лежат на сочной траве, загорают. Воздух пахнет медом и свежестью. Вокруг – горы, покрытые густым лесом, справа – избушки Саратана. Даже они, черные и косые, на солнце смотрятся весело и бойко. Идиллия!…
Со стороны Саратана тарахтит мотоцикл. На нем едут в нашу сторону двое подростков в коротких майках и штанах, без касок. Мотоцикл скатывается с деревенской горки и направляется прямиком к нашему костру.