, чтобы взломать магический замок, сможет также со временем расшифровать код.
Эльфийский волшебник вернул журнал в шкаф, который запер и усилил дополнительными заклинаниями и оберегами. Покончив с этим, он начал готовиться ко сну. Он сильно подозревал, что его сны будут преследовать не только обвиняющие голубые глаза Телдина Мура, но и отголоски его собственных слов, полных слепой уверенности в эльфийском праве и разуме.
Валлус считал себя выше бездумного фанатизма, и он был глубоко встревожен, узнав об обратном. Не так давно он поздравил себя с тем, что непредубежденно принял полуэльфа Гектата Кира, но в тот момент, когда он узнал, что полуэльф был бионоидом, Гектат для него перестал быть личностью. Он был просто бионоидом, и все эльфийские предрассудки и неохотное чувство вины в отношении этой расы полностью отодвинули в сторону любую другую перспективу. Неудивительно, что скро находили готовых союзников против эльфов. Какие другие расы, задавался вопросом Валлус, чувствовали, что у них есть причины восстать против высокомерного господства эльфов в диком пространстве?
— «Ирония судьбы», — подумал Валлус, забираясь на свою койку, в том, что такие мысли пришли ему в голову сейчас, когда у него были веские основания подозревать, что Гектат Кир был шпионом.
Телдин Мур, конечно, никогда бы в это не поверил. В своем нынешнем настроении сам Валлус чувствовал склонность игнорировать факты. Тем не менее, они были, и их было слишком много, чтобы их игнорировать.
Кто-то, имеющий доступ к эльфийским технологиям, украл маскировочное устройство для клана бионоидов. Вполне вероятно, что корабли-сорокопуты бионоидов отслеживали «Трумпетер», используя информацию, полученную от кого-то на борту, и кто знал курс корабля-лебедя лучше, чем Гектат Кир, штурман? Тот, кто взломал запертый шкаф, был не вором, а кем-то, кто точно знал, что он ищет и где искать. Другие, более доступные ценности в его каюте — компоненты заклинаний, редкие книги, несколько бутылок редких эльфийских спиртных напитков — не были тронуты. Наконец, произошло таинственное исчезновение Гектата во время атаки бионоидов. Не могло быть совпадением, что полуэльф оказался на планете «Армистайк» на разбившемся корабле инсектов, который почти наверняка был тем же судном, которое издевалось над кораблем-лебедем во время битвы. И, по словам целителя, не было никаких причин, по которым Гектат Кир не должен был прийти в сознание. Что он задумал и зачем ему понадобился судовой журнал?
Валлус не мог избавиться от ощущения, что плащ Телдина Мура не был главной проблемой в этом таинственном заговоре. Когда бионоиды атаковали их, они легко могли убить всех эльфов на борту корабля-лебедя и захватить Телдина, но существа прекратили атаку, когда победа казалась гарантированной. Почему? Валлус ломал голову над этим, пока не погрузился в беспокойный сон.
Много позже его тревожные сны были прерваны громким стуком в дверь его каюты. Гастон Уиллоумир, который в качестве первого помощника исполнял обязанности командира третьей вахты, стоял по стойке смирно, и его угловатое лицо было глубоко встревожено.
— Капитан, мы заметили один из патрульных кораблей Имперского Флота.
— Ах. Валлус произнес это слово со вздохом. — Ну, это должно было случиться. Я удивлен, что нас задолго до этого не привлекли к ответственности за нарушение зоны «Армистайк».
— Им не нужен наш отчет, сэр, — ответил первый помощник. — Похоже, корабль попал в беду. Он дрейфует.
— Корабль-солдат дрейфует! — резко повторил Валлус, и Гастон кивнул. Знакомое ледяное чувство охватило эльфийского волшебника, тот же безымянный ужас, который он испытал на «Лайонхат», услышав рассказ о корабле-призраке армады. Сила, способная одолеть армаду или «солдата» не оставив и следа! — это была ужасающая перспектива. Он не слышал о результатах этого расследования, но задался вопросом — собирается ли он сам встретиться лицом к лицу с таинственным врагом.
— Вы предупредили капитана Мура? — спросил он у Гастона.
Вопрос Валлуса явно застал первого помощника врасплох. Не дожидаясь ответа, Валлус приказал ему немедленно позвать Телдина на мостик. Волшебник быстро оделся и сам направился на мостик. Он дал команду рулевому третьей вахты, Кермджину, осторожно приблизиться к кораблю-солдату.
Телдин появился на мостике всего несколько мгновений спустя. Его песочные волосы были взъерошены, а на одежде виднелись морщины, свидетельствующие о нескольких беспокойных часах в гамаке — он отказался от своей собственной каюты для Гектата Кира, чтобы полуэльф мог восстановиться в комфорте и уединении. Валлус быстро объяснил ситуацию, и, когда корабль-лебедь подошел достаточно близко к дрейфующему «солдату», Телдин направил свою подзорную трубу на его палубу. Он в ужасе отшатнулся и выругался так, что это сделало бы честь пьяному гному.
Эльфийский волшебник схватил вторую трубу и заглянул в нее. На палубе «солдата» бушевала стая серых отвратительных существ, занятых тем, что казалось безумием поглощения еды. Монстры двигались так быстро, что только вспышки серебристого и красного выдавали характер их пиршества. У эльфа разлилась желчь, и он опустил трубу дрожащими руками.
— Если мы хотим спасти кого-нибудь из этих эльфов, нам придется действовать быстро, — заявил Телдин.
Валлус покачал головой. — Ничего нельзя сделать, — сказал он глухим шепотом. — Спасать больше некого.
Лицо Телдина потемнело, и Валлус устало предположил, что человек, как обычно, будет спорить по этому поводу. Но молодой капитан пристальнее вгляделся в пораженное лицо Валлуса, и его гнев испарился. Хотя в его голубых глазах было много вопросов, он просто успокаивающе положил руку на плечо Валлуса.
Эльфийский волшебник кивнул в знак благодарности, и Телдин отвернулся и приказал рулевому держаться подальше от обреченного «солдата». Валлус был благодарен Телдину за его неожиданное сочувствие и здравый смысл. В этот момент он сам чувствовал себя охваченным отчаянием, неспособным говорить или действовать.
Этого было слишком много, чтобы можно было воспринять. Гоблины «Армистайка» убегали в дикое пространство, клан воинов-бионоидов, по-видимому, объединил силы с гоблинами, и ужасные Мародеры Ведьминого Света были выпущены на свободу. Валлус задался вопросом, могли ли даже худшие дни первой Нечеловеческой Войны сравниться с угрозой, с которой сейчас сталкивается эльфийский народ.
*****
Главная палуба корабля-динотерия огров звенела от звуков битвы. С верхней галереи за тренировкой наблюдала пара разномастных генералов.
Гримнош был, как обычно, безупречен: его кожаные доспехи с шипами были недавно смазаны маслом, искусно вырезанные тотемы украшали его клыки и лапы, а прекрасный плащ из темно-синего шелка струился по его широким плечам и подчеркивал поразительно белую шкуру альбиноса. Даже трофейные зубы, свисавшие с его торегха, были отполированы до блеска. Великолепно мускулистый и более семи футов ростом, Гримнош был внушительной фигурой, которая с апломбом несла как многократно использованное оружие, так и его ужасный наряд.
Его коллега, Убизник Редье, вряд ли мог походить на него. В отличие от военной выправки Гримноша, поза вождя орков напоминала присевшего на корточки бойца из трущоб. Убизник был уродливым существом, даже если не принимать во внимание шрамы, которые пересекали его лицо и закрывали одно веко над впалой глазницей. Однако в здоровом глазу орка сверкал хитрый ум, а звериный желтый оттенок и кроваво-красный зрачок подчеркивали свирепую натуру Убизника. Он был меньше пяти футов ростом, но его бочкообразная грудь и огромные конечности говорили о невероятной силе. Слои жилистых мышц выпирали под серой шкурой, более толстой, чем самая прочная кожа. На орке не было одежды, кроме пояса с оружием, а его единственным оружием были костяной нож и топор с глубокими зазубринами, выкованный давно умершими гномами. Действительно, во многих отношениях Убизник напоминал гнома; столетия жизни под землей и борьбы с карающей силой тяжести «Армистайка» высекли племя Убизника из того же камня. Однако более тщательное изучение выявило общее наследие генералов; у обоих были вздернутые морды, заостренные собачьи уши и смертоносные клыки их предков — орков.
Гримнош с удовлетворением наблюдал за происходящим внизу. «Ледяные орки», как солдаты скро назвали новоприбывших, действовали хорошо. Обучение владению оружием началось немедленно, к мрачному удовольствию ледяных орков. Лишь у немногих из них были потрепанные клинки или топоры, и орки «Армистайка» отчаянно жаждали такого оружия. Они оказались практически неумелыми с мечами, поэтому Гримнош быстро переключил их обучение на боевые топоры. Это идеально подходило ледяным оркам, и они сражались так яростно, что Гримнош подумал, не намерены ли они порубить друг друга на щепки. У них было полное пренебрежение к нанесенным или полученным ранам. Как передовые отряды, ледяные орки были несравнимы: жестокие, варварские и полностью лишенные страха или остроумия. Гримнош был доволен.
По большей части ледяные орки хорошо приспосабливались к жизни на борту «Эльфсбейна». Хотя их жесткая шкура делала обычную броню скро излишней, Гримнош настоял на том, чтобы они были должным образом экипированы, от самого низкого пехотинца-орка до жрецов, которые бдительно следили за ужасным монстром, спрятанным в трюме «Эльфсбейна». Генерал скро знал значение ритуала и внешнего вида для обеспечения преданности; он уже мог видеть разницу в поведении и отношении ледяных орков. Они, казалось, стремились влиться в ряды команды «Эльфсбейна». Только Убизник сопротивлялся посягательствам культуры скро. Гримнош был уверен, что вождь орков, в конце концов, со всем согласится. Несмотря на свою неотесанную внешность, Убизник был хорошим офицером, который пользовался уважением и преданностью своих солдат. Конечно, его дисциплина не приводила к безусловному, точному порядку, известному скро, но Убизник достаточно хорошо держал свои войска в узде своими ворчливыми приказами, жестами рук и случайными ударами по головам. После того, как «Лайонхат» будет в руинах, а все войска орков и хоб-гоблинов покинут «Армистайк», Гримнош намеревался проследить, чтобы Убизник получил настоящее назначение. Другие командиры скро, возможно, и не оценили возвышение грубоватого орка до генерала, но они вряд ли могли спорить с Адмиралом Гримношем. Клыки скро сверкнули, когда он улыбнулся.