Люк всё кружил, не пытаясь нанести ответного удара. Он никак не мог понять, каким образом реагировать на фехтовальный стиль Кукловода. Вражеский предводитель сражался так, будто только слышал множество раз о противостоянии на мечах, но никогда не видел подобных дуэлей. Неуклюжесть Кукловода можно было счесть забавной, если бы не нараставшее напряжение в Великой Силе. Сгусток этой угрозы своей тенью омрачал картину будущего.
Однако странное ощущение не имело отношения к самому глуповатому бретёру, размахивавшему мечом. Нет, нечто странное крылось в имени оппонента…
«Минутку, — пронеслась мысль. — Это странное имя. Кукловод… Кукловод-Рождённый-Тенями…»
Он погрузился в Силу и высвободил своё мировосприятие. Разум тут же сотрясли волны тьмы, страха и злобы… однако чем дальше Люк углублялся, позволяя волнам нести себя, тем увереннее становилась догадка.
Он сражался с подставным лицом.
Кукловод-Рождённый-Тенями… Глаза Люка распахнулись. Теперь он осознал происходящее как ясный день, словно Великая Сила самолично прошептала объяснение в ушко. То был вовсе не Кукловод, рождённый тенями. Нисколько.
И этот титул вовсе не являлся именем. Здесь обыгрывался каламбур. Не Кукловод-Рождённый-Тенями. Кукла Отродья теней.
Хрустальный меч в очередной раз обрушился сверху, и теперь Люк не стал уклоняться.
Лезвие застыло в воздухе, на расстоянии пальца ото лба своей цели.
Люк улыбнулся и сделал движение в сторону, огибая клинок по выбранной дуге, чтобы нанести единственный точный удар. Он не пытался провести нокаут в челюсть или в висок. Кулак Люка попал в аккурат туда, куда указала Великая Сила — в темя противника, чуть выше правого века — и за долю секунды, прежде чем голова откинулась от удара, Люк стремительно сорвал с неё шляпу-полумесяц. Джедаю пришлось приложить немало усилий для этого действия, и освободить головной убор удалось лишь со смачным раздирающим звуком, будто рвалась не ткань, а плоть.
И великий Кукловод, рождённый тенями, рухнул наземь, словно голографическое чудище — на игровом поле дежарика.
Голомаска куклы, несущая в себе черты покойника, судя по всему, проецировалась изнутри самого головного убора. Прежде, чем изображение замерцало и пропало, Люку на мгновение показалось, будто сжимает в руках голову Отродья. Шляпа-полумесяц оказалась на удивление тяжёлой — более двух килограмм — и на первый взгляд имела структуру карбонита, замороженного прямо поверх сложной матрицы кристаллов естественного происхождения, из которых выковали и тот странный меч… кристаллов, которые простирались к нижней части конструкции, перерастая в шиповидные иглы, обагрённые кровью…
А человек, свалившийся у ног, больше не был похож на Кукловода. Бритый череп тоже сиял багровым, поскольку кровь сочилась из сотен крошечных открывшихся ран, оставленных кристаллическими шипами выдранного с корнем головного убора. Настоящее лицо этого мужчины отличалось тёмной, как стим-каф, кожей. Когда он приподнял голову, его глаза приобрели необычный пронзительно-голубой оттенок.
— Убей меня, — прохрипел мужчина. — Скайуокер, ты должен убить меня…
— Тебя не нужно убивать, — отозвался Люк, — тебя следует спасти.
— Слишком поздно… слишком поздно спасать… — У говорившего проскакивал акцент, которого Люк никогда раньше не слышал, а голос не имел ни малейшего сходства с могучим псевдо-вейдеровским рокотом, свойственным Кукловоду. — Прикончи меня и себя заодно… если не сделаешь этого, станешь как я…
— Ты не первый, кто ошибается относительно того, кем мне суждено стать. — Люк опустился рядом на одно колено. — А кто же ты?
— Зови меня… Ник. Я думал, ты… — Новый знакомый закашлялся, после чего выдал слабую улыбку. — Ты часом не родня Энакину Скайуокеру? Уж вот кто без раздумий порвал бы меня в клочья…
— Ну да, что ж, — ответная улыбка Люка была натянутой, — я не такой человек, каким был он.
— А жаль… прямо сейчас мне бы пригодился именно такой…
— Но мы можем рассчитывать лишь на себя. Сможешь встать на ноги?
— Конечно, малыш, конечно. В один прекрасный день.
Ник повернул голову в сторону и вниз, пытаясь кинуть взгляд вдоль каменного моста — туда, где у входа в туннель всё ещё теснились штурмовики с бластерами.
— Они не стреляют. Почему они не стреляют?
Люк посмотрел туда же, на мгновение задумался и затем пожал плечами.
— Скорее всего, это потому что я одержал верх.
— Что?
— Как много ты помнишь? В случае моей победы ты приказал им служить мне.
— Ага, помню… просто… — Ник покачал головой. — Я однозначно был не в себе.
— Я уже догадался, — сухим тоном произнёс Люк. — И да, если нам повезёт, они и не станут делать глупостей.
Он поднялся и указал зажжённым лезвием светового меча на двух ближайших солдат.
— Ты и ты, выходите сюда и помогите этому человеку. Это приказ.
Не колеблясь ни секунды и даже не обмениваясь нерешительными взглядами, выбранные штурмовики завели оружие за плечи и двинулись по каменному мосту.
— Не может быть всё настолько легко… — пробормотал Люк.
— И то верно, — согласился бывший Кукловод, рождённый тенями. — Слушай, этот наголовник. Постарайся понять. Это устройство… агрегат… ситхская алхимия…
— Такая штука, как ситхская алхимия, в самом деле существует? Разве она не была лишь частью сценария?
— Посмотри на мою голову, Скайуокер. Кровь идёт тоже по сценарию? — Ник закрыл глаза и, собравшись с духом, выдал: — В мой мозг имплантированы… кристаллы. Наголовник собирает и перенаправляет Великую Тьму — то, что вы зовёте Великой Силой — так что Кронал… Чёрная дыра… может использовать меня как марионетку. Может видеть моими глазами, слышать моими ушами… чем больше у тебя чувствительности к Силе, тем больше ниточек он сможет дёргать. Вот каким образом он сотворил из меня этого Владыку теней…
Люк закрыл глаза.
— Те другие офицеры — Полумесячные шляпы…
— Не совсем добровольцы, — ошарашил Ник. — Адепты Силы низшей лиги. Вот какую цель преследовали рейды. Он похищает их, кладёт на хирургический стол, вешает наголовники, и, в конце концов, они становятся не только марионетками, но также его глазами и ушами. И вторыми-третьими руками. И устами.
— Они все — невинные?
— Большинство. Некоторые похожи на меня. — Ник склонил голову. — Прошло то время, когда я был невиновен хоть в чём-нибудь.
— Не уверен, что понимаю.
— Ты всё ещё не уверен, после пяти-то лет войны? Может, ты не обращал внимания. — Ник махнул рукой. — Забудь. Чёрная дыра и я… мы сцепились во Внешнем Кольце, пока он… ну… набирал новобранцев. Так я и пытался угнаться за ним, пока он сам меня не сцапал.
— Ты гнался за ним?
— За ним и за другими. У меня свои причины ненавидеть приспешников тьмы. — Дрожащая рука сделала неопределённое движение. — Всем нужно хобби, малыш…
Улыбка Люка была немного грустной.
— Больше никто не называет меня малышом.
— Эй, прости…
— И ты прости, — кивнул Люк.
Неожиданно Ник прохрипел:
— Забирайся… на трон.
— Что?
— Давай! Прямо сейчас!
Люк сжал ладонью подлокотник трона. Тот был гладким и холодным, словно полированное стекло.
— Но зачем? — спросил Люк.
— Трон — из вулканического обсидиана. А остальное — другая порода, называется плавлеит. Как тот мостик.
— И что?
— И то.
Участок каменного моста перед шагавшими штурмовиками, куда указывал Ник, внезапно и необъяснимым образом сплющился, будто невидимый гигант смял в кулаке вязкую глину. Солдаты заколебались… и каменный мост разделился на две части, которые оттолкнулись друг от друга как два пучка блуждающих водорослей. Дальняя сторона перехода, где теперь в растерянности топтались штурмовики, буквально ушла у них из-под ног. Падая, солдаты в отчаянии пытались ухватиться за камень, но оба не избежали незавидной участи. Один беспомощно барахтался в свободном падении, рассекая заполненный дымом и залитый красным сумрак, пока не исчез во всплеске огненного озера. Другой всё же смог зацепиться и избежал гибельной, расплавленной бездны, но только на миг: по камню, за который держался штурмовик, пробежал синий искрящийся разряд, отчего ладонь несчастного скалолаза разжалась.
Этот, второй, не размахивал руками. Он попросту падал камнем, будучи без сознания или мёртвый.
Остальные солдаты и женщина из числа Полумесячных шляп, расположившиеся на выступе у обрыва, вдруг свалились, как если бы по ним выстрелили сразу из нескольких парализаторов. Выступ под ними прогнулся, осел и растёкся, будто горячее кадди-масло, вынудив бессознательные тела соскользнуть вниз, где через пятьдесят метров их ждала пышущая жаром гибель.
Камень, который только что служил выступом, потёк вперёд, к туннелю, затем — вверх, пока полностью не перекрыл выход.
— Ну вот, о свидетелях можно забыть, — выдал Ник.
Люка охватило неожиданное чувство опасности. В одно мгновение он завернул в кулак мантию «Кукловода» и позволил Великой Силе придать мощи ногам и рукам, чтобы вознести себя со спутником на обсидиановый трон. Спустя полсекунды камень, где они только что стояли, разразился треском электричества.
— Ладно, теперь мы наверху. Что дальше?
— Сможешь прибегнуть к услугам Силы и каким-нибудь чудом выметать нас отсюда?
— Вряд ли. — Люк помрачнел. — Но если он хочет, чтобы мы погибли, ему надо лишь отключить репульсоры, которые удерживают трон. Или опустить тепловые экраны.
— Не отключит и не опустит, — сказал Ник, — именно это я и пытался сказать. — Он не хочет тебя убивать. Он хочет тобой быть.
Прежде, чем Люк попросил объяснений, чёрный каменный помост, в который установили трон, размягчился и, сместившись, высвободил наружу огромную неживую руку, чья внутренняя сторона ладони окружила Люка с Ником. Колоссальные, сформированные скалой пальцы — каждый в три раза длиннее Люка — сомкнулись на обоих. Джедай инстинктивно пустил в ход световой меч и о