– Знал бы – никогда бы не согласился! – говорит теперь незлобно Петр.
Он в первый и последний раз поехал на Юнгур не с одним охотником и налегке, а с целой группой. И больше не пойдет – слишком хлопотно. Насколько я знаю, мы были и пока остаемся первой и последней конной группой на Юнгуре. Кто еще и когда решится повторить такое?
Наши лошади тоже оказались на высоте. Мы дружески прощаемся с ними на берегу Карагема. Обнимаем за шеи, хлопаем по бокам. Они невозмутимо смотрят на нас своими большими глубокими глазами, словно бы и не было позади этих сумасшедших девяти дней. Часть из них, как, например, мой конь, выросли на равнинах Укока и никогда раньше не бывали в больших горах. Оттого они поначалу много ошибались и страшно пугались высоких перевалов, косогоров, круч, опасных бродов, узких звериных троп. Но после первых дней пути привыкли, освоились и смело проехали весь этот тяжелый поход, не раз выручая нас в критических ситуациях. Теперь все для них позади, и им дадут целых три недели заслуженного отпуска. Наших похудевших и уставших коней со стертыми спинами и побитыми ногами ждут уже завтра широкие солнечные поляны, сочная трава, ждет полный покой в солнечных и безопасных окрестностях Джазатора.
Наконец-то мы расселись в тесной «буханке» и неспешно пылим в сторону Джазатора. Я сижу впереди, справа от горячего двигателя, и болтаю с водителем про разные деревенские новости. Треугольная форточка сбоку широко открыта, и меня обдувает теплый ветер. Ар гут белеет далеко внизу. Широко раскинулась золотая степь Самаха с зелеными лентами леса. Следующие три часа передо мной проплывает вся опасная староаргутская дорога, которая кажется мне теперь такой обжитой и домашней. Временами нам встречаются машины со свежескошенным сеном, по полянам кипит косьба, в руках мужиков сверкают на солнце острые косы.
Позади меня тишина. Утомленный ранним подъемом и трудным переходом через перевал, народ спит в тесном салоне уазика. Спит хрупкая Катя, героически перенесшая все испытания похода. Спит Сергей, чье обгоревшее на солнце лицо покрывает густая щетина. Спит Игорь, уткнувшись бородой в грудь. Он снял ботинки, чтобы унять ноющую боль вывихнутой ноги. Дремлет Петер, упершись оранжевыми сапогами в чей-то грязный рюкзак на полу. Спит Лена, натянув на глаза выгоревшую косынку. Не спит только Артем, с любопытством следящий в окно за дорогой.
Поднявшись еще до рассвета высоко в горах, проехав два десятка километров по высокогорью и после еще сорок по горной дороге, к вечеру мы добираемся до Джазатора, где нас ждут ужин со свежим жареным хариусом и жаркая баня.
Впрочем, на свои самолеты мы все равно опоздали. Но это уже другая история.
По осеннему Аргуту
(Джазатор, осенний Аргут, Бартулдак, охота на козерога и марала)
Встреча с Назаром, Ишаком и Алдырбасом
Один мой друг, известный московский охотник Сергей К., который и прежде принимал участие в наших увлекательных алтайских походах, предложил мне, как и годом ранее, составить ему компанию в трофейной охоте на марала и сибирского козерога. Сам я не охотник, но согласился отправиться в Алтайские горы без раздумий. Малая родина, где я родился и вырос, хорошая мужская компания, снежные хребты, дикие места, щедрая осенняя тайга – что может быть лучше!
Имея на Алтае немало друзей и добрых знакомых, я поспособствовал выбору подходящего района и времени для охоты.
Путешествие по осеннему Аргуту
Альберт К., опытный организатор туристических походов и трофейной охоты из высокогорного села Джазатор (Беляши) Кош-Агачского района Республики Алтай, предложил нам отправиться на лошадях в район среднего течения реки Аргут. Места эти в конце сентября – начале октября совершенно безлюдны и хороши для охоты. Как заверил нас Альберт, на Аргуте маралы и сибирские козероги водятся в изобилии. Он же подыскал нам опытных местных проводников-охотников. Поэтому добыча трофеев не должна была составить нам большого труда (годом ранее на соседних Коире и Ело было слишком много народа, по отрогам у пастушеских стоянок горели костры, в глубоких логах трещали выстрелы, стелились дымы, и в результате весь зверь попрятался в густом лесу, и мы вернулись тогда ни с чем).
Я сказал Сергею:
– Я бывал на Аргуте несколько раз, правда, летом. Очень красивые места. Богатая природа. Хорошие проводники. Надо ехать – думаю, что результат у тебя будет.
Что ж, мы решили опробовать новое место охоты. Сергей приобрел лицензии на одного марала и двух козерогов. Его целью были три хороших, крупных трофея. На саму охоту (без дороги до Джазатора и обратно) мы отводили неделю. Этого времени, по нашим расчетам, вполне должно было хватить.
Прилетев в Барнаул и проведя два дня по делам в бойкой курортной Белокурихе, мы за долгий день пути (выехав рано на рассвете) добрались до Джазатора. В Кош-Агаче, пока оформлялись пропуска в погранзону, начальник погранучастка угощал нас чаем с пряниками и конфетами. В Джазаторе остановились у Альберта, вдоволь напарившись в бане и жарко протопив на ночь печку в гостевом домике, построенном специально для туристов. К утру температура на улице упала до минус тринадцати, вода для умывания и питья в круглом никелированном баке с крышкой покрылась толстым льдом, а трава на дворе – белым инеем. К счастью, охотились мы много ниже Джазатора (1700 м над уровнем моря), где было заметно теплее.
Ишан из Джазатора (фото В. Рыжкова, 2012 г.)
Наутро оставили все городские, «цивильные» вещи у Альберта, переоделись-переобулись в теплую таежную одежду, в куртки и сапоги, погрузили продукты и оружие, фонари и палатки, котелки и спальники в уазик-«буханку», после чего выехали на нем в село Старый Аргут, расположенное в пятидесяти километрах ниже по реке. Там, за селом, нас уже ждали шесть лошадей (одна из них – грузовая, или, как говорят местные, закладная) и три проводника: Ишан, Назар и Алдырбас. Перегрузив свои вещи в кожаные сумины-арчемаки, мы выпили чаю, наскоро перекусили бутербродами и сухофруктами, навьючили коней, сели на них и выехали на охоту. Позади нас уазик запылил обратно в Джазатор. Место нашей посадки на коней находилось чуть ниже Старого Аргута – это была крайняя точка, куда можно доехать на машине. Дальше только конные тропы.
Осенний Аргут
Первым делом мы переехали Аргут вброд, изрядно начерпав холодной воды в сапоги и ботинки, особенно со стороны левых боков лошадей. Вода в реке, несмотря на осеннее время, оказалась еще достаточно высокой, а течение – сильным. Река напористо била в лошадиные корпуса и раскачивала наш осторожный ход. Так, с мокрых ног и легкого испуга, началась наша таежная охота по Аргуту.
Осень в том году выдалась поздняя, сухая и солнечная. Ночами температура падала до нуля и ниже, однако днем воздух разогревался до 20–25 градусов, напоминая нам о жарком лете.
Травы и колючки по южным склонам и полянам долины Аргута, между устьями его притоков Карагема и Бартулдака, к концу сентября пожелтели, высохли и огрубели. Снег еще не выпал, многие ручьи, бурные и полноводные весной и летом, пересохли. Это погнало диких зверей на водопой вниз к Аргуту. Аргут и сам к октябрю потерял не менее 2/3 своей летней мощи, уйдя чистой, цвета жидкого изумруда, водой к глубокому каменистому ложу, к затененному подножию огромных, обточенных водой валунов, покрытых белой и тонкой природной «грунтовкой», оставленной на них летом молочной ледниковой водой, питающей Аргут в его истоках на поднебесном заповедном плато У кок.
Вот и сейчас небольшая группа самок и детенышей сибирского козерога (местные называют их теке), бродившая вчера по высокому травянистому склону на противоположном берегу Аргута, начала медленный утренний спуск к воде.
Конечно, наш небольшой лагерь, с тремя ярко-зелеными палатками, дымом от костра и постоянным передвижением пяти человек, очень их беспокоил. Но и пить животным, наевшимся сухой грубой травы, хотелось чрезвычайно.
После часового хождения травянистым краем высокого обрыва, падающего к Аргуту светло-серой каменистой осыпью из мелкого щебня и гальки, после многократного поглядывания в нашу сторону, после смелых прыжков по верхам почти отвесной осыпи трех ловких и подвижных козлят коза-мамаша наконец решилась. Она плавными быстрыми движениями спустилась по обрыву наискосок по едва заметной тропке к белым валунам у воды и принялась пить из ледяной реки, поглядывая на нас, сбежавших от лагеря к воде по противоположному берегу, метрах в тридцати по прямой от нее и трех ее козлят.
Мы старались не совершать резких движений, делая свои торопливые снимки. Многоопытная коза успокоилась, в том числе и потому, что отлично понимала – стрелять мы по ним все равно не станем. Ведь даже осенний Аргут с его низкой, но все еще стремительной и сильной водой в этом месте совершено непроходим. Переправиться на ее сторону, даже при желании (которого у нас вовсе не было – категорически нельзя стрелять в самок и детенышей), невозможно.
Напившись, коза и трое козлят неспешно двинулись вдоль берега выше по течению реки и потом вверх по склону, к своему вчерашнему пастбищу. Они совсем уже не обращали на нас внимания. А мы, очень довольные своей нечаянной фотоохотой, отправились пить крепкий чай из сильно помятого в таежных походах закопченного котелка.
Отхлебывая из серебристой термокружки, я вспоминал приключения Робинзона Крузо и ветхозаветный рай. Не так ли пили там из одной чистой реки люди и звери, мирно глядя друг на друга с безмятежных берегов? Ишан рассказывает нам, что зимой, когда наверху в горах выпадает глубокий снег и становится очень холодно, звери спускаются вниз ближе к реке. И пасутся прямо там, где стоят сейчас наши палатки и проходит конная тропа. Когда местные жители приезжают зимой на Аргут, всюду вокруг них пасутся дикие животные, часто рядом с домашними.