— Буду искренним с вами, маркиза. Это все, что осталось от моего войска. При всем желании я не мог бы защитить виллу от нападения противника, хотя она и занимает превосходное стратегическое положение.
— Очень хорошо, если так, генерал, потому что, как вы легко можете догадаться, сюда тоже дошли известия о наступлении кардинала Руффо, да и народ вооружен. Вы, конечно, никого не заметили, но между Роди и Санникардо затаилась по крайней мере тысяча вооруженных мужчин. А кроме того, на их стороне корабли. Вот посмотрите.
Маркиза поднялась и подошла к широкому окну, выходящему к морю.
— Там, на рейде, взгляните, Карафа, стоят корабли, а вдали виднеются острова Тремити.
Карафа не тронулся с места, только взглянул в сторону окна. Маркиза улыбнулась:
— Итак, если вы явились не как военный чин, значит, пришли как друг. Поэтому вам прежде всего нужно поесть и отдохнуть. Поездка оказалась долгой, а погода на дворе стоит слишком жаркая. — Маркиза позвонила в колокольчик, появился дворецкий. — Джузеппе, принеси легкого белого вина и что-нибудь поесть. — Дворецкий молча удалился. — Итак, какова цель вашего визита?
— Прошу у вас приюта на одну или две ночи. Мы никого не побеспокоим. Мои солдаты измотаны, а некоторые ранены, хотя и легко. Мы хотели бы продолжить путь завтра или послезавтра утром. Мы двинемся на север.
— Лучше скажите мне все как есть, Карафа, — попросила маркиза. — Если вас преследуют, то не скрывайте этого. Если же вам надо спрятаться у меня, так и говорите. Я могу помочь вам, но вы должны быть честны со мной. — Маркиза увидела, как исказилось лицо Карафы, как трудно ему владеть собой.
— Да, меня преследуют, маркиза. За мной идут по пятам два батальона под командованием де Чезаре. Я хотел добраться до Пескары.
— Генерал, люди ведь все знают. Слухами земля полнится. Доходят они и сюда, хотя мы и живем вдали от мира. Уверяют, будто ваша армия, разграбив Бари, отступила с огромной добычей. В частности, вы захватили сокровища Сан-Никола. Куда они делись?
— Все осталось в Сан-Северо. В Манфредонии высадился какой-то русский десант, и кардинальские войска при поддержке русских двинулись маршем на Фоджу. Де Чезаре спешит к Термоли…
— И вы боитесь, что вас окружат. Легион разбит, а добыча брошена. — Генерал согласно кивнул. — Значит, не можете податься ни на юг, ни на запад. А на востоке и на севере — море. Я все поняла. Вам некуда деться. Вопрос нескольких часов, дней, вас схватят и доставят к кардиналу. Перспектива, конечно, не из приятных. Кстати, а где сейчас кардинал?
— Мне известно, что, покинув Алыамиру, он расположился лагерем в Мельфи. Большая часть его армии находится там.
Слуга внес большой серебряный поднос с едой и вином, поставил на стол и удалился.
— Выпейте, Карафа. Я велела покормить и ваших солдат, а также разместить их на отдых. Лошади в конюшне. Вы — мой гость.
Впервые на лице Этторе Карафы проявилось некоторое спокойствие. При всем своем мужестве он всерьез был удручен положением, в котором оказался Генерал приказал своим солдатам добираться до Пескары небольшими отрядами, дабы избежать преследования кардинальских войск. Сам же остался в ловушке в горах Гаргано. Но так как маркиза контролировала все высоты, все дороги, все порты и предлагала ему гостеприимство, он мог считать себя в безопасности. Однако ему казалось странным, что эта женщина не поинтересовалась собственным сыном.
Когда Руффо перебрался из Сицилии в Калабрию, у него не было офицеров, не было людей, имевших практический военный опыт. А Марио получил выучку в королевской армии, слыл доблестным офицером, пользовался большим авторитетом. Его появление обескуражило солдат, да и многие офицеры последовали примеру маркиза и присоединились к кардиналу — начальник военного округа Реджо Натале Перес де Вера, опытный воин и опасный враг; артиллерист де Роза, который…
Этторе Карафа вдруг почувствовал, что очень устал. Он съел немного сыра и выпил бокал вина, а маркиза продолжала изучать его.
— Я видела немало беженцев из Андрии, Карафа, — вновь заговорила она, когда генерал закончил еду. — Не знаю, насколько верно все, что рассказывают о жестокостях, совершаемых кардинальскими войсками, но я встречалась и с беженцами из ваших земель.
— Это люди, восставшие против законного правительства, — ответил он.
— Я видела беженцев, Карафа, многие нашли приют в моих владениях. На их лицах написан ужас. Вы сами проявили немало отваги, вас видели под обстрелом артиллерии со шпагой в одной руке и красно-желто-синим знаменем в другой. Вы лично водрузили знамя на башне. Но сразу же после этого французы с помощью артиллерии разрушили ворота Трани. Заняв город, они забирались на крыши, срывали кровлю, проникали сверху в дома и убивали людей.
— Вижу, вы неплохо информированы, маркиза.
— Мне рассказывали обо всем беженцы. Потом вы отдали приказ уничтожить всех, кто сдался в плен. Люди выходили с поднятыми руками, а ваши солдаты стреляли в них. Потом велели расстрелять всех пленных. Это бесчестный поступок, Карафа! Наконец, вы отдали приказ поджечь город и стереть его с лица земли. Сегодня Андрии больше нет. Все ее жители уничтожены.
Этторе Карафа словно окаменел. Когда маркиза закончила, он поднял на нее глаза:
— Но ведь это гражданская война, маркиза. Как, по-вашему, обойдется с нами кардинал Руффо, если мы попадем к нему в руки? У него же не армия, а банда убийц и грабителей. Они пойдут на невообразимые преступления. Да, я хотел наказать своих бывших вассалов, потому что они опозорили мое имя. Я ответил варварством на варварство. А вам известно, что кардинал платит за убийство якобинцев наличными? По шесть дукатов за голову. Ему приносят их мешками. Он велит класть головы к своим ногам и покупает. Да к тому же торгуется. А вам известно, маркиза, что молочный брат короля Дженнаро Ривелли выискивает беременных женщин, так как одним выстрелом может получить сразу две головы для продажи?
— Хватит, Карафа! — вскипела маркиза. — Даже если это и так, все равно нет никакого оправдания вашему поведению на родной земле. Нет никакого оправдания вашему поведению! Вас преследует армия кардинала под командованием де Чезаре, и вы явились в мое палаццо просить помощи во имя старинной дружбы наших семей. Я помогу вам, несмотря на то что мы находимся в разных лагерях, несмотря на то что за эти несколько месяцев ваши соратники-якобинцы не раз угрожали мне и оскорбляли. В Термоли, Санни-кардо, Роди-Гарганико, Вместе народ поднял знамена свободы. Но потом люди устали. И без помощи кардинала Руффо освободились от тех, кто мешал. — Маркиза поднялась. — Не беспокойтесь, генерал, здесь вы в безопасности, — продолжала она. — Сегодня ночью от правитесь с вашим отрядом в Роди-Гарганико. Велю приготовить две лодки. Вас проведут на север так скрытно, что с суши никто и не заметит. И ваш отряд избежит столкновения с де Чезаре. Передайте привет адмиралу Караччоло, когда увидитe его. Это мой старый друг. Знаете, что я больше всего ценю в нем? Человечность. Караччоло — выдающийся флотоводец, но он к тому же отличается удивительной гуманностью. Когда в Тулоне[59] Наполеон победил англичан и вынудил их отступить, перепуганные роялисты бросились в море, моля о помощи. Они цеплялись за борта английских судов и кричали, прося поднять их наверх. И англичане перестреляли всех, чтобы избавиться от них. Только Караччоло приблизился к ним с немногими судами, которые у него остались, и под огнем французов постарался спасти как можно больше этих несчастных. Я желаю только одного: чтобы поскорее закончилась зверская бойня между нами. Идите и отдыхайте!
На лице Карафы не отразилось никаких чувств. Он по-военному четко поблагодарил маркизу и вышел. Маркиза позвонила в колокольчик, вызвав Миранду.
— Попроси Джузеппе немедленно прийти сюда, а сама приготовь все, что необходимо для длительного и весьма трудного путешествия. Скажем так, недели на две.
— Куда поедем?
— В Мельфи, к моему сыну и Руффо. Хочу поговорить с ними, хочу понять, что происходит.
Маркиза рассматривала из своей кареты необъятный лагерь, который армия кардинала раскинула на обширной равнине возле Мельфи, близ озера Абате Алония. Картина, представшая перед маркизой, поразила ее: тысячи палаток различной формы и разнообразных цветов, и над каждой реяло знамя Армии святой веры. На одной стороне полотнища багровый крест с девизом In hoc signo vinces[60], а на другой — бурбонские золотые лилии. Ветер был довольно сильным, и знамена празднично развевались.
Однако изумление вызывали не только масштабы лагеря. Маркиза не представляла, что армия кардинала Руффо столь велика. Но самое странное заключалось в том, что этот необъятный лагерь оказался пуст, совершенно пуст. Конечно, маркиза заметила часовых, и само поле охранялось, но войск нигде не было видно.
Карета проследовала по пыльной дороге дальше. Маркиза не отрываясь смотрела в окошко. Справа тянулись огромные загоны, где паслись сотни превосходных лошадей, наслаждаясь свободой и свежим воздухом. Потом она увидела впереди десятки, многие десятки пушек. И опять весьма удивилась. Никак не думала, что кардинальская армия оснащена мощной артиллерией. Во всяком случае, когда войска прибыли из Калабрии, пушек у них, конечно, не было. Должно быть, одну за другой отобрали у неприятеля в разных городах. Наверное, немало стволов прикатили к ним и восставшие после удачного изгнания со своей земли французов и якобинцев. Было тут все: лошади, пушки, часовые. Но где же солдаты?
Когда дорога поднялась на пригорок, внизу неожиданно открылось озеро, и на обширном лугу возле него маркиза увидела впечатляющую картину. На берегу расположилась целая армия, которая… Но что они делают? Что все это означает? Тысячи солдат поднимаются с колен… Поют… Она не верила своим глазам и ушам. Солдаты служили мессу!