Кроме тревог из-за неудачного эксперимента, у Генрики было немало других забот. Большие опасения вызывало состояние денежных дел. В отцовском столе она нашла немного золотых монет. Их хватало, чтобы оплатить заказанные короба и нанять две подводы. До Будилиона они с Арчи доедут. А вот дальше - неизвестность.
В бумагах отца есть полдюжины расписок от купцов из Ааре. Несколько лет назад, когда старый маг задумался о дальнейшем обучении дочери, он решил, что лучшим местом для этого будет монастырь в Будилионе. Ведь у Генрики - недюжинный талант целительницы. А Будилион - лучшая лечебница не только в Море, но и во всем королевстве, там трудятся целители намного опытнее старого Гелиуса, который гораздо больше внимания уделял темной стороне магии.
Чтобы дочка, покинув родной дом, не испытывала ни в чем нужды, эт-Лидрерри отдал самым уважаемым купцам из Ааре на хранение несколько тысяч золотых. Его должники постоянно вели дела с мастерами-подгорниками и магами-стихиальщиками. Не будь войны, Генрике достаточно было приехать в любой из торговых домов Ааре и предъявить расписку. Но что сталось с этими купцами во время нашествия северян? Живы ли они?
Тягостные мысли не покидали девушку. Но однажды в дверь ее домика постучали.
Генрика открыла дверь сама - Арчи как раз ушел договариваться о подводах. Ему уже пора было вернуться, и Генрика подумала, что это отцовский ученик почему-то решил пройти через парадный, а не через черный ход. Но на крыльце она увидела юношу лишь немногим старше Арчи в форме офицера королевской гвардии и троих келенорских солдат.
- Скажите, здесь ли живет госпожа Лидрерри? - спросил он.
- Да. Это я, - удивилась девушка.
Несколько мгновений юноша внимательно смотрел на нее, потом вежливо поклонился и сбивчиво заговорил:
- Простите, леди, меня за дерзость! Я давно хотел познакомиться с вами, теперь представился случай... Я был на похоронах вашего отца, потом вместе с армией отправился на север... Но второго дня я прибыл в Вельбир с пакетом от генерала Устайра. А тут как раз оказия: полковник Ррот получил приказ разыскать семью того мага, который так помог ополченцам при защите Старой Заставы, и вручить наследникам королевский патент...
- Что? - не поняла Генрика. - Какой патент?
- Наследникам мага назначен королевский пенсион, составляющий две тысячи золотых в год. Я привез вам деньги за полгода и все бумаги...
Девушка ошеломленно молчала.
А юноша продолжал:
- Простите, я не представился. Меня зовут Эдмар Вильмирский. Виконт Эдмар Вильмирский, порученец при штабе Северной армии Его Величества короля Келенора. Я всегда считал, что нам нужно познакомиться. Я не понимаю папеньку, который все эти годы был равнодушен к вашей судьбе... Простите, я говорю что-то не то...
Если бы ни недавно прочитанный отцовский дневник, Генрика не сразу бы сообразила, какое отношение имеет к ней этот юноша. Но и теперь она совсем понимала, как вести себя со столичным родственником:
- Ничего страшного, господин виконт. Ведь вы - сын Великого маршала, Араса Вильмирского? Только я не знаю, как вас называть. Племянник? Но я не намного старше вас...
- Считайте меня кузеном, Генрика. Ведь вас зовут Генрика?
- Да, - девушка почему-то покраснела. - Я рада вам. Давайте пройдем в кабинет. Только простите за беспорядок - мы собираемся уезжать.
В этот момент в проулке показался Арчи.
- У нас гости? - обрадовался он.
- Прими у господ гвардейцев лошадей и отведи их на конюшню, - сказала ему Генрика.
- Не нужно беспокоиться! - улыбнулся Эдмар. - Солдаты охраняли ваши деньги и заодно - меня. Вдоль течения Бена еще продолжают вылавливать мародеров и дезертиров из уторской армии, так что дороги не безопасны. Но без золота я как-нибудь сам доберусь до Вельбира. Так что сейчас господа уедут. А вот мою лошадку нужно отправить на конюшню.
Отпустив солдат, Эдмар наконец-то прошел вместе с Генрикой в кабинет старого мага.
Еще раз извинившись за беспорядок, девушка на несколько минут покинула гостя и вскоре вернулась, держа в руках поднос, на котором были чашки с кофе, бутылка ликера и вазочка с печеньем.
Глава 26
Он осознал себя лежащим на полу. За окном начинало светать. Пели птицы. Он осторожно осмотрелся.
Похоже, он попал в лабораторию какого-то мага: закопченный потолок, все стены заставлены полками с тяжелыми фолиантами и поблескивающими в полутьме стеклянными сосудами, предназначенными явно не для того, чтобы их подавать на обеденный стол.
Он не помнил, как его зовут и как он здесь очутился, но твердо знал, что не раз бывал в таких вот лабораториях. Что-то такое в прошлом было связано именно с обиталищами магов. Что-то важное... Но он не мог вспомнить.
Приподнявшись на локте, он взглянул в окно, но пронизанная солнечными лучами листва мешала увидеть небо. Вдруг откуда-то из-за спины раздался тихий всхлип. Он резко обернулся. В самом темном углу комнаты на обитом старой кожей диване лежала молоденькая девушка, одетая в дорожный костюм. Она ворочалась во сне и тихо постанывала. Но вскоре, найдя удобное положение, смолкла и задышала ровно. Опустив взгляд, он увидел спящего рядом с диваном мальчика, который, словно щенок, свернулся клубком, обняв чьи-то домашние туфли.
Он решил разбудить детей, чтобы выяснить, что происходит. И тут его взгляд случайно упал на его собственные руки. О, ужас! Это были не руки. Это были латные перчатки, которые он ощущал как собственные ладони и пальцы. Он поднес их к глазам. Да, эти стальные пластины двигаются, они послушны, он чувствует их. Осмотрев пол вокруг себя, он потихоньку начал догадываться, какие события предшествовали его пробуждению.
Исчерченные мелом доски пола. Подсвечники, заляпанные расплавленным воском - видимо, оставленные без присмотра свечи догорели до конца фитиля и погасли. Какие-то металлические и каменные вещицы, предназначение которых он не мог понять. Все говорило о том, что здесь творился какой-то обряд. Но вот какой? И какое отношение этот обряд имеет к нему?
И кто эти юнцы, так беззаботно спящие в апартаментах мага?
Вряд ли дети обрадуются, если он их сейчас разбудит. Мало удовольствия, если тебя разбудить стальной голем, причем вопросом: "Извините, леди, не подскажете, как я тут очутился?"
Ему стало смешно. Значит, он - голем. А почему нет? Он где-то слышал, что маги порой заводят себе волшебных слуг, преданных, как собаки, и могучих, как лучшие воины. Вот только почему он не знает, кто его хозяин? И какое отношение эти ребятишки имеют к нему?
Он решил не форсировать события. Если в том, что с ним происходит, виноваты эти юные озорники, то лучше с ними не разговаривать. Мало ли какие у них были цели?
Еще раз осмотрев комнату, он заметил рядом с камином нишу, похожую на те, в которые ставят обычно рыцарские латы. Он поднялся - тело удивительно хорошо слушалось - и, осторожно шагая, дошел до ниши и встал в нее.
Ждать пробуждения детей пришлось долго, до самого вечера. Он не хотел ни есть, ни пить, ни спать, ему не хотелось присесть, чтобы отдохнуть.
"Вот как, оказывается, чувствуют себя големы!" - думал он.
Первым проснулась девушка. Она сразу увидела, что он находится не там, где раньше. Девушка подбежала, дотронулась до его груди. Он не шелохнулся. Девушка тяжело вздохнула, пожала плечами и пошла к выходу из комнаты.
Шаги подруги разбудили мальчика. Он приподнялся и с удивлением воззрился на туфли, на которых спал.
- Вот это да! - пробормотал он. - А эти дураки болтают, что маги не могут без комфорта.
- Какие дураки, - услышал голем голос девушки.
- Да тот же косой Бугги, - отозвался мальчишка. - Опять глупости болтал. Говорит, что маги - не солдаты, и твой отец сбежит из войска раньше, чем солдаты дойдут до перевала.
- Сам дурак, - откликнулась девушка. - Слушаешь всяких...
Шли дни. Дети то исчезали из поля зрения голема, оставляя того наедине с его мыслями, точнее, с их полным отсутствием, то снова появлялись.
Он не знал, за что зацепиться, с чего начать вспоминать. Ни обстановка, ни юные хозяева комнаты были ему совершенно не знакомы. Они называли друг друга "Генрика" и "Арчи".
Незнакомые имена, незнакомые лица...
Девушка что-то делала с бумагами, которых было множество, и по вечерам читала вслух чей-то дневник. Некоторые строчки будили воспоминания.
Герцог Вильмир - молодой честолюбивый генерал, красавец и щеголь, командир столичного гарнизона. Вот во время одного из парадов он скачет на белом жеребце, подъезжает... к нему? И он - верхами? Голем? Но он не может вспомнить себя в тот момент, перед глазами - только блистающий шитьем камзол герцога и великолепный иноходец под ним, конь горячится, гарцует, машет изящной головой, словно хочет сбросить уздечку...
Титус эт-Лидрерри - переливающийся в свете множества магических огоньков бальный зал, музыка, танцующие пары... Но вот словно холодный сквозняк проносится над разгоряченными вином и флиртом людьми - это в зал входит глава ордена некромантов. "Правая рука" короля, человек, чья власть неявна, и поэтому гораздо страшнее, чем власть министров и других вельмож. С некромантом вежливо раскланиваются, он, неспешно отвечая на приветствия, идет вдоль стены и подходит к нему? К голему? Голем - на королевском балу? А маг подходит, кланяется, улыбается, и улыбка у него вовсе не страшная, но слегка печальная...
И снова память голема отказывала в тот момент, когда он вроде бы должен услышать приветствие собеседника...
А девушка продолжала читать дневник. Там было много о любви и о женщинах. Красиво написано... Но голем знал, что у него все было не так. Была горная дорога и огороженный жердинами участок придорожного луга. По траве бродили кобылицы с жеребятами. А на скамеечке рядом с оградой сидела девушка в мужском костюме и читала толстую книгу.