- Что будет - то и будет, - изображение дернулось. - Я уже стянул часть войск в верховья Альвы. Там сейчас двенадцать тысяч кавалерии - все, что смог снять с охраны восточных торговых путей. Если что, у меня будет возможность быстро пройти по старому торговому тракту и через твой родовой замок войти в Мор с юга. Пехота потихоньку идет на север, к перевалам...
- По старому торговому после обвалов не протащить пушки. На некоторых участках от дороги почти ничего не осталось, - сказал Альберт.
- Знаю, - кивнул принц Эдо. - Придется брать только легкие орудия.
Принц Эдо снова улыбнулся:
- Что будет, то и будет! Будь здоров!
Постепенно шар погас. Лорд Альберт посидел еще немного в кабинете, думая о будущем, потом спрятал шар в потайной шкафчик и в нерешительности вышел в коридор. Губернатор привык прислушиваться к своим предчувствиям. Сейчас ему больше всего хотелось увидеть сына. Чуть-чуть поколебавшись, он отправился в детскую.
Дежурная нянька - толстуха Гурула - дремала на кресле у двери спальни.
- Тихо, милочка, - успокоил лорд Альберт проснувшуюся женщину. - Хочу взглянуть на Эли, как он.
- Спит. Умаялся, - ответила нянька и тихо отворила дверь спальни перед хозяином.
Лорд Альберт бесшумно зашел в спальню. Старший сын спал, разметавшись на простынях, и улыбался. Вдруг Альберту показалось, что над сыном дрожит серебристое сияние, словно звездная пыль вьется над детской фигуркой...
Альберт Мор постоял немного возле кровати сына и так же бесшумно вышел из комнаты. Дурные предчувствия отступили. Что бы ни случилось, сила подгорных та-ла остается с малышом...
Глава 1
Уже добрых две сотни лет замок Моров-Драконов в Бархатных горах никто не штурмовал. Самые горячие головы из клановых вождей порой ссорились между собой. Но восставать против власти Драконов - таких глупцов не находилось и до того, как герцогство стало частью Келенора. Так что времена, когда крепость ежеминутно ожидала осады, давно канули в прошлое.
Поэтому уже несколько поколений Моров могли со свойственным северянам спокойным упорством превращать угрюмый замок в нечто более пригодное для жилья. Давно был засыпан окружавший стены ров, а вместо неудобного подвесного моста теперь к воротам вела прекрасная дорога. Во дворе построили несколько новых зданий, но старые башни не трогали, чтобы сохранить память об Альтуре-Драконе, триста лет назад свившем в Бархатных горах гнездо для своих потомков.
Однако теперь в большой комнате на верхнем ярусе смотровой башни, где в тревожные времена дежурили лучники, размещался кабинет отца губернатора провинции, Эльрика Мора-Старшего. Старик последние восемь лет безвыездно жил в родовом замке, не имея возможности его покинуть. "Железный герцог", как когда-то звали при дворе бывшего Великого маршала Келенора, при молодом короле был вынужден покинуть столицу и спрятаться в родовом поместье. Впрочем, держали его здесь не только придворные интриги.
Восемь лет назад судьба Мора-Дракона извернулась кольцом.
Тяжелая болезнь вынудила блестящего царедворца превратиться в сельского затворника. Недуг и одна из тех тайн, к которым простым смертным лучше не прикасаться.
Сначала недомогание выглядело почти естественно. В битве при Пельне Эльрика ранило стрелой в грудь. Рана быстро заросла, но герцога поразил таинственная хворь, и Мор полгода не вставал с постели. Маршал кашлял кровью и едва мог сделать несколько шагов от кровати до стола. Лекари пожимали плечами и намекали на кромешные силы.
Леди Алина прислушалась к совету монахов из столичного храма Тима Светозарного и увезла мужа в родовое поместье в Бархатных горах. Сосновые и пихтовые леса совершили чудо. Больной окреп, исчезли приступы слабости. Но полностью исцелить недуг не удалось. Стоило Эльрику провести несколько дней в дымном Ааре или к югу от перевалов, в долине Альмы, как он снова начинал кашлять.
Поначалу вынужденное безделье бесило бывшего маршала, привыкшего к совершенно иной жизни. Но постепенно он смирился с судьбой. Старый герцог научился радоваться каждому прожитому дню, разным мелочам, которые составляют интересы обычного человека. Родной дом, любимая жена, здоровые и веселые внуки. Что еще нужно? И Эльрик стал почти счастлив.
Утром третьего дня после Эйван-Весенней "железный герцог" вышел на открытую галерею, окружавшую смотровую башню, чтобы подышать воздухом и отвлечься от раздумий. С высоты открывался великолепный вид на фруктовый сад и на окрестности - череду гор на юге и более пологие холмы на севере. Герцог скользил по этой картине рассеянным взглядом человека, который не ожидает увидеть ничего нового. Погруженный в собственные мысли, он не замечал ни густую синеву дальних вершин, ни белизну расцветающего сада, ни зелень молодой листвы в лесах на севере.
Вдруг до слуха Эльрика донесся непривычный звук.
Парочка воробьев деловито возилась под застрехой. Птицы с усердием вили гнездо. Их чириканье и привлекло внимание Хозяина земли Мор.
Почувствовав на себе человеческий взгляд, один из воробьев перепорхнул на край крыши и уставился на герцога.
В черной бусинке птичьего глаза отразился худощавый старик с непропорционально широкими плечами, одетый в домашнюю бархатную куртку, коричневые бриджи, шерстяные чулки и короткие мягкие сапожки.
Посмотрев на человека сначала одним, затем другим глазом, глава пернатого семейства удовлетворенно чирикнул и принялся с удвоенным усердием затаскивать под застреху оставленную было соломинку.
Сложно сказать, что творилось в этот момент в птичьей головке. Вполне возможно, воробей рассуждал так: "Это не главный наш враг, не злобная кошка. Двуногий. Двуногие тоже порой опасны. Но этот, кажется, не станет тыкать длиной палкой, чтобы разрушить гнездо. Похож на тех, с палками, но все же другой..."
Эльрик Мор рассмеялся и тоже вернулся прерванной работе.
Он сел за письменный стол и продолжил сосредоточенно писать в толстой тетради, обложка которой была украшена затейливой надписью "История крупнейших сражений в годы правления Короля-Внука". Однако вскоре дверь открылась, и в кабинет вошла супруга старого герцога.
Леди Алине было не меньше лет, чем ему самому, но седые волосы и тонкие морщинки у глаз не портили ее изысканной красоты.
- Алина! Зачем ты опять поднималась сюда? Твое сердце... Лекарь ... Ты могла прислать слугу! - воскликнул Эльрик Мор.
- Зачем? - слабо махнула рукой леди Алина. - Я хорошо себя чувствую. Просто на душе неспокойно. Тревожно... Я посижу тут, пока ты работаешь?
- Конечно, девочка моя! - герцог старался говорить как можно ласковее. - Располагайся в креслах. Хотя нет, погоди. Хочешь, я познакомлю тебя с нашими новыми жильцами?
- Что такое? - заинтересовалась герцогиня.
Супруги вышли на галерею, Эльрик показал жене на появившееся за одно утро гнездо:
- Хозяин этого строения - весьма строгий господин. Он так грозно смотрел на меня перед твоим приходом, что я уже начал сомневаться, кто настоящий владелец замка - он или я...
- Кто? А! Вижу! Ты только посмотри, Эльрик, какой он забавный!
Словно для того, чтобы продемонстрировать леди свое усердие, на один из столбиков, окружавших галерею, вспорхнул воробей, державший в клюве длинную - много длиннее его самого - веточку.
Неизвестно, каких усилий стоило маленькому строителю донести свою добычу до балюстрады, но теперь, передохнув секунду, он снова ухватил "бревно" и устремился к краю крыши. Ноша тянула воробья к земле, поэтому он летел хвостом вверх, отчаянно молотя крылышками по воздуху.
Леди Алина рассмеялась, а птица юркнула вместе с добычей под застреху.
- Знаешь, Алина, а я рад, что этот маленький господин решил поселиться у моих окон, - сказал Эльрик.
- Придется приказать слугам внимательнее следить за чистотой на галерее, - нахмурилась леди Алина, окончив смеяться. - Иначе первое же пятно птичьего помета на полу сделает малыша твоим личным врагом.
- Ну что ты, Алина! - герцог состроил притворно-возмущенную гримасу. - Да чтобы я...
- Как будто я не успела изучить твои привычки, Дракон! - снова улыбнулась герцогиня. - Не помнишь, что ли, какой разнос ты устроил слугам, когда три года назад обнаружил птичий помет на перилах галереи? С тех пор тут, под крышей, люди уничтожали все гнезда.
- Не может быть! - воскликнул герцог. - Я не знал. Какое варварство!
И печально добавил:
- Вот так и обнаруживаешь, что даже в собственном замке далеко не все знаешь...
- Люди любят тебя, Эльрик, и заботятся о твоем удобстве.
- Ты любишь меня... Но обещай, что прикажешь слугам не трогать дом этого маленького господина. Договорились? Но чтобы грязи на галерее я не видел!
- Хорошо, - улыбнулась леди Алина. - А сейчас я пойду и совью гнездышко в твоих креслах.
Герцог проводил ее в кабинет, подождал, пока она устроится, укрыл пледом:
- Если сумеешь - подремли. Мне нужно подумать...
Женщина молча кивнула и прикрыла глаза. А герцог вернулся за письменный стол. Но думать о давно прошедших военных кампаниях расхотелось...
В последние годы у него Эльрика Мора чаще начинались приступы сентиментальности. Сначала он испугался, приняв эти чувства за старческую слабость. Но постепенно ему понравилось наслаждаться новыми ощущениями.
Герцог нажал на малозаметный выступ под крышкой письменного стола и достал из открывшегося тайника другую тетрадь. Она была много тоньше, чем та, в которой Эльрик Мор писал до этого. Простая тканевая обложка, никаких украшений на углах, только узкий хлястик застежки, какие обычно заговаривают заклинаниями скрытности.
"В молодости любовь вспыхивает праздничным фейерверком, но так же быстро гаснет. Но как назвать чувство, если уже на протяжении трех дюжин лет мужчина делит ложе с одной и той же женщиной, но ему по-прежнему радостно видеть по утрам ее еще полусонные глаза, радостно разговаривать с ней, брать за руку? Такие отношения уже не требуют слов, поэтому у них нет имени..." - записал Эльрик Мор.