Остановив машину напротив двери, Сергеев заглушил мотор и достал взятую в качестве оружия в клубе ДОСААФ ракетницу. Коля приготовил кистень.
Несколько минут друзья посидели, прислушиваясь к звукам через открытые окна. Никто не вышел встречать гостей.
– Пошли? – спросил Николай.
– Пошли, – согласился Андрей.
– Я с вами, – приготовилась выходить Оксана.
– Нет, посиди пока, – тоном, не терпящим возражения, сказал Андрей.
Друзья подошли к двери.
– Может пальнуть, – предупредил Коля.
– Может, – не стал спорить Андрей.
– Подержи пока дверь под прицелом.
Неодинокий пробежал вдоль стены, осторожно заглянул в мутное стекло.
– Плохо видно, но, по-моему, нет никого.
Он вернулся к двери.
– На три?
Андрей кивнул.
– Раз, два, три!
Андрей рванул дверь на себя, она легко поддалась. Коля прыгнул внутрь и сразу метнулся влево. Андрей повторил манёвр и принял вправо. В большой тёмной комнате действительно никого не было, если не считать шмыгнувшей под лавку крысы.
Николай включил ручной фонарь, друзья осмотрели помещение. Значительную часть пространства занимала большая русская печь. В центре стоял грубо сколоченный стол, заваленный грязной посудой. У стола примостился колченогий табурет. Железная кровать под окном неряшливо застелена драным шерстяным одеялом без пододеяльника. Простыня на продавленном матрасе отсутствовала. Грязная подушка, кажется, никогда не знала наволочки. В углу комнаты на полу лежала грязная дерюга неровной формы.
– Где же хозяин? – поинтересовался Коля.
Андрей потрогал печку.
– Где-то рядом, ещё тёплая.
От открытой настежь двери упала тень. Друзья стремительно развернулись, но тревога оказалась напрасной, это была Оксана.
– Нашли Ингу? – спросила девушка.
– Нет ещё, ищем, – ответил Андрей. – Ты постой, пожалуйста, снаружи, чтобы нас Сенька Жуков врасплох не застал.
– А что делать, если его увижу?
– Кричи и беги в дом.
– Хорошо, – кивнула Оксана.
Андрей подошёл к дерюге, присел на корточки, приподнял край, затем откинул целиком.
– Коля, здесь!
Глава 49
«Корреспондент “ЧиЗ”»:
– Александр Матвеевич, советские граждане отличаются высокой сознательностью и нетерпимостью к нарушениям закона. Как население помогает вам в следовательской работе? Часто ли вы обращаетесь за помощью к людям?
Прохоров А. М.:
– Один в поле не воин! Безусловно, без помощи наших бдительных граждан многие преступления остались бы нераскрытыми. В прошлом месяце неизвестными была взломана касса в бухгалтерии одного совхоза. Похищена крупная сумма денег. Во время допроса совхозного водителя, молодого парня, я почувствовал, что он знает преступников, но боится их назвать. Бился с ним часа два, всё без толку. Отпустил домой. Собрался уже уезжать, вдруг дверь в кабинет распахивается, входит старик гренадёрского роста, с будённовскими усами[72], вся грудь в орденах, втаскивает за шиворот этого самого парня. Товарищ следователь, говорит, я член партии большевиков с сорок первого года, я от Москвы до Берлина дошёл, не потерплю, чтобы мой внук фамилию позорил. Сейчас он всё расскажет, записывайте. И рассказал. Мы преступников в тот же день взяли».
Под дерюгой оказался люк в подвал с металлическим кольцом в крышке. Николай без усилий поднял крышку, посветил внутрь. Глубокий погреб был почти пуст, только у дальней стены стоял низкий топчан, на котором лежала куча тряпья.
Коля опустил фонарь ниже, Андрей пригляделся и охнул. Из-под тряпья высовывались худые, почти прозрачные кисти рук. Молодые люди спрыгнули вниз, Николай, как пушинку, поднял невесомое тело. Наверху Ингу уложили на сброшенный с кровати матрас.
Девушка была жива, но без сознания. Андрей с трудом узнавал в этом обтянутом кожей скелете младшую сестру Светланы, симпатичную, жизнерадостную девчонку.
– Алиментарное истощение. Он же, гад, её голодом заморил, ещё несколько часов – и всё!
– Ничего, – обнадёжил Коля, – молодая, оклемается. Я, когда в интенсивной терапии стажировался, и не таких вытаскивал. Сейчас систему с полиглюкином, физраствором, глюкозкой наладим, строфантином сердце поддержим – пока в больницу привезём, придёт в сознание. Вот увидишь! Неси укладку из машины, хорошо, что с собой взяли.
Андрей направился к выходу, но столкнулся с Оксаной.
– Там… этот! – крикнула, вбегая, девушка, показывая в сторону окна.
Снаружи раздался выстрел, стекло разлетелось.
– Все к стене! – крикнул Андрей.
Матрас с Ингой перетащили в безопасное место. Коля осторожно выглянул наружу. Снова раздался выстрел, по стене застучало, как будто бросили горох.
– Около мотоцикла засел, картечью, гад, палит. Есть предложения?
– Надо девчонку спасать. На, держи.
Андрей передал другу ракетницу.
– Отвлеки его, пока я ящик из машины достану. Хорошо, что близко подъехал и дверь в салон не закрыли.
Он встал за косяком, приготовился к броску.
Коля повертел в руках ракетницу, проворчал:
– Это мы пока прибережём.
Он подполз к кровати, взял подушку и одеяло.
– Как дважды выстрелит – прыгай, у него двустволка.
Оксана зажмурила глаза, зашептала что-то тихо. Одеяло, за ним подушка полетели в окно, раздались два выстрела. Андрей прыгнул к машине, схватил ящик-укладку, бросился обратно в дом. Залп картечи ударил в косяк двери, когда он уже был в комнате, где его встретили восторженный рёв друга и облегчённый вздох Оксаны.
– Коля, пригляди за этим гадом, пока мы систему настроим, – сказал Сергеев, отдышавшись.
– Пригляжу, работайте спокойно, – проворчал Николай, взял ракетницу и направился к выходу. – Я с гадёнышем в казаки-разбойники поиграю.
– Только не геройствуй, – напутствовал друга Андрей.
– Не учи учёного, – огрызнулся Николай, готовясь вылететь наружу, под прикрытие уазика.
Со стороны мотоцикла раздался глухой удар и короткий вскрик. Затем знакомый голос крикнул:
– Вы целы, соколики?
Андрей подбежал к окну. Сенька Жуков тёмным кулём валялся на земле. Над ним стояли Марья Николаевна с кочергой и невысокий худой старик с роскошными усами и совковой лопатой наперевес.
Эпилог
Дверь открыл полный мужчина тридцати с небольшим лет, в массивных роговых очках, с рано появившейся залысиной. По щекастому лицу катился пот, на рубашке в области подмышек проступили тёмные пятна, хотя в доме было прохладно, отопление уже отключили.
– Вы кто? – неприветливо спросил мужчина.
Андрей представился.
– Что вам надо?
– Анна Авксентьевна нас пригласила на чай, – вмешалась Оксана. – Вот, мы принесли.
Она продемонстрировала красиво упакованную коробку с тортом.
– Тёте нельзя сладкое, у неё диабет.
– Мы знаем, это из диетического магазина, без сахара.
– Тёте плохо, приходите в другой раз.
Мужчина попытался закрыть дверь, но Андрей подставил ногу.
– Что с Анной Авксентьевной? – требовательно спросил он.
– Не знаю, она без сознания. Я вызвал «скорую».
– Я врач «скорой помощи», и моя жена тоже врач, мы посмотрим.
Андрей отодвинул мужчину и зашёл в прихожую. Он уже понял, что перед ним тот самый племянник-стоматолог, которого профессор Харитонова называла жуликом.
– Вы как здесь оказались? – спросил Сергеев, перехватывая инициативу.
– Тётя попросила колбасу сервелат и растворимый кофе, она его вёдрами пьёт. Вот достал, у меня пациент – директор гастронома. – Племянник говорил, как будто оправдываясь, хотя никто ни в чём его не обвинял.
Втроём прошли в гостиную. Харитонова лежала на диване, укрытая пледом, прерывисто дышала. Она была без сознания.
– Рассказывайте, что случилось? – Андрей посмотрел на племянника.
– Я пришёл часа полтора назад, тётя сказала, что неважно себя чувствует, болит голова. Мы посидели в гостиной, поговорили о том о сём, потом тётя ушла на кухню – наступило время делать инъекцию инсулина. Минут через пятнадцать после инъекции тёте стало совсем плохо, она побледнела, покрылась потом и потеряла сознание. Наверное, перепутала дозировку, мало ввела инсулина, сахар в крови повысился. Похоже на диабетическую кому.
Андрей осмотрел пациентку. Влажные кожные покровы, повышенный тонус мышц, низкое артериальное давление. Запаха ацетона изо рта нет.
– Наоборот, – сказал он. – Это гипогликемическое состояние, передозировка инсулина.
– Я так и знал, так и знал! – запричитал племянник. – Перепутала дозировку! Говорил ей, давайте укол сделаю. Я врач-стоматолог. Она ни в какую. Только сама!
Раздался звонок в дверь, прибыла бригада «скорой помощи». Молоденький врач был рад присутствию в квартире опытного коллеги, согласился с диагнозом, ввёл внутривенно глюкозу и сказал, что забирает пациентку в больницу.
– Вот и хорошо, – обрадовался племянник, – а я пойду, мне надо срочно на работу, и так уже опоздал!
Он подхватил толстый портфель и почти бегом бросился к выходу.
– Стойте! – крикнул вдогонку Андрей. – Как мы дверь закроем?
– Захлопните, замок автоматический. Я могу идти?
– Нет, сначала скажите ваши фамилию, имя, отчество и место работы. Такой порядок, – строго сказал Сергеев, пресекая возражения.
– Да, такой порядок, – подтвердил врач «скорой». – Я должен записать в карте, кто вызвал бригаду.
– Климин Владимир Геннадьевич, третья стоматологическая поликлиника, – нехотя пробормотал племянник и выскочил из квартиры.
Андрей задумчиво посмотрел ему вслед. Потом подошёл к серванту. Старинная табакерка, доставшаяся Харитоновой в наследство от матери, с которой она не рассталась даже во время блокады и за которую племянник предлагал пятьдесят тысяч, стояла на своём месте за стеклом.