Люба пребывала в полном шоке. 'Он не пропал!'
Велев ей отвернуться, я скинул мокрые плавки и натянул джинсы и футболку на мокрое тело.
- Осмотрим берег! - Распорядился я, покончив с носками и кроссовками. Девица смотрела на меня, как на чудо или скорее, как на дьявола, и безропотно выполняла все приказы.
Однако обследование берега ничего не дало, ни малейших следов, ничего, что могло бы пролить хоть какой-то свет, выбрался Федор или нет. Мысли Любы скорее мешали, чем помогали. Так путано думать, наверное, способны только женщины. А главное, в них все затмевалось страхом возмездия и жалостью к себе любимой. Поняв, что больше на берегу мне делать нечего, я, наконец, решился на последнее средство: попытаться поверить, что портал существует. Велев Любаше исчезнуть с моих глаз, я направился к Ксении.
Время уходило словно песок сквозь пальцы - с каждой секундой, и расстояние до возвышенности я преодолел в рекордные сроки. Взлетев наверх, не разбирая дороги, я чуть не столкнулся с Ксенией, которая как раз выбиралась из палатки.
Внутри все оборвалось от ее предостерегающего взгляда, но сейчас мне было не до личных переживаний, и даже тупая боль где-то в глубине сердца не могла отвлечь от все усиливающегося ощущения потерянного времени. Тяжело дыша, я ждал, когда она застегнет палатку и поднимется с земли, пытаясь найти правильные слова. Сердце колотилось где-то в горле. Как мне убедить ее помочь? Как заставить хотя бы выслушать?
Она легко разогнулась и попыталась тут же пройти мимо меня к тропинке, с таким видом, словно я какое-то опасное животное или вообще прокаженный.
- Да постой ты, - я ухватил ее за локти, вызвав этим страшное возмущение в ее сверкающих глазах, но взглянув на меня внимательней, она замерла и изменилась в лице. - Ксюш, Федя пропал! Пожалуйста, помоги!
Сообразив, что она больше не вырывается, я заставил себя отпустить ее и отступил на шаг.
- Что с тобой? Что значит пропал? - Спросила она побелевшими губами.
- Нырнул в озеро. В полночь. - Я говорил сквозь зубы, меня заметно потряхивало.
Ксюша опустилась на траву перед палаткой, словно ее оставили силы, я не успел ее поддержать, но это дало мне повод встать перед ней на колени. Нет, я не собирался молить о прощении, сейчас это точно бесполезно, но так я был к ней ближе, и шансы уговорить ее повышались. А кроме того, пусть не словами, пусть так - мне очень хотелось показать, как я раскаиваюсь в своем утреннем поступке.
Она почти не обратила внимания на мои действия, молча думала, кусая по привычке нижнюю губу.
- Ксюш, прошу тебя, послушай. Федор мог пройти к вам?
Она явно была испуганна и расстроена. И сейчас это не имело отношения ко мне. Тогда к чему? Я заметил припухшие губы и покрасневшие глаза, бледность в лице, какую-то усталость и синюю жилку, бьющуюся на тоненькой шее. Самоуверенность медленно к ней возвращалась. Взгляд стал жестким. Эх, нелегко мне будет ее убедить…
- К нам? - Холодно спросила она. - Ты о чем? Какие мы?
- Пожалуйста, прости за то, что было утром… Не время сейчас! Федора спасти надо! Он мог пройти портал, или нет?
- Ты же не веришь в другие миры…
- Да, не верил! Но после всего… парень не мог просто так исчезнуть. И есть еще кое-что. Ты должна это узнать. Помоги! Прошу тебя…
Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, в глазах мелькнула жалость.
- Хорошо, - Ксюша сжала кулачки и заговорила вызывающим тоном, - последний раз попробую объяснить. Да, портал есть, и даже не сомневаюсь, что Федор прошел.
Все, плевать на рациональное мышление. Принимаю это за аксиому или навсегда прощаюсь с надеждой увидеть парня живым.
- И как мне его спасти?
Она покачала головой:
- Никак!
- Почему?! - Я готов был взорваться, но увидев ее возмущение, кое-как пересилил себя и заговорил более спокойно. - Прости. Я не верю, что ничего нельзя сделать!
- Мне очень жаль. - Ее твердость меня убивала. - Пойми теперь меня. Они ждали человека, и они его дождались. Тебя попросту убьют. Не надейся, что это можно обойти. Там задействованы профессионалы. Лучшие!
Мои мысли работали с бешеной скоростью. Так. Должен же быть выход. Я, как мог, сдерживал отчаяние, не давая ему даже шанса. Что я помню? Надо отключить бомбу. Сделать это может землянин, любой, или избранный, которого уже не ждут… Точно! Избранный! А я умею читать мысли! Если убедить их, что избранный - это я? Не так. Если убедить ее! Должно получиться!
- Будут стрелять в избранного? - Спросил я.
- Сереж, да о чем ты? Я же тебе говорила - избранный - это легенда. Никто уже не ждет. Бред, придуманный полубезумным ученым, моим предком.
Что не так в ее словах? Ах да! Она же гордится им! Я играл, и на кону была моя смерть. Не так. Две смерти - Федора и моя. Или, скорее, две жизни. Я должен верить, что он еще жив. Иначе все… напрасно!
- Ксюш, но ведь ты же веришь! Я чувствую это!
- В избранного? Не смеши меня! - В ее глазах появилось беспокойство, но, похоже, спросить, что я имею в виду, гордость ей не позволяла.
- Избранный - это я.
Она не запрыгала от радости, как мне бы хотелось, но я готов был пойти на все, до конца.
- Сереж, бесполезно. - В ее голосе прозвучала усталость. - Сегодня я вернусь. Одна.
- Я готов доказать тебе это. Я читаю мысли. Слышу все, о чем думает человек. Землянин, не ты.
- Мысли? - Глаза у нее вспыхнули. Мне все же удалось пробить маленькую брешь, и я собирался расширить ее и победить.
- Да - мысли и знание. Это пришло ко мне вчера.
- Какое знание?
- Я вижу прошлое. - Немного воображения и безумная надежда на везение. Я должен угадать хоть немного. Главное - уверенность. Нельзя проявить слабину. - Тридцать лет назад разрушитель попытался отключить Николай Светлов. Он не был избранным, и таймер лишь перезагрузился. Награда за это обычная - смерть. То же ждет Федора. И жертвы будут появляться каждые тридцать лет. Я знаю, что бессмысленная жестокость вам не нужна. Потому остановить таймер, навсегда прервав эту порочную цепь, должен именно я - избранный судьбой или твоим предком.
Ксюша долго молчала, рассматривая меня с таким видом, словно с ней заговорил сам Светлов.
- Ну, ведь я прав? - Она готова была кивнуть, и я сыграл на опережение. - Избранный ошибаться не может.
- Да.- Ее голос дрожал. - Так это ты?
Ощущение победы ударило в голову. Я едва мог сдержать торжество.
- Да, это я. - Пора было укрепить свои позиции. - Ксюш, меня это не радует, поверь! И если бы не Федор, возможно, я бы вообще ничего не сказал. Но теперь я просто не могу думать о себе. И дело не только в нем. В тебе тоже. Не надо… не говори того, о чем будешь жалеть. Да, я не знаю твой мир и, наверное, не хочу знать, как и не хочу умирать, но… Похоже, это моя судьба, и я должен остановить чертову бомбу. И ради Феди, и ради тебя…
Она смотрела по-детски удивленно и встревожено, и у меня сжалось горло от желания обнять и успокоить.
- Знаю, сейчас тебе больно, и ты не хочешь меня видеть… - Мой голос сорвался. Не ожидал, что это так резанет меня самого. Не то говорю ведь. Она тут же замкнулась.
Голос был тихим и деловым:
- Как остановишь?
Откуда я знаю?! Что говорить-то?
Правду!
- Я не могу сказать. Узнаю только на месте. Но это не имеет значения. Будешь ли ты помогать, или мне придется действовать самому?
Я уже понял по ее лицу, что победил, только восторга не было. Навалилась такая тоска, что помутнело в глазах. Зачем мне эта победа без нее?!
- Помогу, - услышал я. - До полуночи придется ждать. Раньше портал не откроется. Встретимся на берегу минут за десять. А пока я попробую придумать, как нам лучше быть там.
Это все. Она ясно показала, что мне здесь больше делать нечего. А я-то надеялся…
Я поднялся, понимая, что только что подписал себе приговор. Моя жизнь за жизнь Феди. Но я даже хотел это какой-то частью сознания. Как же болит сердце, или это душа?
- До вечера.
- Да.
Она отвернулась и стала снова расстегивать палатку. Мне оставалось только убраться. Десять часов! Вероятно, последние десять часов, на Земле, а скорее всего, и там я проживу недолго. Готов ли я? А как можно быть готовым умереть? Просто не думать!
Глава девятая.
'Избранный! Ну, Серый, поздравляю тебя, ложь во благо тебе удалась на славу. Радуйся, сукин сын, тебе удалось-таки убедить девушку в том, во что не веришь сам'. И чего ж ее нет - радости-то? Почему меня тошнит от самого себя? Молодец, просто герой - обманул девушку. А ведь еще утром в это не верил, смеялся над ее выдумками. Как же все быстро меняется! То, что считал ложью - становится правдой. Это меня не оправдывает, ни капли. И чудеса - ведь верю уже в портал.
Да, очень вероятно, потому что иначе - шансы спасти Федора равнялись бы абсолютному нулю, но сколько я не убеждал себя в этом, на душе было мерзко.
А что должен испытывать избранный? И должен ли он ощущать такую бурю противоречивых чувств, горькую радость, стыд, тоску, безнадежность, ненависть, просто агрессию, наконец?
А что чувствует Ксюша? Довольна ли, что удалось найти того, кого искали двести лет? Казалось бы - должна пребывать вся в счастье. Могла бы и простить Избранного, идущего на верную смерть! Так нет ведь, даже поверив, казалась холодной и неприступной. А может, не поверила? Просто пожалела? Да нет же! Я бы заметил, понял! У нее же все на лице написано. Все! Даже то, что не простила. И ведь винить ее не могу, сам виноват. Избранный, ёпрст.
Разговор дался даже труднее, чем я мог предположить. Напряжение, которое я испытывал, пытаясь быть убедительным, контролировать эмоции, не смотреть взглядом побитой собаки, никак не проходило. Мне бы успокоиться и разобраться в себе. Провести последний день с толком. Может, напиться с Тарасом? Пара-тройка бутылок водки все еще ждали своего часа в багажнике моего авто. Нее, Тарас не согласится. И еще - как мне рассказать ему все? 'Извини, Тарас, что не сказал сразу, но тут т