Поскольку сенсоконтакт все же был установлен (то есть безумный компьютер не оборвал связи с внешним миром), оставалось только ждать.
Увы, ожидание продлилось недолго. Леночка дернулась и откинулась на спинку кресла. По виску медленно скатилась крупная капля пота.
— Финиш.
— Что случилось?
— Ну… образно выражаясь, меня вышвырнуло оттуда. И не говори, что это невозможно. Я тоже так думала… десять минут назад. Как вернемся… если вернемся, напишу статью во «Всезнайку». Правда, ее наверняка поместят в раздел «фантастика». Никто не поверит.
— А твой чип что, не ведет журнал событий?
— Ведет… — Глаза девушки вновь на мгновение остекленели, затем она вернулась к реальности и отрицательно мотнула головой: — Вернее, вел. Журнал девственно чист. Жаль, я там такую ссылочку нашла, совершенно уникальные купальники от Клаудии Шато. И по смешным ценам.
— Ты не о том говоришь.
— Угу. Перед тем как эта штука… Шелест, это не наш туповатенький бортнавигатор, это какая-то совсем другая дрянь, имей в виду. Так вот, перед тем как эта штука поставила блок поперек сенсоканала, я успела увидеть, что он готовится снова перейти в режим пульсации. Что ты там говорила насчет физического отключения двигателя? Самое время.
Последние слова прозвучали уже в спину выбегающей из рубки Кати. Лена вздохнула и пошла следом.
Подругу она нашла быстро — та стояла, уткнувшись лбом в бронированную переборку, отделяющую двигательным отсек от остальной части корабля. Судя по индикатору, люк находился в положении «открыто настежь», но плотно сомкнувшиеся створки красноречиво свидетельствовали об обратном.
— Я даже спрашивать не буду, — Лена на всякий случай коснулась сенсора, тот мигнул зеленым, мол, «да открыт я, открыт, не видишь разве». Створки при этом не шелохнулись. — Вскрыть сможем?
— Будь здесь Монк… — Знаешь, Шелест, — задумчиво заметила Леночка, нам кажется, стоит поблагодарить судьбу за то, что здесь нет Монка. Твой идиот-навигатор, слава богам, не имеет в своем распоряжении лазерных излучателей. Максимум, что он может нам сделать, это откачать воздух.
— А этого мало? — невесело усмехнулась капитан. — Ладно, пошли обратно в рубку.
Словно в ответ на ее слова, за заблокированным люком послышалось ровное гудение — это начал работу маршевый двигатель, разгоняющий штурмовик перед началом пульсации.
Заняв свое место, Катя снова занялась навигатором. Тот исправно выдавал на экран любую запрашиваемую информацию, и столь же старательно игнорировал любые попытки ввести управляющую команду. Заблокированной оказалась и система дальней связи, которая, безусловно, работала, поскольку ориентация прошла успешно. Связь работала… но экипажу не подчинялась.
— Маршевый — полная мощность, — сообщила она равнодушно. — Набор крейсерской скорости через сто семнадцать секунд. Две минуты до преодоления бета-горизонта. Колебание энергополя ГР-привода… Лен, у тебя видеокамера есть?
— А как же? Я ведь никогда не была на Земле. Упустить такую возмо…
— Неси. Бегом.
Видимо, проникнувшись сложностью положения, в котором оказался корабль, девушка выполнила приказ действительно «бегом», вернувшись в рубку буквально через двадцать секунд. Крошечная камера-брелок была явно не из дешевых — стильная вещица. И, судя по полному отсутствию каких бы то ни было кнопок или сенсоров, управлялась напрямую Ленкиным чипом.
— Снимай.
— Что? Градова посмотрела на подругу, словно рассчитывая увидеть на ее лице свидетельства помешательства.
— Экран. А то нам никто не поверит.
Цифры на экране и впрямь заслуживали того, чтобы их запечатлеть для истории. Если верить навигатору, на данный момент колебание энергополя ГР-привода шло в диапазоне 105–106 %.
— А это возможно? — Лена старательно держала монитор под прицелом объектива камеры.
Капитан пожала плечами:
— Ну… теоретически.
— Судя по твоей интонации, на бумаге возможно, а в реальности — нет?
— Как раз наоборот, усмехнулась Катя. — На бумаге энерговыброс ГР-привода больше 100 % быть, как ты понимаешь, не может. А на практике за 100 % принимаются показатели опытного экземпляра. Эталона. Как правило, серийные образцы до экспериментальных малость не дотягивают, считается нормальным колебание энергополя в диапазоне 90–95 %. Но поскольку никто всерьез не считает, что пилотный образец напрочь лишен любых малейших дефектов, то…
— То сейчас наш привод работает на пять процентов эффективнее эталона?
— Уже на восемь. Приготовиться к преодолению порога!
Экраны залило зеленое пламя.
— Пульсация стабильна. Расчетная скорость… Ты снимай, снимай. А я говорить буду. Так вот, скорость — триста семь световых секунд за секунду. Напряжение энергополя ГР-привода стабилизировано на 112 %. При этих параметрах текущий курс… Катя погрузилась в расчеты.
Леночка исправно переводила объектив камеры с монитора на подругу, терзающую планшет, и обратно. Затем записала показания всех приборов пульта управления. Кто может знать, не исключено, что эта запись окажется единственным достоверным свидетельством произошедшей трагедии. Девушка закусила губу… Ей доводилось принимать участие в спасении изуродованного истребителя, плотно засевшего в астероидном поясе. Она пережила схватку с пиратским кораблем, чуть было не окончившуюся фатально для «Маргаритки» и ее экипажа. Но лишь сейчас Градова почувствовала настоящий, липкий страх.
Корабли пропадали, пропадают и пропадать будут, и одинокие разведчики, и огромные транспорты, и хорошо снаряженные экспедиции. Медленная смерть от нехватки воздуха… теплящаяся до последней секунды надежда на то, что найдут и спасут. Не такая уж и призрачная надежда, хотя затерявшийся в пространстве корабль — меньше, чем песчинка на морском берегу. По статистике, передавшее Mayday судно спасатели находили примерно в 80 % случаев — в смысле, находили за время, пока еще можно было хоть кого-то спасти.
Интересно, каков процент обнаружения корабля, экипаж которого не может воспользоваться передатчиком? Меньше нуля бывает?
Когда исчезает огромный лайнер или хотя бы транспорт, надежда у спасателей есть. Тяжелый корабль не угробить случайным булыжником, даже если ему и удастся пробить броню — герметичные переборки изолируют поврежденный отсек, и потеря воздуха будет незначительной. Для пассажирских кораблей надежность — первейшее качество. Это военные могут жертвовать дублированием систем ради вооружения, брони или скорости. Люди, летающие меж звезд в комфортабельных каютах роскошных А12 или несколько устаревших, но все еще выполняющих регулярные рейсы А10, считают, что платят бешеные деньги за роскошь, за ковры и хрусталь, за изысканные блюда с десятка миров и за услужливость вышколенной прислуги. Это так… но лишь отчасти. В первую очередь они платят за то, что их доставят в пункт назначения в целости и сохранности. И если, не дай бог, что-то случится в пути, лайнер сумеет долго, очень долго бороться за жизнь в надежде, что прибудет спасательная команда. Одних систем лазерной ГР-связи на борту А12 установлено четыре комплекта, разнесенные по кораблю так, что и пятидесятипроцентное разрушение не сделает его глухонемым.
А на крайний случай на борту лайнера есть челноки, вполне способные доставить экипаж и пассажиров к ближайшей колонии.
Так что серьезной угрозой для такого корабля может быть только мгновенное уничтожение. Вероятность которого исчезающе мала.
Но и при таком раскладе в 20 % аварийных ситуаций спасатели прибывали слишком поздно.
Другое дело — крошечный штурмовик, легко помещающийся в самый маленький из вспомогательных ангаров Упомянутого лайнера. Стоит утратить связь — и холодный космос с равнодушием примет очередную жертву И уже неважно будет, работают ли двигатели и есть ли на борту запас кислорода. Без навигационных поправок кораблик попросту не сумеет найти дорогу к дому.
— Так… — Катя отложила в сторону планшет и мрачно посмотрела в сторону бортнавигатора. — Так… Лен, ты снимай, снимай… Потому что, если твою запись кто-нибудь увидит, мы войдем в историю. Наш ублюдочный комп, устаревший уже в день его выпуска, только что сам рассчитал и принял курс с оптимальностью в единицу.
— Э-э…
— Поясняю. Это — идеал. Недостижимый. В теории, для подобной оптимизации расчета нужен биомозг класса «Нострадамус».
— Планетарный?
— Да, планетарная система контроля. Их сделали всего около десятка, слишком дорогое удовольствие. Так вот, «Нострадамус» может рассчитать подобный курс… примерно за двадцать-тридцать суток. Если только найдется сумасшедший, который сочтет необходимым загрузить биомозг столь бесполезной задачей. Видишь ли, расчет такой точности — излишество. Куда проще лететь методом последовательных приближений. Несколько часов или суток пульсации, ориентация, корректировка, снова бросок. Дешево и просто. Так все летают…
Она вдруг замолчала, затем нахмурилась.
— Хм… кажется, есть одна мысль.
— Как заставить корабль нам подчиняться? — со вспыхнувшей надеждой уточнила Леночка.
— Нет, — мотнула головой капитан. — Боюсь, вплоть до полного завершения программы бортнавигатор не допустит нас ни к управлению, ни к системам связи, ни к двигателям. Но вот кое-что мы сделать все-таки можем. Например, получить некоторые ответы.
— Не побеспокоим?
Судя по интонации подруги, Леночка подозревала, что ответ ше'ти Катю ни в малейшей степени не интересовал. И если бы вдруг пассажир вознамерился забаррикадироваться в своей (в смысле, в Снежки ной) каюте, Шелест попросту вырезала бы дверь. Или хоть попыталась бы это сделать, что в отсутствие Монка представлялось малоперспективным занятием.
— Что вы, капитан! — вампир расплылся в своей леденящей душу улыбке. — Как я понимаю, профилактика завершена и мы продолжаем полет?
— Скажем так, «Маргаритка» продолжает полет, к чему мы не имеем никакого касательства. — Шелест уселась на койку. — Дело в том, Киратди, что корабль по неизвестной причине отказывается подчиняться экипажу. Помнится, вы говорили о том, что ваши «чанги» гораздо совершеннее наших судов. Верно?