— Кто вам что-то сделал? — Офицер штурмовиков вскочил на ноги, его лицо покраснело до кончиков седеющих волос. — Назовите этого предателя, и мои люди уничтожат его!
Ник повернулся к Люку, приподняв брови, и глаза его внезапно заблестели. Джедай понял его без слов, в то время как его собственный красноречивый жест, адресованный Нику, означал «не вздумай взболтнуть лишнего, даже пальцем не шевели».
— Нет, — заявил Люк полковнику Клику. — Никого не уничтожать. Хватит с нас уничтожений на сегодня.
Ещё одна серия далёких взрывов сотрясла пещеру ударной волной. Ник поднял взгляд к потолку чертогов.
— Ага, дело нешуточное. Эти парни помогут нам остановить всё это.
— Нет.
— Скайуокер, просто подумай… — начал было Ник.
— Не могу, — прервал его Люк. — Не могу я просто думать об этом. Ты не понимаешь. Одна мысль об этом снова испарит меня. Назад, к…
Его голос сел. Он не мог заставить себя даже заговорить о Великой Тьме. Одно слово о ней — и сгорела бы тонкая плёнка света, отделявшая его от невыносимой истины, после чего разрушился бы тот маленький иллюзорный мирок, который был единственной вещью, что сейчас поддерживала его.
— Я должен… я должен притворяться, что доверяю всему, что когда-либо знал. Мне придётся вести себя так, будто это всё ещё правда. Так, будто они все не лгали мне, понимаешь?
— Э-э-э, нет. Не совсем. — Пронзительно-голубые глаза Ника потемнели от растущей озабоченности. — Ничего не понимаю.
— Значит, просто поверь мне на слово.
Люк вновь посмотрел на полковника. Всё, что нужно сделать, — это притвориться, ― приказал он себе. ― Продолжать вести себя так, как если бы ты всё ещё продолжал верить в ценность жизни. Будешь притворяться достаточно долго — и сможешь вновь погрузиться в тот светлый сон с головой.
— Хорошо, — сказал он, — хорошо. У вас новые приказы. У вас и ваших подчинённых. — Он неопределённо махнул в сторону пленников. — Я хочу, чтобы вы позаботились о них.
— Да, милорд. — Полковник повернулся к солдатам, охранявшим заключённых, и поднял согнутую в локте руку. — Второй взвод! Вы слышали Императора. Приготовиться стрелять по моему приказу!
— Нет! — поспешно воскликнул Люк. — Нет, то был не эвфемизм. То был непосредственный приказ. Я хочу, чтобы вы позаботились о них. Обработайте их раны. Дайте еды и питья. Обеспечьте им сохранность, понимаете?
На лице полковника Клика ясно читалось полное непонимание ситуации, но, тем не менее, он отдал честь.
— Да, милорд!
— И ещё… отзовите своих людей — не только присутствующих здесь, но и вообще всех — отзовите всех, чтобы они сделали для рабов то же самое. Для всех рабов.
— Желаете, чтобы мои пилоты покинули битву?
— Это не битва, это ошибка, — сказал Люк. — Одно сплошное недоразумение.
— Милорд?
— Не забивайте голову. Соберите всех рабов. Защитите их. Как только сконцентрируете их в одном месте и обезопасите, передайте их и заодно — себя в руки Новой Республики… той, которую вы зовёте «силами мятежников». Затем вы будете всячески содействовать республиканским войскам вплоть до оказания им поддержки в бою.
— Милорд Император? — Полковник был потрясён до глубины души. — Вы желаете, чтобы мы оказали помощь и содействие своему врагу?
— Нет, — отрезал Люк. — Они вам не враги. Больше не враги. Понимаете? С этого момента можете считать себя частью новореспубликанских вооружённых сил. Не подведите меня, полковник.
— Милорд Император! — Энтузиазм в глазах офицера потускнел, но дисциплина оставалась непоколебимой. — Милорд, мы не подведём!
— Очень хорошо, — подытожил Люк. — Выполнять.
Полковник вновь отдал честь и повернулся кругом, надевая шлем. Он двинулся к своим подчинённым, которым стал выкрикивать приказы, перемежаемые короткими отрывистыми жестами, и солдаты без колебаний вытягивались в струнку.
Люк просто стоял и наблюдал. Он не мог заставить себя сдвинуться с места, не придумав подходящей причины.
— Так, ладно, Скайуокер, я понял, — сказал Ник. — Но что теперь?
— Я не знаю.
— В каком смысле «ты не знаешь»? Что с тобой такое творится?
Люк оцепенело покачал головой.
— Это словно… словно я всё ещё внутри камня, Ник. Если не сказать, что камень внутри меня.
— О, это не лишено смысла.
— Дело не в том, имеется тут смысл или нет. Оно просто так и есть.
— Это и есть то, о чём ты толковал, верно? Что этот рускакк с тобой сотворил?
— Он заразил меня, — безучастно произнёс Люк.
— Заразил? Какой-то болезнью или ещё чем? Паразитами? Чем?
— Чем-то похуже, — ответил Люк. — Он заразил меня правдой.
— А?
— Всё это — какая-то шутка. Даже не смешная. Бессмысленная, пустая трата времени. Проблеск сплошных страданий сменяется вечным небытием.
Он видел, что Ник не понимал. Тот действительно не мог осознать этого. Да и как он мог? И как Люку именно нужно объяснить? Какие слова подобрать, чтобы поделиться Великой Тьмой? Какими фразами продемонстрировать те ужасные иллюзии, что навязали им любящие родители, которые верили в идеалы Старой Республики, которые, казалось, искренне считали джедаев настоящими героями, а вовсе не ограниченными, безжалостными исполнителями воли республиканских лидеров? Как объяснить бессмысленную жестокую несправедливость вселенной, из-за которой приходится просто стоять в наручниках и смотреть, как «Звезда Смерти» уничтожает твою родину безо всякой веской причины?..
«Подожди-ка», — подумал Люк. Его дыхание вдруг стало прерывистым.
— О нет, — выдал он вслух. — О, нет-нет-нет, этого не может быть!
Мелькнувшая мысль вовсе не была воспоминанием.
То было видение. Видение будущего.
— Что? — встревожился Ник. — Скайуокер, поговори со мной!
Люк встряхнулся, словно сбрасывая с себя остатки сна.
— Это не мы заточены в камне, — сказал он. — Это не я погружусь во Тьму, чтобы смотреть, как умирает вселенная. Это она. Это будет она.
— Она — это кто?
— Лея, — пояснил Люк. — Моя сестра.
— У тебя что, есть сестра?
Люк кивнул.
— Есть. И Чёрная дыра обнаружил её.
Р2-Д2 провалился в темноту.
«Провалился» — не совсем подходящее слово для произошедшего, поскольку это камень внезапно растаял сам по себе и погрузил дроида с Чубаккой куда-то ниже уровня пола. Снижение походило на какой-то причудливый аттракцион с неожиданными остановками, уходами в боковые повороты и всеми изгибами и препятствиями, которые только могли встретиться на этом пути вниз и для которых Ар-два просто не находил нужных слов в своём словаре.
По правде говоря, и «темнота» не совсем соответствовала действительности. Если человеческий глаз не мог увидеть ничего, кроме кромешного мрака, то для внутренних датчиков Ар-два всё обстояло несколько иначе. Маленький астромеханик располагал возможностью регистрировать значительный диапазон электромагнитного спектра — в несколько сотен раз шире того, что люди называли «видимым светом». В ходе всего процесса падения (скольжения, резкого наклонения, ударов, поворотов и тряски) Ар-два фиксировал самые разные частоты электромагнитных волн, и особый интерес у дроида вызывали прерывистые сигнатуры магнитного поля, которые по диапазону практически совпадали с теми, что были характерны для нервной системы многих дышащих кислородом организмов. Словно камень обладал мышлением.
Более того, похоже, мышление было своего рода коллективным: несколько отдельных разумов были объединены друг с другом и взаимодействовали путём самоусиливающегося фазового соотношения, как у общественных насекомых, которые путём обсуждения приходят к какому-либо консенсусу.
Новое открытие требовало тщательного изучения, однако Ар-два был слишком занят постоянной калибровкой внутреннего гиромагнитного стабилизатора, чтобы предотвратить приземление на повреждённую катковую опору. Ввиду ошеломляющей непредсказуемости смещаемых магнитных полей эта непрерывная рекалибровка заняла значительную долю вычислительной мощности Ар-два.
Очередное скольжение, два отскока и финишная прямая в свободном падении привели Ар-два прямо к рёбрам Чубакки, которые вынудили его остановиться. Ар-два воткнулся в бок вуки с такой силой, что тот словно поперхнулся, прохрипев что-то нечленораздельное, ловя ртом воздух, после чего камень раскрылся под ними в последний раз и бесцеремонно скинул обоих ещё на три целых шесть десятых метра, на гладкий (и тоже каменный) пол ещё одной пещеры.
Ар-два выдвинул пару манипуляторов, чтобы оттолкнуться от Чубакки — вызвав тем самым стон у почти оглушённого вуки — и поставил себя в стоячее положение посреди пещеры. Здесь присутствовал видимый человеку свет, хотя его источник резко перемещался из стороны в сторону, отчего тени кружились в безумной пляске, смешивались друг с другом и снова расходились так стремительно, что линзы фоторецепторов Ар-два не могли провести детальный анализ. Тогда астромеханик переключился на предыдущий диапазон своих электромагнитных датчиков и попытался найти объяснение происходящей вакханалии.
Источник света оказался ничем иным, как светостержнем, который Хан Соло с криками «А ну отойди! Ни шагу больше, иначе вломлю!» использовал в качестве дубинки против странных фигур со смутно-гуманоидными очертаниями тел.
Ар-два предположил, что капитан Соло либо сильно взволнован, либо выражается на каком-то запутанном человеческом коде, который Си-3ПО назвал бы метафорой, поскольку было совершенно очевидно — датчикам Ар-два, во всяком случае — что гуманоидные фигуры не имели ни каких-либо ног, ни тем более ступней, так что независимо от приказов или угроз эти существа не могли сделать «ни шагу». Также Ар-два было ясно, что эти существа не классифицировались как живые организмы, по крайней мере если верить основным критериям, заложенным в его программы.
Да и гуманоидами этих странных созданий следовало считать лишь формально — просто потому, что они находились в вертикальном положении, имели размытые подобия головы в верхней части тела и пару (а то и больше) конечностей. Существа будто вырастали из каменного пола пещеры, больше похожие на ожившие сталагмиты, чем на настоящие жизнеформы, однако передвигались они вполне осознанно и излучали вполне различимые сигнатуры электромагнитного поля, выявленные Ар-два во время спуска. Быстрое сканирование файлов на предмет распознавания этих, судя по всему, минеральных жизнеформ оказалось тщетным… если не считать примечания, временно вынесенного в буферную память — всё-таки у астромеханика не имелось личного помощника, готового подсказать, куда дальше направить это примечание.