для Дакира не означало ничего хорошего.
Но и Чейза Дакир совсем не боялся. Конечно, с такой-то страховкой.
— Я его вылечил. Больше никакие болезни не страшны твоему брату. Чейз, ты
должен мне верить. — Гипнотический взгляд доброго папаши. — Формула иммунитета
для изготовления сыворотки была давно готова. Кровь Джей была последним
необходимым компонентом. Её кровь воистину волшебная!
— Ты вколол ему какую-то сыворотку?! — Это всё, что услышал Чейз.
А меня в этот момент накрывало новой волной ярости. Вот же сукин сын! Уверял,
что моя кровь — занимательная, но весьма посредственная субстанция! И что ни для
каких глобальных целей никто не собирается её использовать!
— Я вколол ему лекарство. И оно благотворно подействовало на весь организм.
Чейза начинало колотить:
— Значит, были все шансы, что оно убьёт его?!
— Были, я не скрываю этого, Чейз. Но как сказала Джей, когда спасала тебя:
«Какая разница, если он итак обречён»? Это был шанс Ронни на выздоровление. Мы не
могли им не воспользоваться.
— Чейз, он помог мне! — кричал Ронни. — Не трогайте Дакира!
Лицо Чейза багровело от ярости.
— Обречён?! Какого чёрта ты решил, что он обречён?! Какого чёрта ты решил, что
вправе творить его судьбу?! Кто ты такой?!! — Голос Чейза звучал так громко, что даже
шеренга людей, медленно продвигающаяся от площади к воротам, и вовсе остановилась.
— Скольким ты вколол её до Ронни?!! СКОЛЬКИМ?!
Дакир молча помотал головой.
И это был весь ответ. Слова были не нужны. Ронни стал первым испытуемым. Он
был всего лишь смертельно больным ребёнком. Ребенком, прибывающим на грани между
жизнью и смертью. Ребёнком, которому практически нечего было терять, кроме брата,
которого Дакир собственноручно отправил встречать смерть в Скалу. Поэтому, больной
астмой, находящийся в коме мальчишка, стал первой подопытной крысой, получившей
дозу некой сыворотки иммунитета выведенной в подпольных лабораториях Креста! За
него некому было заступиться. И даже Кира пошла на это!
Зря Дакир вызвал подкрепление, кем бы оно ни было! Зря прилетел сюда лично!
Зря взял с собой Ронни, как прикрытие! И зря не отдал приказал расстрелять нас на месте.
Только так у него оставался шанс выжить.
Я забираю у него этот шанс.
Я подняла пистолет и выстрелила ему прямо в сердце. Тёплые глаза застыли,
превратившись в стеклянные. Лидер Креста упал на колени, задержав на мне пустой,
слегка удивлённый взгляд, после чего ударился лицом о грязную землю. Последний тихий
хрип долетел до моих ушей. Последний звук из уст подонка, который поставил подпись на
свидетельстве о гражданстве для собственной смерти.
— Шах и мат тебе, ублюдок. Гори в аду. — Последние слова, сорвавшиеся с губ,
прежде чем круглый серебристый шарик взорвался у моих ног, и густой белый дым,
заполнивший собою всё пространство, заставил потерять сознание.
Глава 42
Нет в этом мире такой правды, которая смогла бы угодить всем и каждому.
Обязательно найдётся тот, кому эта правда не понравится. Обязательно найдётся тот, кто
предпочтёт правде ложь. Ложь — болезненное, но не смертельное оружие. Порой ложь
способна защитить… оградить от удара в сердце. В то время когда правда, способна
одним точным выстрелом превратить сердце в комок серого пепла; ветер поднимет его с
земли, вознесёт к небесам и рассыплет невидимой ни одной душе пылью по разным
частям света.
Правда никому не нужна.
Боль никому не нужна.
В Новом мире всё предпочтение отдано лжи. Потому что ложь, оберегает нас от
страшной истины. В то время когда правда, способна нас уничтожить.
Я выбираю правду. И катись всё к чёрту.
«Что с ней… почему нашей девочке стало хуже?»… — тихое рыдание женщины.
«Скажите нам правду. После всех процедур! Мы столько сил вложили в её
лечение! Разве не вы говорили, что это должно помочь?! — измучанный хриплый голос
мужчины. — Отвечайте!!! Что пошло не так?!».
«Успокойтесь, прошу вас. Вы разбудите Сэйен».
«Отвечайте, что с ней»?!!
«Что теперь будет с нашей девочкой»?..
«Уверяю, мы сделаем всё возможное. Дакир сделает всё возможное»…
Мой сон превращался в кошмар из воспоминаний прошлого и того, чего никогда не
было…
«Сэйен будет жить?» — стонала мама.
«Дакир сделает всё, что в его силах, — отвечал доктор, — сыворотка иммунитета
почти готова. Мы введём её внутривенно и будем ждать».
«Это вылечит её?» — голос отца.
«Шансы равны. Или убьёт, или вылечит, — ответил врач и зашёлся в громком
пронзительном смехе, так похожем на смех Леона, — какая разница, если она всё равно
обречена»?!
«Какая разница, если она всё равно обречена»?..
Я пыталась проснуться, но не могла… Один кошмар перерастал в другой. Второй в
третий и так до бесконечности.
Забытые воспоминания не имели права пробуждаться в моей голове и тем более
обрастать ужасами настоящего. Это всё оно — сердце, в котором Чейзу удалось растопить
лёд. Защита была сброшена.
Глухие удары долетали до сознания сквозь пелену кошмаров. С каждой секундой
становясь громче, вытряхивая, выбивая из головы дурной сон. Реальность звала меня.
Требовала, чтобы я немедленно открыла глаза! Только где гарантии, что действительность
не окажется хуже сна?..
О да, такой она и оказалась.
Картинки из снов исчезли, позволив получить контроль над телом. Не было боли.
Не было усталости. Как и не было зрения. Белый занавес опустился на глаза, лишив
возможности определить своё местонахождение. И стало страшно… Почему я ничего не
вижу?! Вообще ничего!
Я ослепла.
Понимание этого не могло не вызвать панику. Это было слишком неожиданно. Я
была готова ко всему, но только не к потере зрения!
Пиканье приборов — звук справа.
Нескончаемые глухие удары по твёрдой поверхности — звук слева.
Я села. Выдернула из вены катетер. Тяжёлое судорожное дыхание должно было
отзываться болью в рёбрах, но боли не было. Никакой.
Чистая одежда была непривычной, странной, как шершавые больничные простыни
— ещё одно воскрешённое воспоминание из детства. Я с силой потрясла головой, выгоняя
мысли — никакой боли.
Коснулась лица — на брови широкий пластырь, на переносице ещё один.
Запах. Пахнет стерильными средствами и медикаментами.
Пиканье приборов. Я в какой-то лаборатории?.. Что происходит? Где Чейз?! Куда
нас вывезли из Скалы?! Что вообще случилось после того, как я выпустила пулю в
Дакира? Я ведь убила его?.. Надеюсь, это произошло на самом деле, а не в моём
свихнувшемся сознании.
Лёгкий порыв воздуха в лицо дал понять, что теперь я в помещении не одна.
С тихим щелчком захлопнулась дверь.
— У меня пистолет, Джей, так что будь добра, не делай глупостей, — высокий
женский голос, строгий, жесткий, незнакомый.
Я крутила головой по сторонам, щипала себя, надеясь, что это всего лишь
продолжение кошмара и зрение вот-вот вернётся, но ничего не менялось, только паника
всё ближе и ближе подбиралась к горлу, сдавливая его, организуя удушье.
Лёгкие быстрые шаги и за спиной раздалось гудение. Я метнула голову на звук,
словно это как-то может помочь, в случае если от меня решили избавиться. Бред. Хотели
бы — давно избавились. Кем ни были эти люди — эта женщина, — я нужна им, по
крайней мере, пока.
— Я поднимаю спинку твоей кушетки, всё в порядке, — твёрдо произнесла
женщина. — Присядь сюда, облокотись, вытяни ноги и дай руку, я поставлю катетер
обратно.
Я инстинктивно зажала ладонью внутреннюю сторону локтя.
Медленный выдох:
— Это простые витамины, ты была сильно измотана.
— Боль?.. — Не голос – дрожащий скрип.
— Мы вкололи тебе сильное обезболивающее. Правое ребро сломано, грудная
клетка перевязана бинтами.
— Зрение?
— Побочный эффект усыпляющего газа. Это новая разработка — не лишена
изъянов.
Новый выдох женщины, не без раздражения:
— Послушай, у меня нет времени! Всю Скалу эвакуировали сюда и каждого из них
ещё нужно осмотреть, занести в базу и распределить! И если я не хочу — а я не хочу, —
потом переделывать всю работу, то лучше бы мне сейчас быть там!
Что она нам несёт?..
— Где я? — Я с силой тёрла ослепшие глаза. — Когда зрение вернётся?
— Скоро. Ты…
— В подземной станции.
Молчание и вновь высокий голос:
— Откуда знаешь?
— Дакир что-то говорил.
— Вот как…
— Он жив?..
Женщина хмыкнула:
— Разве не ты убила его?
И вновь тишина.
Убила. Я убила его.
Я снова убила человека.
Пьяницы в баре, боец в медицинском корпусе, теперь Дакир.
Осознанные убийства, которых при желании можно было избежать. Можно было
поступить по-другому, можно было не топить себя по горло в чужой крови. В крови
людей — таких же, как я. Вот что сделала с нами жизнь. Вот что сделали мы друг с
другом. Что сделали сами с собой. Я сама себя такой сотворила…
Не смотря на отсутствие зрения, сильное головокружение заставило вцепиться в
клеёнчатую поверхность кушетки всеми пальцами. Тошнота подкатывала к сдавленному
горлу. И снова этот глухой стук. Мне ведь не кажется? Это ведь не мозг стучит колёсами
на прощание?..
Я сглотнула. Горло не хотело расслабляться:
— Поэтому я здесь?.. Что за подземная станция? Кто вы такие?
Тихие лёгкие шаги и голос женщины прозвучал ближе: