Пирамидальный трехтысячник за нашей спиной – западная оконечность Северо-Чуйского хребта, но и ледники, что напротив за рекой, тоже западный край того же самого хребта. Дело в том, что Чуйские Альпы раздваиваются на два хребта как раз там, где берет начало Юнгур, прямо над Шавлинскими озерами, в ледниках к западу от них. После чего хребет тянется двумя длинными крыльями на запад, по полсотне километров каждое крыло. Между двумя этими скалисто-снежными стенами с цирками и обрывами и бежит в глубоком ущелье Юнгур. В этом объяснение его недоступности. С востока, юга и с севера оба крыла Чуйских Альп совершенно неприступны для конных путешественников. В самом устье, т. е. с запада от Аргута, Юнгур представляет из себя неприступный скальный каньон с высокими отвесными бортами. Сам Аргут не назовешь легкодоступным местом.
В результате всего этого на лошадях на Юнгур можно попасть всего тремя тропами. На одной из них мы сейчас находимся. Она идет от урочища Ачик через перевал Турат на Шавлу, дальше на перевал Чарга-Узек, потом на Ары-Оюлы, с них – на перевал Ары-Оюл и с него круто вниз на правый берег Юнгура. Вторая тропа, которую мы тоже проехали несколькими годами ранее, поднимается от низовий Карагема на перевал Аш-ра-Чибит, дальше вниз по реке Чибит, к левому берегу Юнгура. И третья конная дорога, на которой мы еще не были, проложена с запада, от Аргута со стороны урочища Ело и ущелья реки Коир. Но эта тропа доступна только зимой, когда сильно падает уровень воды в Аргуте и снижается настолько, что его возможно бывает перебрести или пройти по льду. Вот и все. Других конных дорог на Юнгур нет. Выходит, что две из них мы уже проехали и изучили.
Мы разглядываем текущий внизу на дне пропасти Юнгур. У реки зеленеют поляны и блестят белые отмели. По обоим берегам реки – девственная дикая тайга. Юнгур по-алтайски значит голосистый. Веселый шум реки достает даже до нас, стоящих высоко над ней. Сверкают по верхам долины снега и ледники. Ущелье Юнгура уходит на запад и на восток, вдали на востоке голубеют снежные вершины Шавлы. Мы смотрим вниз и видим, как величественна и прекрасна открывающаяся нам панорама.
Если смотреть с востока на юг и потом на запад, по ходу солнца, то с надюнгурской пропасти можно увидеть очень многое. Слева, вдалеке на востоке, хорошо видны оба Юнгура, оба ущелья и обе реки, сбегающие с шавлинских снежных вершин, – ущелье Правого Юнгура и ущелье Левого Юнгура. Видно, как внизу они соединяются в одну сильную реку. Дальше, правее, громоздятся огромные горы над правым берегом реки Чибит, с лесами и скалами, со снегами и ледниками на вершине. Потом, строго на юг от нас, уходят вверх речка Чибит и ее грозное ущелье, упираясь вдалеке в стену высокого снежного хребта. Справа от Чибита возносится к небу еще одна огромная гора с ледниками наверху. Посреди этой горы, в густом лесу, змеится вниз к Юнгуру глухой лог Сарыбель. По нему есть конная тропа, та самая, что приходит сюда от Аргута. Артем утверждает даже, что увидал кусочек этой тропы в бинокль и на ней разглядел свежий конский след. Кто бы это мог быть? Артем только пожимает плечами. Места глухие – кто его знает, кого и зачем принесло на Сарыбель?
Правее лога Сарыбель, на юго-западе от нас, из горы выступает горизонтальная, покрытая травой степная полка Сарыбель (желтая спина по-алтайски). Она и вправду желтая от выгоревшей на солнце травы. Желтая широкая полка ярко светится в окружении темно-зеленой тайги на фоне синих гор, далеко выступая прямо над правым берегом Аргута. Справа и ниже полки Сарыбель на западе виден глубокий скальный каньон Юнгура, где-то там он и впадает в бурный многоводный Аргут.
Если поднять взгляд вверх от устьевого ущелья Юнгура, то вдалеке будет отлично видна огромная Белуха со стороны реки Иедыгем и ледника Менсу и по сторонам от нее большая часть Катунского хребта. Отсюда, с Юнгура, мы смотрим на Белуху с северо-востока. До ее вершин по прямой чуть больше 30 км. Виден острый пик Делоне, и над ним – куполовидная восточная вершина Белухи, которая полностью закрывает от нас ее западную, треугольную вершину, как и широкое седло между ними. Если заночевать на нашем перевале над Юнгуром и вовремя проснуться, как можно раньше утром, то можно увидеть, как самые первые лучи солнца внезапно осветят острые вершины Белухи, которые тут же вспыхнут розовым сиянием над синими, еще покрытыми туманами и глубоко спящими далеко внизу горами, как Белуха проснется и поднимется самой первой во всех Алтайских горах. Как она поднимется и примется хлопотать, будто рачительная и заботливая хозяйка. Как розово-красный свет будет двигаться по ее снегам все ниже, медленно раскрывая взору низлежащие горы во всей их утренней красе, умытой ночными росами. Как понемногу разгорится и засверкает сама Белуха, переходя от ярко-оранжевого, от приглушенного красного, от слабого розового к ослепительно-белому свечению летнего дня. А вечером на закате, когда Алтайские горы будут погружаться в синеву и сон, засыпая снизу вверх, от рек – к перевалам и вершинам, Белуха будет до последней минуты удерживать свой горящий дозор, сверкая золотым и алым пламенем, пока наконец и она не погаснет тревожной красной звездой на самом кончике самых верхних снегов. Она потухнет тогда, когда все вокруг, все эти долины, хребты и вершины, леса и озера, урочища и болота давно уже залягут в глубокий котел густых синих сумерек. Но и после этого заботливая хозяйка-Белуха будет спать чутко, нервно, тревожно, вслушиваясь в короткую летнюю ночь, в легкое движение облаков на ее груди, в нечаянный звук скатившегося по ее склону камня, в звонкие скрипы ее живых ледников, в журчание под тяжелыми перинами льдов невидимых ручьев, в глухой крик ночной птицы из спящего темного леса, что теснится буреломами у ее подножия. Ночью зависнет в черном небе прямо над ней яркая золотая звезда, а ярко-белый молодой месяц посеребрит ее вечно седую мудрую голову и мягко обдует ее светлым голубым сиянием.
Ниже вершин Белухи нам хорошо виден ледник Менсу, из которого вытекает река Иедыгем, левый приток Аргута. Еще ближе прямо перед нами, в десятке километров по прямой, отлично просматривается перевал Бартулдак над левым берегом Аргута, с треугольным геодезическим знаком на вершине (2442 м). Этот перевал – древняя конная дорога, ведущая из Уймонской долины в долину Аргута и дальше, в Чуйскую степь и Монголию. Этот перевал мы тоже когда-то проезжали на конях, о чем я расскажу в другом месте подробнее.
Чуть правее перевала Бартулдак нам хорошо видно глубокое и дикое ущелье реки Коир (или Кара-Айры – черная седловина). Там уймоно-аргутская тропа сначала спускается к реке на целый километр, а затем так же круто поднимается на километр вверх.
Правее ущелья Коира виднеются небольшое высокогорное плато и горный цирк Ело, откуда сбегает в Аргут, слева же, одноименная речка Ело.
Пробыв два прекрасных часа на вершине перевала над Юнгуром, мы пускаемся в обратный путь. Увы, в этот раз нам не хватает ровно двух дней похода, чтобы успеть спуститься к Юнгуру и провести там хотя бы одну ночь и один день, чтобы успеть дополнительно обследовать эту затерянную далеко в горах дикую реку. Приходится довольствоваться изучением конной дороги от Ачика к Юнгуру и обратно. Через полтора часа быстрого легкого хода мы уже прибываем в гостеприимный лагерь на Малом Ар-Оюле. Наши кони довольны: дорога сегодня была недлинной (всего 17 км, если считать туда и обратно) и к тому же налегке. Имена наших трудолюбивых и смелых коней, данные им чибитскими хозяевами, – Чих-Пых (за медлительность и сонливость), Батыр (за молодость и силу), Гера (не знаю почему), Ирбис (за ловкость и грациозную красоту), еще один Чих-Пых (который маленький, но тоже сонный), Леха (просто потому что Леха), Танцор (за нелепую привычку пританцовывать задними ногами на остановках) и Алмаз (за похвальную крепость и стойкость).
Храбрый Барсук
Теперь, когда мы проделали большой и разнообразный путь по нагорьям и речным долинам от Мажоя до низовий Юнгура, проехав почти весь Северо-Чуйский хребет, нам пора возвращаться домой. Запасы продуктов подходят к концу, сумины наполовину пусты, мы едем налегке. Наши лошади очень устали, их спины и ноги стерты и сбиты. На другой день после выхода к Юнгуру мы за четыре с половиной часа совершаем обратный переход от Малого Ар-Оюла на стоянку на берегу Шавлы.
Сначала за двадцать минут круто поднимаемся лесом на перевал между двумя Ары-Оюлами, потом через час и сорок минут выезжаем на вершину высокого перевала Чарга-Узек. Здесь все как прежде. Вокруг никого и тишина. Ветер гонит быстрые облака совсем близко от нас, прямо над головами, а далеко внизу блестит быстрая Шавла.
Короткая остановка, и мы начинаем спуск к реке. Артем едет впереди. Когда проводник выезжает на скалистый выступ, выходящий из крутого травянистого склона, он делает нам знак. Мы замедляемся и едем в полной тишине. Спустя несколько мгновений становится ясно, в чем причина остановки: ниже по склону пасутся дикие маралы. Это два быка в рыжем летнем окрасе, с небольшими рогами. Они мирно пасутся выше границы леса на крутом открытом травянистом косогоре. От нас до них полкилометра вниз. Маралы заметили нас и лениво побежали, чтобы скрыться в лесу.
Через три часа спуска хорошо известной нам тропой мы уже на берегу Шавлы на нашей прекрасной стоянке. Несколько минут и среди березового леса уже весело горит костер, на покрытой цветами поляне блестят на солнце палатки. Наступает время купаться, загорать, отдыхать и есть спелую полевую клубнику, растущую здесь в изобилии. Стоянка близ устья Чарга-Узе-ка очень удобная и красивая. Подход к реке простой, вдоль реки растут тенистые березы, под которыми устроено удобное костровище. Чуть выше раскинулась широкая ровная поляна, удобная и для лагеря, и для пастьбы лошадей. Вокруг поляны растет лес, горы и деревья защищают стоянку от ветров. Высота здесь небольшая, чуть выше километра, поэтому днем жарко, а ночи летом очень теплые. От стоянки на Малом Ар-Оюле до стоянки на берегу Шавлы примерно 20 км пути и два перевала.