Старый магмейстер хотел выведать у Гурулы подробности ее пребывания "в горе", как сказали бы рудокопы.
- Но я ничего не помню, сударь! - отмахивалась от него женщина. - Вообще ничего! Словно проспала целую седьмицу, и глаз не открывала!
- Не может такого быть, сударыня! - спорил с ней маг. - На вас всего лишь наложено древнее заклинание. Но я знаю, как с ним справиться.
В конце концов Гурула дала себя уговорить на то, чтобы господин эт-Баради поставил над ней, как он сказал, "совсем не страшный" опыт.
Приготовив все, что нужно, для снятия заклятия, на следующее утро маг пригласил Гурулу в свою келью.
- Сейчас я дам тебе, сударыня, отвар. Ничего такого - просто успокаивающие травы. Ты заснешь и будешь видеть сны. А когда проснешься, расскажешь, что видела. Хорошо?
Женщина закивала головой. Колдовство на проверку оказывалось не таким уж ужасным делом.
Удобно расположившись в мягком кресле, Гурула выпила предложенный магом настой и стала ждать, когда с ней произойдет что-нибудь необычно. Может быть, маг все же начнет бормотать какие-нибудь жуткие заклинания или прыгать вокруг нее с зажженными курильницами?
Но ничего такого не происходило. Пит эт-Баради сам, казалось, начал задремывать: закрыл глаза, свесил голову на грудь, не дать - не взять старый лавочник дремлет на солнышке после сытного обеда. Только что не похрапывает.
Глядя на мага, Гурула и сама задремала. Когда очнулась, в окно кельи уже светило клонящееся к закату солнце. Пит эт-Баради сразу же подал женщине чашку свежесваренного кофе:
- Ну вот, милочка, пейте и вспоминайте!
Гурула отхлебнула ароматный напиток и вдруг ойкнула:
- А ведь помню! И впрямь помню!
- Да, сударыня, наложенная на тебя волшба - очень древняя, но не такая уж и сложная. Вообще, мне думается, что темные та-ла связали твою память таким простым заклятием для того, чтобы ты могла вспомнить о том, что было, когда встретишь понимающих людей. Кстати, мы тоже пользуемся этими чарами - "милосердное забвение" называется. Знаете, бывает, случится с человеком что-нибудь очень плохое. Ну, например, кто-нибудь снасильничает молоденькую девочку. Вроде она и выживет, да вот страх пережитый ей покоя не дает. Начинает болеть, чахнуть... Вот тогда и надо связать ей память. Умом-то она будет знать, что с ней случилось, а вот страха не будет. А теперь рассказывай, дорогуша!
- Ох, господин магмейстер, боюсь, не зря мне это самое "милосердное забвение" подгорные владыки навесили! Страху и я натерпелась не меньше, чем любая вертихвостка, не вовремя пьяным охальникам попавшаяся. Жутко там внизу, жутко, не по-человечески... И как только бедный мальчик мой там, в горе сейчас? И ведь не боялся никого! Ни змей огненных, ни уродцев-карликов, которые Горбуну служат... Я, взрослая, боялась, тряслась вся. А Эли, деточка моя, не боялся, говорил со страхолюдинами вежливо, но твердо, как герцог настоящий! Может, конечно, он привык, что у самого отец - вылитый Горбун. Только тот, подгорный, страшнее. Лорд Альберт, хоть и калека, но человек, от него той жутью подгорной не веет...
Тем временем магмейстер подал на стол бисквитные пирожные и несколько вазочек с вареньем:
- Подкрепись, сударыня! И давай по порядку!
Глава 29
Недолго длилось счастье Влека Пуфона. Лишь дюжину дней они с новым приятелем Брисом жили, как короли.
Пьянчужка с таинственным видом сообщил кабатчику Фурсу, что ему, дескать, в Будилионе заплатили за какую-то важную и секретную работу, о которой никому нельзя рассказывать. Конечно, старый Фурс не поверил мужику: какой дурак такому пустобреху, как Влек, доверится? За стакан сидра тот и то, что было, и то, чего не было, расскажет, да и сверх приврет. Да только кабатчику было не до Влека - после войны постояльцев хоть отбавляй. Ополченцы с верховьев Альвы и с восточных кряжей Бархатных гор на битву ехали споро, а вот обратно тянулись вяло, подолгу отдыхая в каждом попутном местечке. К тому же многие дожидались, когда можно будет забрать своих раненых из лазарета при храме.
Да и в Вельбир Влек и впрямь ходил. Пришел оттуда, нагруженный чем-то. Обновок на нем никто не видел? Но кому надо знать, что новые сапоги, куртка и запас рубах - для бывшего наемника?
Больше седьмицы не переводились у приятелей и сидр, и закуски. Самим кашеварить было лень. Да и какая готовка на полуразрушенной печке, нещадно дымившей каждый раз, когда ее пытались растопить? Брис, безвылазно сидевший в домишке, чтобы не мозолить людям глаза, от скуки попробовал было что-то сварить, да плюнул - печка никак не желала гореть. Так что, пока были деньги, мужики питались в основном хлебом, сыром да бужениной. Ну и сидром, конечно. Чем не жизнь? Влек даже предложил позвать как-нибудь вечерком бабенок посговорчивее, чтобы и женскими ласками полакомиться. Да только Брис подумал и отказался - ну как болтать бабы начнут? А бабы - они такие, или язык вырывать, или будут мести им что попало и где попало, сколько бы клятв ни давали.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Кончилось и миково серебро.
- Что делать будем? - спросил Брис хозяина домишки, обнаружив, что в потайном кармане у него осталась лишь пара монет.
Конечно, на вразумительный ответ он не рассчитывал. Не тот человек Влек, чтобы давать вразумительные ответы. Вот и сейчас - сидит, смотрит на приятеля-благодетеля глазами преданной собаки и молчит.
- Если денег нет у тебя, то они есть у кого-то другого, - задумчиво продолжил Брис. - Ну-ка, хозяин, подумай, у кого в вашем вшивом городишке лишнее серебро завалялось?
- В храме и золото, небось, имеется, - пробормотал Влек.
- Не, просить милостыню в храме - это не для нас, - ухмыльнулся Брис. - Думай, у кого дома побогаче?
- Ну, у брандмейстера, у Ишли, который сидр в Вельбир возит, у резчика Писла, у гуртовщика Васила... Да только Ишли ни гроша не даст, жадный, он мне и за прошлый год, когда я ему бочки грузил, деньги зажилил.
- А кто у него просить будет? - удивился Брис. - Сами возьмем!
- Чего? - захлопал глазами Влек.
- Ничего, хозяин! Были деньги у Ишли, будут у нас! Думаешь, есть у торговца заначка?
Влек поморгал-поморгал, словно пытаясь осознать, что сказал его приятель:
- Вроде как ограбить его? Не...
- Чего "не"? - снова ухмыльнулся Брис. - Боишься?
- Не боюсь, но у Ишли такие псы! Да и приказчики - как те псы, - пробормотал Влек, вспомнив тычки, которыми наградили его ишливские парни, когда он разбил бочку с сидром, и потер шею.
- Чего такое? - заинтересовался Брис.
- А я что, виноват, что ли, что поскользнулся тогда? - ответил Влек.
Уточнять, что, заходя в подвал, откуда нанятые грузчики носили бочки в телеги, он каждый раз успевал улучить момент, когда никто не видел, и выпивал ковш недогулявшего сидра из открытого чана, так что к обеду уже на ногах не держался, Влек не стал. Лишь добавил:
- Гад этот Ишли! Я как про плату спросил, его парни мне по шее надавали, а он сам обещал собак спустить!
- Вот - таких гадов и надо учить! Толстопузы, богачи! У такого деньги взять - это доброе дело сделать. Свои же, заработанные!
- Не... собаки у него, - снова заныл Влек.
- А у кого их нет?
Влек задумался.
- У Лидреррей нет, у некромантов. Не живут у Лидреррей собаки и не жили никогда...
Брис заинтересовался:
- Кто такие?
- Дык это... Маг тут у нас жил. Пришлый какой-то. С дочкой и с учеником. Самого его в ополчении убили, а девка евонная уезжать нацелилась. Говорят, продала она брандмейстеру дом для евонной младшей дочери с мужем, так что последние дни доживают.
- Маг? - насторожился Брис.
Он хорошо помнил тот запредельный ужас, который витал над наемниками во время битвы в ущелье.
- Маги - это, почитай, хуже собак будет.
- Да ну, - махнул рукой Брис. - Магом батька был, а эта вертихвостка, Генрика которая, - так себе. Девка и девка. Никогда не видел, чтобы она колдовала. Лекарка неплохая, не спорю...
- А ты прав, дружище! - рассмеялся Брис. - Хорошая шутка может получиться.
А про себя подумал: "Если это тот маг, что на перевале лютовал, то вот и отмщу ему за страх. Может, и силен мужик был, да только он мертв, а я - жив. И дочку его пощупать смогу..."
- А что, не сильно страшная магичка эта ваша? - продолжил расспрашивать приятеля Брис. - Говорят, магички - они такие, что лучше морду тряпкой прикрыть, если чего с ними делать хочешь, а то, как посмотришь, то сразу все расхочешь.
- Не, - покачал головой Влек. - Девка как девка. Молодая. Ну, если по мне, то тоща больно, а так - ничего.
- Вот и ладненько! - расхохотался Брис. - И деньги у девки есть, за дом, небось, немало дали, и морда в порядке, и собак во дворе не водится... Самое то, что надо! Она одна живет?
- Да не, мальчишка при ней, вроде слуги у мага был, Арчи-Утенок, сопляк совсем.
- Вот и наведаемся ночью к этой твоей магичке.
Глава 30
Впервые за последнее время Генрика засыпала с ощущением уверенности в завтрашнем дне. Она привыкла прислушиваться к своим предчувствиям. Последнюю седьмицу ее мучило ощущение незавершенности, неправильности ситуации. Но теперь все словно встало на свои места. Завтра она едет в Вельбир и договаривается о конвое. Послезавтра они выезжают. Пока доберутся до Будилиона, войска Келенора должны очистить северное герцогство от остатков банд. А там - что будет, то и будет. В Будилионе есть очень сильные маги, способные завершить отцовский опыт.
Но в середине ночи ее разбудили какие-то странные звуки. Словно кто-то ходил по первому этажу. Генрика тревожно прислушалась. Так и есть. Шаги. Тихий разговор...
Недолго думая, девушка, чтобы не одеваться, набросила на себя чары невидимости и на цыпочках вышла в коридор.