Арианна приблизилась к нему. Глаза ее горели, но лицо было необычайно бледным, напряженным.
— Неужели ты не догадался, что тебя обманывают? Как же можно быть таким глупым, таким наивным, слепым, чтобы Не понимать очевидного? Даже я поняла все, хотя мне было только шестнадцать лет и я постоянно жила на острове величиной с этот парк! Тебе нет оправдания. Ты был обманут, да, это так. Но человек, который по-настоящему любит, постигает уловки клеветников; Тот, кто любит, не поверит никому — ни отцу, ни матери, и не будет сомневается в женщине, которой он отдал свое сердце. А ты усомнился во мне! Ты заподозрил меня!
Арианна разрыдалась. В отчаянии, как ребенок, она стучала кулаками в его грудь. Он стоял не шелохнувшись, словно окаменел. Она кричала ему сквозь слезы:
— А я поверила тебе, поверила, что наша любовь неповторимая, особенная, единственная во всем в мире и никто никогда не сможет разлучить нас! Я любила тебя, любила…
— И я любил тебя, Арианна, — сказал он, обнимая ее. — Я был искренен, я не лгал, поверь мне.
— Нет! — воскликнула она, вырываясь из его объятий.— Нет, ты лжешь! Где ты пропадал, когда на меня напали, когда я металась в жару, когда лежала вся переломанная, с разбитой головой? Где ты был» когда терзалась отчаянием, представляя, что останусь калекой? Где скрывался, пока я лежала в подземелье, в холоде, мраке, пока молилась и звала тебя, надеясь, что придешь и вынесешь меня на свет? И я простила бы всех — твою матушку, мнимых монахов и тебя. Где же был ты, так любивший меня?
— Я был потрясен, убит, я искал тебя, словно слепой, бредя наугад, я… Но я любил тебя! И молю тебя простить мне мою слепоту.
— Нет! Ты желал быть обманутым, потому что стыдился жениться на крестьянке. Имей мужество заглянуть в свою душу и не лгать самому себе, — Арианна упала в кресло и спрятала лицо в руках.
— Да, я был слепцом! Но ведь и твой священник прятал тебя и мешал мне найти…
— Как ты смеешь так говорить о нем? — воскликнула Арианна, подняв глаза на Марио. — Он единственный, кто помог мне. Единственный, кто никогда не обижал и не огорчал меня…
— Конечно, все сделал он, помог тебе, но лишь для того, чтобы ты целиком принадлежала ему.
— Что ты говоришь?! Какая подлость! Да ты такой же подлец, как твоя мать! Мажешь грязью все вокруг, лишь бы оправдать свою низость!
— Пусть я, по-твоему, подлец. Пусть все это низко с моей стороны. Но ведь и ты была слепа. Почему ты никогда не задумывалась о том, что им движет?
— А что я должна была думать? Он всегда был рядом. Я выросла под его покровительством и заботой.
— Но почему он не относился к другим девушкам на Тремити точно так же, как к тебе? Почему только для тебя пригласил воспитательницу Марту, почему только о тебе так заботился? Чтобы ты, когда вырастешь, уехала с ним?
— О, уходи, прошу тебя, уходи!
Карета, в которой ехала Арианна, медленно поднималась в гору по широкой, вымощенной булыжником дороге, что вела в Сакро-Монте. Дорога действительно очень широкая — по ней могли проехать в ряд десять экипажей. Местами она расширялась еще больше, образуя просторные площади с легким уклоном. На каждой такой площадке возвышалась небольшая церковь, которую принято называть капеллой. Каждая капелла посвящалась одной из глав «Розария»[71]. Весь этот via crucis[72] паломники проходили пешком, поднимаясь к святилищу Санта-Мария дель Монте с молитвенником в руках и читая на остановке у каждой капеллы соответствующую молитву. Все это объяснил Арианне падре Арнальдо, когда впервые привел ее сюда.
Широкая дорога начиналась в Оронсо, где стояла первая капелла — Благовещения. И «Розарий» Арианна выучила еще в детстве, он содержал пятнадцать глав, или тайн. Арианна помнила, как Марта говорила ей: «В первой радостной тайне — Благовещение Марии». Далее следовала молитва, после нее начиналась вторая тайна, и так одна за другой все пятнадцать. Первые пять были радостные: Благовещение, Посещение Богородицей Святой Елизаветы, Рождение Иисуса Христа, Введение во храм, Диспут Иисуса с докторами церкви. Затем нужно было пройти под высокой аркой, и за ней начинались пять скорбных тайн: в Гефсиманском саду, Бичевание Христа, Терновый венок, Восхождение на Голгофу и Распятие на кресте.
Арианна уже проехала большую часть дороги и не раз останавливалась возле ограды, чтобы заглянуть внутрь изумительных капелл, которые строились по проекту архитектора Бернаскони в изысканном классическом стиле и походили на виллу Палладио[73]. Внутри каждой капеллы находилась специальная ограда, ограничивавшая доступ верующим, но позволявшая обозревать от входа все помещение.
Когда она приехала сюда с падре Арнальдо в первый раз, прелат велел открыть ограду, и Арианна оказалась внутри этого поразительного храма, чем-то напоминавшего театральную декорацию со статуями в человеческий рост. Глиняные статуи были изготовлены местными ремесленниками, однако отличались необыкновенной красотой. Джулио, который сопровождал их, сказал, что в начале семнадцатого века итальянский гений еще умел творить прекрасное повсюду.
Арианна подъехала к капелле, посвященной Воскресению. Впереди оставались храмы, посвященные Вознесению Иисуса Христа, Сошествию Святого Духа и Успению Пресвятой Богородицы. Последняя остановка находилась в конце святого пути в самом святилище на вершине горы.
Графиня вышла из кареты между тринадцатой и четырнадцатой капеллами. Широкая дорога была залита солнечным светом. Арианна подошла к парапету. Перед ней раскинулась огромная долина, заросшая лесом вплоть до Варезе. Радостную нотку в это величественное зрелище вносили озера, гладь которых сияла на солнце.
Эта дорога на святую гору и капеллы вдоль нее имели скрытый, таинственный смысл. Дорогу создал народ, воодушевленный глубокой религиозной верой, могучим стремлением к сверхъестественному. Для верующих она символизировала восхождение на небо — путь, который вел от надежды через страдание к радости, возносивший от повседневной жизни через смерть к бессмертию.
Создали этот гигантский, поражающий воображение чудесный путь простые люди, местные жители. Вдохновил их на подвиг, конечно, святой Карло Борромео[74]. Падре Арнальдо с восхищением отзывался о нем, говоря как об одном из тех людей, кто оставляет печать на всей эпохе.
Католическая церковь с запозданием отреагировала на появление лютеранской ветви. Среди тех, кто боролся за нерушимость веры, явились такие необыкновенные личности, как основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола, святые Филиппо Нери и Карло Борромео. Борромео реформировал амброзианскую церковь, основал семинарии и задумал создать несколько святых гор в окрестностях города Ароны, наподобие библейской Голгофы. По его задумке, христианам предстояло подниматься в гору, словно повторяя крестный ход Христа. Двигаясь по этим священным тропам, останавливаясь на молитву у храмов, паломники входили бы в непрестанное общение с Богом. Однако святому Карло не довелось осуществить свой грандиозный замысел.
Храмы впоследствии построили местные жители — в том числе и тот, возле которого остановилась Арианна.
Она с волнением смотрела на внушительные стены, отлично сохранившиеся на протяжении столетий. Сколько труда вложено в них, сколько сил, сколько веры! И каким чувством прекрасного нужно было обладать, ведь и сама дорога, поднимающаяся в гору, и покатые склоны ее по обе стороны, и расположение классических стройных капелл — все это говорило об изысканном вкусе.
Арианна понимала, почему падре Арнальдо часто приезжал сюда. Это место как никакое другое сближало классическую красоту с религиозным таинством.
Арианна остановилась, восхищенно оглядывая все вокруг. Она даже забыла, зачем поднялась на самый верх горы. Ах, ведь ей же необходимо переговорить с падре Арнальдо, узнать всю правду о событиях многолетней давности на Тремити… Приезд Марио и разговор с ним потрясли ее. Спустя столько лет она вынуждена была переосмыслить свою жизнь. Ей пришлось иначе взглянуть на Марио. Да, она обвиняла его в слабоволии, но в глубине души оправдывала его. Она чувствовала, что он искренен, что он страдает, однако хотела получить подтверждение своим чувствам.
Что ж, падре Арнальдо, несомненно, знал все подробности, и если сопоставить его рассказ с тем, что сообщил ей Марио, наверное, можно будет воссоздать картину полностью.
Арианна предупредила священника о своем приезде, но в Варезе ей сообщили, что его преосвященство решил подняться на святую гору. Ей передали извинения монсиньора и его просьбу проследовать за ним в карете, если подъем по крестному пути не слишком затруднит графиню Веноза. Слова высокопарные, выученные наизусть, а еще несколько лет назад такие фразы невозможно было и представить. Но теперь, подумала Арианна, иронически улыбнувшись, снова вошли в моду громкие титулы. После коронации Наполеона и во Франции, и в Италии опять явилось великое множество королевских высочеств и принцев крови.
Она невольно задумалась о нововведениях, как вдруг почувствовала, что кто-то осторожно коснулся ее плеча.
— Арианна, девочка моя… — это был падре Арнальдо. — Оказывается, ты уже давно здесь. Тебя увидел здешний священник и сообщил мне, что какая-то дама остановилась возле капеллы Вознесения. Мол, не та ли это синьора, которую ждет ваше преосвященство. Я получил твое письмо, Арианна, о визите Марио. Ты хочешь поговорить со мной? Как лучше — пройдем в дом священника или останемся тут? Тебе нравится здесь?
— О, здесь так чудесно! Здесь чувствуешь себя вдали от всего мирского, словно отделив от себя все жалкие земные заботы. Здесь, мне кажется, я становлюсь добрее, и даже странно, что надо будет возвращаться вниз, — Арианна показала на просторную ломбардскую долину, простиравшуюся под горой. — Да, я писала вам, потому что мне крайне необходимо узнать всю правду.