— Почему же?
— Потому что, увидев тебя в своей карете, такую нарядную, такую очаровательную, граф будет сражен твоей красотой, вот я и улыбаюсь при мысли об этой встрече.
— Почему ты так считаешь? Что ты знаешь об этом графе?
— Мне известно достаточно, чтобы догадаться, как он отнесется к тебе. Это человек, для которого главное в жизни — искусство, так говорили мне. А ты, я уверена, ты — самое великое произведение искусства, какое мне когда-либо доводилось видеть.
— А как выглядит этот граф? Наверное, старый, толстый, противный? — поинтересовалась девушка, глядя на нее.
— Не говори глупостей, дорогая. Это джентльмен, которому падре Арнальдо доверяет, порядочный человек.
— Лишь бы он помог мне наказать маркиза Россоманни! — зло бросила Арианна. Глаза ее сверкнули гневом.
— Прошу тебя, дорогая, изгони ненависть из своего сердца. Забудь все и никогда не оборачивайся назад. Ненависть — спутник завистливых, низких и подлых натур, предателей. Это они брызжут слюной, они отравляют атмосферу вокруг себя и заражают злобой других. А ты не годишься для такого чувства. Ты великодушна. И не забывай, тебе надо беречь свою красоту, это твое приданое, знак душевного благородства. А ненависть, если позволишь ей угнездиться в сердце, погубит твою красоту. Не следует делать этого. Оставайся такой, какая ты есть. Люби, и в этом твое призвание. Забудь Марио.
— Но мне не удается забыть его! Стоит подумать о нем без всякой ненависти, как сразу опять вспоминаю прежние мечты, снова тоскую и просто умираю, оттого что его нет. А стоит подумать с ненавистью — и уже могу свободно вздохнуть и делаюсь сильнее. Чувствую, что в состоянии изгнать его из своего сердца.
— Да, вот именно такая ненависть и пускает корни в нашей душе, — предупредила Марта. — Поначалу мы находим ей оправдания, но чем больше ненавидим, тем сильнее она разгорается. Ненависть — как вино для пьяницы, она входит в нашу кровь, мы привыкаем к ней и дурнеем душой и телом. Будешь по-прежнему ненавидеть Марио, быстро подурнеешь, кожа на лице увянет, глаза потускнеют, губы потрескаются, голос сделается резким, злым, руки станут холодными, как лягушачьи лапы…
Марта увидела, что девушка беззвучно заплакала и слезы тихо потекли по ее лицу. Значит, удалось достучаться до сердца. Наконец-то она заплакала. Марта предпочитала видеть эти слезы, чем мириться с презрительной миной на лице и молчанием, как было всю дорогу, пока они путешествовали. Наконец-то удалось пробить брешь в защитной стене, и Марта попробовала увеличить ее:
— И все, буквально все начнут избегать тебя, а я в первую очередь. И окажешься среди нищих, среди них станешь искать союзников, которые помогут тебе ненавидеть Марио Россоманни. Ведь именно этого ты добиваешься от меня. Хочешь сделать своей союзницей в ненависти к маркизу. Все последнее время я с уважением относилась к твоему молчанию. Но теперь довольно. Я согласна быть союзницей, но только в твоей счастливой жизни, в любви.
Арианна соскользнула к ногам Марты и, содрогаясь от рыданий, уткнулась лицом в ее колени.
— Нет, прошу тебя, я не хочу становиться уродливой и одинокой. Скажи, как быть, как не думать о нем?
Ho Марта не отмстила Она почувствовала, что карета ост анаяли-вается, и выглянула в окошко.
— Что-то случилось?
Молодой человек, всю дорогу ехавший на котлах, спрыгнул на землю и пояснил:
— Синьор граф едет навстречу баронессе.
— Уже? — взволновалась девушка и быстро села на свое место напротив Марты, проверила, хорошо ли вуаль прикрывает лицо. Она не хотела, чтобы граф видел ее такой усталой, в пыли, с красными от слез глазами.
— Не беспокойся, дорогая, ты замечательно выглядишь! Положись, как всегда, на меня. Я ведь никогда тебя не обманывала.
Молодой человек, сопровождавший их, открыл дверцу. Каттанео и Сальваторе тоже вышли из своего экипажа и помогли женщинам сойти на землю. Марта оглядела платье Арианны, а девушка осмотрелась вокруг.
Молочно-голубое небо, воздух свежий и прохладный. Тишину долины нарушали только голоса кучеров, понукавших лошадей сойти на обочину, чтобы пропустить карету графа. Арианна издали увидела его статную фигуру. Джулио Веноза стремительным шагом направлялся к ней. Широкий лоб, прямой нос, светлые глаза, виски с проседью. Она сразу заметила на лице графа восхищение, которое по мере его приближения все росло.
— Граф Джулио Веноза, баронесса, — учтиво представил его Каттанео.
Джулио поклонился и поцеловал Арианне руку. Она стояла, скрыв лицо вуалью. Граф заговорил с ней, и она что-то ответила наобум. Все затаили дыхание. Джулио помог ей вновь занять место в экипаже. Его взгляд полон огня или желания, в смущении подумала девушка. Она еще не научилась различать эти чувства. Надо будет узнать у Марты.
— Путешествие было долгим, и вы, должно быть, устали, — произнес Джулио. — Но теперь уже совсем близко. Эта неширокая река зовется Олона, а за ней сразу же увидим озеро Варезе.
Арианна осмотрелась. Ее удивила здешняя растительность — такие высокие, такие могучие деревья! А сколько пресной воды в этой местности! На юге такое даже представить себе невозможно. По дороге она видела высокие горы, несколько вершин, покрытых снегом. Она знала, что это Альпы.
Теперь они, должно быть, находились почти у подножия величественной грады, но снега нигде не видно, и погода очень мягкая. Бескрайние леса, через которые пролегала дорога, усыпаны золотисто-красными и коричневыми листьями, среди деревьев встречались и зеленые, хвойные, напоминавшие растительность на Тремити, только выше и стройнее. И всюду множество светлых, прозрачных озер, а воздух — необыкновенно чистый. Почти всю дорогу светило, словно улыбаясь, нежаркое, но яркое ноябрьское солнце, отражаясь в зеркале воды.
Однако до сих пор она почти не замечала всей этой красоты и только сейчас впервые посмотрела вокруг с интересом. Появление графа сделало реальностью сновидение, в котором она пребывала и которое казалось ей порой кошмаром.
Экипажи вновь двинулись в путь. Джулио Веноза, сев верхом на лошадь, некоторое время скакал рядом с каретой, у окошка, где сидела Арианна. Потом девушка видела, что граф пересел в экипаж и поехал впереди.
Небольшой караван еще некоторое время двигался по долине. Теперь по обеим сторонам дороги простирались обширные луга, а впереди возвышалась высокая гора, покрытая лесом. На одном из ближайших холмов слева Арианна увидела небольшое селение. Может, это и есть Варезе, подумала она. Но дорога пошла в гору, мимо большого озера и еще долго петляла вдоль берега. Лучи послеполуденного солнца оживляли яркую зеленую листву.
Так они ехали еще часа полтора, а потом стали спускаться. Впереди показалось селение, но экипажи его тоже миновали и, проехав еще немного, оказались на неширокой полосе земли. Тут она заметила вдруг, что вода омывает дорогу с обеих сторон. Они ехали по чрезвычайно узкому перешейку или полуострову, и влага вокруг почему-то придала девушке чувство уверенности, ощущение чего-то хорошо знакомого. Но вот карета стала подниматься на холм, который посреди всей этой водной глади казался островом. Дорога шла все выше и выше.
Вдали появились церковь, несколько домов и большая вилла, окруженная парком. Перед ней на каменистой площадке экипаж графа остановился.
— Это что же, полуостров посреди озера? — с любопытством спросила Арианна Каттанео, подошедшего к ней.
— Нет, баронесса. Это холм. Он расположен на узкой полоске земли, отделяющей озеро Варезе от озера Бьяндронно. Однако, когда подъезжаешь сюда, действительно кажется, будто попадаешь на полуостров.
Вилла находилась на перешейке между озерами и очень походила на охотничий домик Марио. Именно в нем, а не на вилле у матери предпочитал жить маркиз. Интересно, что еще общею у Марио с графом Венозой? Пока она может сказать только одно: он лучше, чем она ожидала. Не так уж плох этот граф.
Когда вошли в дом, пожилая, двигавшаяся вперевалку горничная Амелия провела женщин в отведенные им комнаты. Они поднялись по широкой лестнице, прошли по коридору. Амелия открыла одну из дверей.
— Вот, баронесса, ваши апартаменты. Пожалуйста.
Арианна, а за нею Марта и горничная вошли в просторную гостиную, откуда двери справа и слева вели в другие комнаты с примыкавшими к ним ванными. Осмотревшись, девушка воскликнула:
— Как чудесно! Как прекрасно! Марта, посмотри, посмотри, здесь просто великолепно!
К ней вновь вернулось ее обычное жизнерадостное настроение. Впервые после стольких месяцев Марта опять увидела на лице своей воспитанницы искреннюю радость, какая бывает у детей, когда они видят что-то удивительное, а радость и изумление — это счастье.
Марту тоже поразила красота и роскошь уютных апартаментов, а особенно спальни, приготовленной для Арианны. Стены этой комнаты были затянуты светло-голубым шелком. Изголовье кровати задрапировано огромным занавесом. Вся остальная мебель, как и кровать, была цвета слоновой кости. Шелковые шторы на широком окне блестели так же, как и штоф на стенах. На полу лежал ковер с яркими крупными цветами на таком же бледно-голубом, как стены, фоне. Огромное зеркало возвышалось над невысоким столиком, уставленным множеством флаконов с духами и баночками с кремами, а перед ним стояла банкетка. Чуть подальше на другом столике красовался огромный букет дивных белых роз.
Девушка в изумлении и с искренним восторгом оглядывалась вокруг. Она была так счастлива, так счастлива!.. А пожилая горничная смотрела на них с Мартой, сложив руки на животе, и довольно улыбалась.
— Пройдите сюда, синьорина, — предложила она и открыла дверь. — Это ваша ванная комната.
Марта проследовала туда, а девушка подошла к окну своей новой спальни, чтобы взглянуть, куда оно выходит. В наступающих сумерках она увидела густой лес, спускавшийся к озеру. Она обернулась и окинула взглядом комнату. Кроме кровати здесь стояли еще и кресла, обитые таким же штофом, что и стены.