Маркиза присмотрелась внимательнее — тысячи, десятки тысяч людей, и все в самых разных мундирах. Она не сумела бы точно описать их. Некоторые одеты в бурбонскую военную форму, а дальше, совсем недалеко, виднеются какие-то красные мундиры. Наверное, русские под командованием генерала Мишеру? И еще кто-то в зеленых мундирах с султанами на головном уборе. Но больше всего солдат в коричневой форме, и сбоку на шапках у них белые кокарды.
Войска располагались полукругом — великолепным конным строем. Подразделения, вплоть до самых мелких, каждое со своим командиром. Впереди, рядом со знаменем — офицерские чины в белых мундирах. В центре — огромный помост под бело-золотым балдахином. На нем алтарь, и перед ним человек десять священников — епископы в митрах, с посохами. Посередине помоста — прелат в пурпурной мантии. Сомнений быть не могло. Это сам Фабри-цио Руффо. Он служил мессу в сопровождении епископов. А где же Марио? Ее сын должен быть среди офицеров возле помоста.
Когда служба закончилась, к карете маркизы подъехал верхом молодой офицер в бурбонской форме.
— Маркиза Россоманни? — спросил он и в ответ на утвердительный жест добавил: — Его высокопреосвященство кардинал просит вас, синьора, расположиться в ставке вашего сына, полковника. Он вскоре подъедет туда.
Маркизу провели в просторную палатку, и она опустилась в кресло. Взглянула на подлокотники — весьма потерты. Нет сомнений, подумала маркиза, кресла где-то украдены. Бог (мает, какой происходит грабеж. Через полчаса появился Марио. Он показался матери выше ростом, возмужавшим. Маркиза поднялась и обняла сына. Она была взволнована, горда, счастлива. И хотела сказать о своих чувствах, но решила, что не стоит поддаваться эмоциям. Она привыкла держать себя в руках. Надо поговорить о другом.
— Я видела Этторе Карафу, — сказала она, глядя на сына блестящими глазами. Марио сел рядом.
— Где? — встревожился он.
— Он поднялся со своим отрядом ко мне на виллу. Ушел из Сан-Северо от преследования де Чезаре.
— Карафа угрожал вам? Захватил нашу виллу? Кто-нибудь убит? — забеспокоился Марио, сжав ее руку.
— Нет, с ним было всего человек двадцать, — успокоила его маркиза, слегка коснувшись рукой щеки сына. — Он отступал. Попросил на время гостеприимство.
— И вы не отказали?
— Нет. Наши семьи когда-то были очень дружны.
— Карафа — отличный воин, — сказал Марио. — Он — единственный, кто действительно мог бы создать нам проблемы, будь у него достаточно войска. Однако он проявил себя чересчур безжалостным. И народ возненавидел его. Даже люди из его владений не любят генерала.
— Я высказала ему почти то же самое. Как ты считаешь, он доберется до Неаполя?
— Не думаю. Он сейчас уже наверняка в Пескаре, а оттуда ему не вырваться. Там полковник Пронио контролирует все проходы в Абруцци.
— С вами много бандитов? — поинтересовалась маркиза.
Марио покосился на мать:
— Вам любопытно, не правда ли? Но подождите немного. Я познакомлю вас с ними. Скоро они разъедутся, и больше никому уже не выпадет такой случай увидеть их всех вместе.
Маркиз поднялся, предложил матери руку и повел на луг, где она увидела несколько офицеров в бурбонской форме и еще каких-то военных в довольно странных одеждах.
— Так это и есть знаменитые бандиты? — шепотом спросила маркиза, с любопытством рассматривая их.
— Не бандиты, мама, — поправил Марио, — а руководители частей Армии святой веры. Их нерегулярные войска — это и есть народное ополчение. Так или иначе, они борются за свободу. Обычно действуют в своих родных краях и определяют там погоду. Но предстоит наступление на Неаполь, и кардинал хочет согласовать действия всех своих формирований. Стремится прежде всего, чтобы ополченцы изгнали французов, а не занимались грабежами и убийствами. Насчет первого пункта программы они, похоже, договорились, а вот насчет второго — гораздо труднее. Некоторые из них вроде Панедиграно, фра Дьяволо и Саломоне законно носят звание генерала. Но есть еще Маммоне, это просто чудовище, отвратительный тип. Еще Шарпа — душегубец, мстит очень жестоко. Мы собрали их здесь как раз для того, чтобы управлять ими. Я бы их всех посадил, но кардинал считает, надо подождать окончания войны. Еще… Впрочем, пойдемте, у нас мало времени. Потом расскажу подробнее.
Подойдя ближе к группе офицеров, маркиза увидела огромного мужчину с крупной головой, выпученными глазами, толстогубого и рябого, невольно вызывавшего отвращение. Страшилище это поклонилось, когда маркиза поравнялась с ним, и Марио представил его:
— Гаэтано Маммоне, хозяин Казерты, гроза французов и якобинцев.
Другой офицер был высокого роста, с умным, приятным лицом. Маркиза подняла брови, удивившись, как могли оказаться рядом два столь непохожих человека. Марио продолжал:
— Представляю вам Саломоне, командира восставших в Акуиле. Он трижды одерживал победу над французами. Под Акуилой, у Рокка ди Корио и Антродоко. Это были самые серьезные поражения французов после Абукира!
Потом Марио подвел мать к тучному, простоватому вояке с добродушным лицом и умными тазами.
— А это Панедиграно, мама. Вам надо бы знать, что после взятия Кротоне англичане освободили тысячи заключенных, содержавшихся в Мессине на каторге. Когда об этом узнали калабрийские солдаты, то все захотели немедленно вернуться домой защнщать собственных жен и детей. Тогда вместе с кардиналом и епископом Капиати мы вышли навстречу каторжникам. Но мы ни за что не смогли бы убедить их, если бы не Панедиграно. Он взял на себя командование этой бандой и превратил уголовников в превосходное воинское соединение, преданное нам и прекрасно организованное. Именно Панедиграно контролирует весь район Поликастро и поддерживает отношения с английским адмиралом Троубриджем.
Панедиграно улыбался, ему приятно было слышать похвалу. Рядом стоял высокий человек в нарядном костюме. Маркиза с недоверием взглянула на него. Он выглядел уж очень сурово. Совсем непохож на Панедиграно, который, судя по всему, обладал очень уравновешенным характером и был, по-видимому, благородным альтруистом, чем и покорил сердца своих воинов.
— Познакомьтесь. Это Шарпа, завоеватель Пичерно и Потенцы.
Маркиза сдержанно приветствовала его и с любопытством посмотрела на стоящего рядом офицера.
— Полковник Пронио, мама, командующий народным ополчением области Абруцци.
Между тем подошел поближе элегантный мужчина с изысканными манерами и открытым лицом. Увидев его, Марио улыбнулся:
— А это, мама, фра Дьяволо, хозяин областей Чочария и Лацио, от него без ума все женщины.
Фра Дьяволо склонился в изящном поклоне:
— Маркиза, надеюсь, вы не откажетесь быть моей гостьей в Риме, когда мы освободим его?
— Я слышала о вас, дорогой полковник Пецца, — сказала маркиза. — Или вы предпочитаете, чтобы я тоже называла вас фра Дьяволо? Благодарю за приглашение… До встречи в Риме.
Марио подошел к парапету на башне замка Мельфи, одного из самых благородных строений в Апулии. В тысячном году, когда крепость эта была резиденцией семьи Альтавилла, норманны явились сюда на боевых судах, высадились тут и завоевали королевство. Предки столь знаменитого рода были соратниками Роберто Гуискардо и видели, как строилась красивейшая и совершенно неприступная крепость, обращенная на северо-восток.
Стоял мягкий летний вечер, но ощущалась прохлада. Легкий ветерок дул с горы Вультуре в долину. Гора Мельфи была высокой, издали даже походила на вулкан. Марио помнил это место еще с детства, когда ребенком бывал здесь с отцом, поднимался по дороге из Манфредонии в Чериньолу.
Залитая солнцем долина с бескрайними пшеничными полями в июне всегда окрашивалась ровным золотистым цветом. А вдали виднелась вершина Вультуре, и отец обычно говорил:
— Там, внизу, лежит город Мельфи, откуда родом твои предки.
Отец, высокий, крепкий человек, очень любил его. Марио понимал, что обычно в знатных семьях родители уделяют детям слишком мало внимания. Отец всегда брал его с собой, отправляясь проверять имения. Гораздо реже они отправлялись вместе на охоту. В отличие от большинства местных аристократов, отец Марио не был заядлым охотником. Он предпочитал рыбную ловлю. Иногда вместе с рыбаками из Виесте или Роди-Гарганико отец и сын оставались в море до зари.
Марио вспомнил неповторимые запахи теплых летних ночей, когда небо усыпано мириадами звезд. Лодки бесшумно отходили от берега с зажженными факелами, огни которых ярко отражались в воде. Он испытывал тогда загадочное волнение и непонятную тоску. Расставание с берегом всегда приятно, потому что в море нет препятствий. Даже вдали от суши при свете луны отлично виден был знакомый силуэт Гаргано и родные места побережья, усыпанного огоньками. А дальше приветливо мигали сигнальные огни островов Тремити. Место неизменно отрадное, уютное, необычайно приветливое. Добирались туда обычно из Роди. Путешествие длилось недолго — всего несколько часов. Причаливали к молу на Сан-Никола, где обычно кто-нибудь встречал их. А потом он увидел там Арианну, тогда еще совсем юную.
Марио почувствовал, что его сердце вдруг заколотилось как сумасшедшее. Он постарался отогнать воспоминание, не хотел снова вскипеть гневом, не желал больше страдать. Арианна где-то очень далеко, и он никогда больше не увидит ее. Это был всего лишь печальный, несчастный эпизод в его жизни. Сколько куда более страшных событий повидал он во время боев. Война изменила его, ожесточила. Теперь у него хватит сил и не такое припомнить и вытерпеть любые воспоминания, сказал он себе, сжав кулаки. И маркиз стал перебирать в памяти былое, подобно исследователю: осторожно, но решительно.
Какой он помнит Арианну? Удивительно легкой, воздушной; светлые волосы, проникновенный глубокий взгляд и какая-то своя, неповторимая манера взмахивать необыкновенно длинными ресницами. Увидев ее, Аппиани сказал, что, несомненно, это самая прекрасная девушка, какую он когда-либо встречал. И он, Марио, увлекся ею. Боже, да он тогда просто голову потерял!