в другом месте. Быстро темнеет. Коли нигде нет. Панический ужас. Максим бежит подальше от озера, не разбирая дороги. Он не помнит, что было дальше, как провел ночь. Утром он оказывается на дороге, и возле него останавливается милицейская машина. Максим бросается к ней и начинает кричать и умолять спасти его друга. Он нырнул в черное озеро и не всплыл. Организованы поиски, Максим лежит в больнице с диагнозом 'нервное расстройство'. Его навещает в больнице тот самый милиционер и сообщает, что найдено тело Светлова. Причину смерти установить не удалось. Из больницы Максим выходит совсем седым спустя месяц. Что-то сломалось в нем. Он боится встретиться с семьей друга и уезжает жить в другой город. Однажды он проявляет пленку и видит, что все кадры засвечены, кроме одного, того самого, который он позже отдал в газету, когда стало модным писать об НЛО. Все эти годы он живет одним - доказать, что он невиновен в смерти Николая.
'Я невиноват!'
О как! Вернулся!
- А чего ж ты не нырнул за ним? А? За своим лучшим другом? Почему не попытался спасти?
В глазах Седого потрясение:
- Кто ты? - И мысли: 'Вода уже почернела, даже прикасаться к ней было нельзя!'
Я поднялся и тихо произнес:
- Не важно. Важно кто ты… А ты просто трус…
Уже уходя, я слышал, как мысленно оправдывается Седой, сколько же он оправданий придумал за тридцать лет, сколько теорий. Мне он стал абсолютно неинтересен. Жалкий слизняк.
Я медленно брел вдоль реки без всякой цели. Мне надо было подумать, побыть одному. Только прошло уже не меньше часа, а в голове крутились одни и те же вопросы, на которые я не мог ответить. Я не мог до конца понять, почему Ксения так отреагировала. Даже понимая, что все кончено, мне необходимо было разобраться, уяснить… как бы больно и мучительно мне это ни давалось. А если предположить, если просто представить, что она рассказала правду? Тогда капец. Полный и окончательный.
Нее, крышу-то мне реально сносит. Ну как это может быть правдой? Как? Я же взрослый человек. Я всегда трезво смотрел на жизнь, чтобы поверить в такие небылицы. Не существует никаких других миров. Все эти порталы - выдумки фантастов, и еще фантазеров, не считая психов - вроде Седого. Слушая его мысли… Я остановился, как вкопанный. Мысли читаю, ё-моё! А кто поверит мне, если даже и рассказать? Мне стало трудно дышать. Что-то говорило мне, что Ксения бы поверила. Захотелось заорать со всей силы, совершить что-нибудь ужасное, только не чувствовать такой смертельной тоски.
Только после купания в реке - вода была холодной и бодрящей - я почувствовал себя немного лучше. В голове прояснилось, захотелось есть. Пора было возвращаться, а то Федор с Тарасом решат, что я потерялся. Скажу им сразу, что уезжаю. Меня больше не интересовало, что со мной будет. Но оставаться возле этого проклятого озера хоть одну лишнюю минуту я не собирался. И не в озере дело - невыносимо находиться совсем рядом с Ксюшей, зная, что быть вместе нельзя… Время лечит, а если его у меня нет, и я умру после купания, или сойду с ума - плевать! Это будет дома… не здесь.
С Любашей я столкнулся, не дойдя всего шагов двадцать до наших палаток.
- Где Федор? - Спросил сразу. Разводить сантименты не было ни сил, ни желания. Притворяться, что не знаю об их отношениях - тем более.
- Не знаю, - пролепетала она, и на лице отразился сильный испуг. Глаза наполнились слезами.
'Он сам нырнул в озеро! Я просила его этого не делать. Я же все рассказала ему! Все! Я думала, он поймет и простит. А он словно сошел с ума!'
- Твою мать! Когда?
Люба аж подпрыгнула.
- Я не понимаю… 'Он знает!' - В смятении она попятилась.
- Когда он нырнул, дура? - Не сдержавшись, заорал я.
- Вчера - в полночь, сразу после этой ужасной молнии.
Не слушая, что она лопочет дальше, я бросился в лагерь.
Когда я быстрым шагом подошел к нашим палаткам, в лагере царила тишина. Тарас выкладывал на стол крупные подосиновики. Вернулся, грибник ты наш? Сказать ему сразу? А собственно, что говорить-то? Сам ни фига не знаю. Так, с того момента, как Федор нырнул, прошло больше двенадцати часов. В палатке он не появлялся? Может, он сейчас там дрыхнет или раны любовные зализывает…
- Серег, - Тарас был в отличном настроении, - ты смотри, сколько нашел…
- Потом, - быстро произнес я на ходу, - у меня тут ЧП…
Нда, чуть не сказал "у нас".
Беглый осмотр дал неутешительный вывод - Федя в палатке не ночевал и днем не заходил, образцово заправленная койка была не тронута. Даже край одеяла, который я вчера отогнул, чтобы положить мокрую футболку на доски, а не на пол, остался в том же положении. Может, домой уехал? Нет, гитару оставил. Света говорила - он без нее никуда. Вывалил его сумку на кровать, осматривая вещи. Ничего, что могло бы пролить хоть какой-то свет на происшедшее. Взгляд мой упал на собственную спортивную сумку, вечером была застегнута, а теперь нет. И как не заметил сразу! Пакетик с шампунем и прочим парфюмом был раскрыт. Недоставало одеколона, мыла, одной одноразовой бритвы и расчески. Ясно. Попользовался, а положить на место ума не хватило. Да о чем я думаю? Парень-то где?
Мой взгляд метался по палатке, ведь могло что-то пролить свет на случившееся. Содрав одеяла и спальники, я опрокинул обе лежанки, но под ними ничего не обнаружил. У самого входа я увидел целлофановый пакет с ручками. Кроме пропавших вещей, там были только мокрое полотенце и распечатанная упаковка презервативов. Надо же! Готовился к поездке? Знал, что встретит такую Любу? Или всегда имел их наготове? О чем я вообще?! Парень пропал, мне найти его нужно! Но как? Я упрямо взял себя в руки, заставляя думать.
Если он выплыл, то пришел бы в палатку. Правильно? Или нет? Осматривать берег я посчитал бессмысленной тратой времени. А почему, собственно? Он мог быть ранен… А я даже не знаю, в каком месте он нырнул. Какой же я дурак! Надо расспросить Любу!
Я с трудом выбрался наружу, оставив в палатке полный разгром.
Девица как раз появилась из леса и стремительным шагом шла мимо нашей стоянки. Не тратя лишних слов, я нагнал ее и, взяв за локоток:
- Не так быстро, дорогая! Прогуляемся на берег? - Угрожающим тоном предложил я. Все еще очень испуганная, она даже не сопротивлялась, только кивнула.
Тарас сделал удивленное лицо, увидев нас вместе, но ничего не сказал, даже мысленно.
- А Федька где? - Спросил он вдогонку.
Я махнул рукой, мол, потом, его вопрос заставил сжаться горло. Боже, если бы я знал, где он! В голове все щелкал тумблер 'Портал', но мне пока удавалось игнорировать его, и я упорно цеплялся за ускользающую уверенность в нереальности этой идеи.
- Куда мы идем? - Спросила Люба, как только Тарас оказался вне зоны слышимости. 'Что ему нужно?'.
- Покажешь, где это случилось.
- Надо налево, там… - 'Там наше укромное место', - додумала она.
В эти дебри мне бы в голову не пришло забраться. Однако место оказалось не таким и пропащим, продравшись сквозь кусты - причем девчонку пришлось крепко держать за руку и почти волочь за собой - мы преодолели несколько крупных валунов, и я увидел действительно уютную полянку на самом берегу озера, совсем недалеко от того места, где в него впадала речка.
Берег круто обрывался вниз, где не меньше чем в двух метрах колыхалась вода. Черная гладь казалась густой и смертоносной. А если там камни, парень мог просто разбить голову и не всплыть. Терять было нечего. Я вспомнил, как ответил на вопрос Федора: 'Вода отравлена?' 'По-моему фигня!' Значит, только я виноват… Я сжал зубы, твердя как заклинание: 'Он не мог умереть!'
'Он хочет меня убить!' - Запаниковала девица, глядя на мое лицо. Думаю, выглядел я не слишком вменяемым.
- Рассказывай, как это случилось! - Я стал быстро раздеваться, начав с ремня в джинсах.
'Или изнасиловать!' - подумала она.
- Нужна ты мне! Рассказывай! - Странное безразличие к собственной жизни охватило меня.
- Было уже поздно, и мы… мы… 'Мы занимались сексом, и мне нравилось! Федор делал все, что я просила! - На ее глазах снова выступили слезы. - Мне что, все рассказывать?'
- Постельная сцена меня не интересует.
Она охнула. 'Грубиян!'.
Я уже избавился от всей одежды, кроме плавок, и она отступила на шаг.
'Он просто сумасшедший! Чего он от меня хочет?'
- Ну?
- Раздеваться? - В панике спросила она.
Нее, не тем местом думаешь.
- Дура! - Мне едва удавалось унять желание ее придушить. - Что было потом?
Люба всхлипнула: 'Да скажу я, скажу!'
- Потом мы просто стояли на берегу… 'Профессор уже злился. Я не могла больше испытывать его терпение. И я, наконец, смогла его попросить'.
А сейчас она испытывала мое терпение! Наглая девка!
- О чем?
- Что? 'Псих какой-то!'
- Не доводи меня! Или ты расскажешь все, или искупаемся вместе.
Угроза подействовала. 'Нет! Мамочки!' Она быстро заговорила дрожащим голосом:
- Мы стояли, и он сказал, что ради меня прыгнет в озеро. Я просила его этого не делать, но он все равно… А потом молния сверкнула, и он сразу прыгнул.
'Я попросила его прыгнуть. Но никто об этом не узнает. И Федору это все равно уже не поможет'.
- Кто заставил тебя искупать Федора в озере?
- О чем вы? - В ее глазах мелькнул ужас. 'Он не простит, если я расскажу. Никто не знает, какой он страшный человек'.
- Максим?
'Да кому нужен этот шизанутый?'
- Никто меня не просил! 'Профессор приказал мне! И я все равно не смогла, я все рассказала Федору и плакала, а он разозлился и прыгнул. И обозвал меня шлюхой!'
И? Правда глаза колет? Я тоже идиот, кумир фигов, мог же рассказать это сам. А с профессором разберемся! Боров бородатый. Заказчик, мать твою!
- Стой здесь. Шевельнешься - шею сверну.
'Он что, тоже нырнет?!' - Могу поклясться, она обрадовалась. самка собаки.
Глупо говорить, что я не боялся черной воды. Боялся и еще как! Но мысль о Федоре… Как я мог не замечать, что с ним происходит? Ладно, плевать. Смысл бояться, все равно ведь нырну. Тем более не впервой. Я прыгнул. Вода оказалась ледяной, руки-ноги сразу свело. Глубина здесь была достаточная, и, вдоволь нанырявшись, я убедился, что разбить здесь голову, как ни странно, довольно проблематично. Я вылез на берег, цепляясь за кусты, росшие на краю поляны.