Он почувствовал, что рука Джошуа напряглась.
– А это означает…
– Я не знаю что! – Деорнот выпустил руку принца, поднял с земли веточку и принялся пальцами сдирать с нее кору. – Но я не могу поверить, что они не расправились бы с нами, если бы хотели.
– Усирис на Дереве! – выдохнул Джошуа. – Я стыжусь того, что тебе пришлось взять на себя ответственность, которая на самом деле принадлежит мне, Деорнот. Ты прав. В этом нет смысла.
– Возможно, есть что-то важнее нашей смерти, – задумчиво проговорил Деорнот. – Если бы они хотели нас убить, почему они нас не окружили? Если ходячий мертвец сумел незаметно к нам подобраться, разве это не по силам норнам?
Джошуа на миг задумался.
– Возможно, они боятся нас. – И снова принц замолчал. – Созови всех, – сказал он наконец. – Это слишком важно, чтобы оставаться только между тобой и мной.
Когда все собрались возле маленького костра, Деорнот окинул их взглядом и покачал головой. Джошуа, он сам, Эйнскалдир, Изорн, Тайгер, еще не проснувшийся окончательно, и герцогиня Гутрун; Стрэнгъярд искал место, чтобы сесть, Воршева присматривала за Санфуголом – вот и весь их отряд. Их осталось всего девять человек. Два дня назад они похоронили Хелмфеста и юную горничную. Гамволд, немолодой стражник с седыми усами, умер, свалившись в пропасть во время атаки, в которой был ранен Санфугол. Они не смогли достать тело Гамволда, не говоря уже о том, чтобы похоронить, и неохотно оставили его на уступе открытой гряды, отдав на растерзание ветру и дождю.
«Нас осталось всего девять, – подумал он. – Джошуа прав. Это действительно совсем маленькое королевство».
Принц закончил объяснение, и заговорил Стрэнгъярд, голос которого звучал неуверенно:
– Мне совсем не хочется произносить это вслух, – начал он, – но… но, возможно, они просто так развлекаются… ну, как кошка с загнанной в угол крысой.
– Какая жуткая идея! – проговорила Гутрун. – Впрочем, они же язычники, так что все возможно.
– Они больше, чем просто язычники, герцогиня, – сказал Джошуа, – они бессмертны. Многие из них родились еще во времена, предшествовавшие тем, когда Усирис Эйдон прогуливался среди холмов Наббана.
– Они тоже умирают, – сказал Эйнскалдир. – Я знаю.
– Но они ужасные существа, – содрогнувшись всем своим могучим телом, сказал Изорн. – Теперь я знаю, что именно они пришли с севера, когда нас держали в плену в Элвритсхолле. У них даже тени холодные, точно ветер Халхейма, страны смерти.
– Подожди, – перебил его Джошуа. – Изорн, ты мне кое-что напомнил. Ты как-то говорил, что, когда вы были пленниками, некоторых из ваших людей пытали.
– Да, и я никогда этого не забуду.
– Кто их пытал?
– Черные риммеры, те, что живут в тени Стормспайка. Они были союзниками Скали из Кальдскрика – хотя, мне кажется, я уже говорил вам, принц Джошуа, что люди Скали не получили того, что им обещали. В конце они находились в таком же смертельном ужасе, что и мы.
– Но вас пытали Черные риммеры? А норны?
На широком лице Изорна на мгновение появилось задумчивое выражение.
– Нет… – медленно ответил он. – Не думаю, что норны имели к этому отношение. Они были всего лишь темными тенями в плащах с капюшонами, входившими и выходившими из Элвритсхолла. Казалось, они вообще ни на что не обращали внимания – впрочем, мы не часто их видели, и я был этому рад.
– Итак, – подвел итог Джошуа, – складывается впечатление, что норнов пытки не интересуют.
– Складывается впечатление, что пытки их просто не волнуют, – прорычал Эйнскалдир. – А Наглимунд показал, что они нас не жалуют.
– И тем не менее я думаю, они не станут преследовать нас в лесу Альдхорт ради развлечения. – Принц задумчиво нахмурился. – Мне трудно представить, почему они нас боятся, учитывая, в каком плачевном состоянии мы находимся. Чего еще они могут хотеть?
– Посадить нас в клетки, – проворчал Тайгер, потирая болевшие ноги. Целый день в лесу дался ему тяжелее остальных, если не считать Санфугола. – Чтобы заставить плясать.
– Помолчи, старик, – прорычал Эйнскалдир.
– Прекрати ему приказывать, – возмутился Изорн и наградил Эйнскалдира суровым взглядом, что было довольно трудно почти в кромешной темноте.
– Я думаю, Тайгер прав, – заговорил Стрэнгъярд, как обычно тихим извиняющимся голосом.
– В каком смысле? – спросил Джошуа.
Архивариус откашлялся.
– Мне показалось, что в его словах есть определенный смысл, – начал он. – Конечно, не то что они хотят, чтобы мы для них плясали. – Он попытался улыбнуться. – А про клетки. Возможно, они намерены захватить нас в плен.
– Я думаю, Стрэнгъярд попал в самую точку! – взволнованно вскричал Деорнот. – Они не убили нас потому, что хотят заполучить живыми.
– Или некоторых из нас, – осторожно проговорил Джошуа. – Возможно, именно по этой причине они использовали труп бедняги копейщика – чтобы он пробрался к нам, а затем утащил кого-то или даже нескольких человек.
– Нет. – Возбуждение Деорнота неожиданно растаяло. – В таком случае, почему они не окружили нас, когда у них была возможность? Я уже задавал себе этот вопрос, но у меня так и нет на него ответа.
– Если так, – заговорила герцогиня Гутрун, – я их точно не интересую. Проку от меня немного даже мне самой. Они охотятся на принца Джошуа. – Она сотворила знак Дерева у себя на груди.
– Конечно, – сказал Изорн, обняв мать за плечи могучей рукой. – Элиас отправил их с приказом захватить Джошуа. И он хочет получить вас живым, милорд.
– Может быть, – сказал Джошуа, которому явно стало не по себе. – Тогда почему они обстреливают нас из луков? – Он показал на лежавшего на земле Санфугола, Воршева поила арфиста, придерживая его голову. – Ведь они могут нечаянно убить того, кто им нужен, теперь, когда мы сбежали.
Ни у кого не нашлось ответа на его вопрос, и, охваченные тревогой, они долго сидели, прислушиваясь к звукам сырой ночи.
– Подождите минутку, – заговорил Деорнот. – Мы сами себя запутали. Когда они на нас напали?
– Рано утром после той ночи, когда молодой копейщик появился у нашего костра, – ответил Изорн.
– Кто-нибудь пострадал?
– Нет, – ненадолго задумавшись, сказал Изорн. – Нам повезло, что мы сумели сбежать. Их стрелы, которых было много, чудом никого не достали.
– Одна из них сбила мою шляпу! – сердито проворчал Тайгер. – Мою лучшую шляпу! И теперь она пропала!
– Жаль, что не твоя голова, – рявкнул Эйнскалдир.
– Но ведь все знают, что норны прекрасно стреляют из луков, – продолжал Деорнот, не обращая внимания на риммера и старого шута. – А когда они попали в кого-то еще?
– Вчера, – качая головой, ответил Изорн. – Тебе бы следовало это помнить. Гамволд мертв, Санфугол серьезно ранен.
– Но Гамволда не застрелили!
Все одновременно повернулись и посмотрели на Джошуа. В голосе принца появилась неожиданная сила, от которой по спине Деорнота пробежал холодок.
– Гамволд упал, – сказал Джошуа. – Все убитые члены нашего отряда погибли в сражении с копателями, кроме Гамволда. Деорнот прав! Норны преследуют нас три дня – целых три дня, – они множество раз в нас стреляли, но попали только в Санфугола.
Принц встал, и его лицо оказалось в тени, остальные слышали, как он принялся расхаживать взад и вперед.
– Но почему? Почему тогда они рискнули и выпустили стрелу? Мы делали что-то такое, что их испугало? Делаем нечто… – он замолчал. – Или идем…
– Вы о чем, принц Джошуа? – спросил Изорн.
– Мы поворачиваем на восток, в сторону сердца леса.
– Точно! – сказал Деорнот, который задумался о прошедших трех днях. – Мы двигались на юг с тех пор, как спустились со Стайла, убежав из Наглимунда. И в первый раз попытались свернуть на восток, в сторону более глубокой части леса. А потом, когда был ранен арфист и погиб Гамволд, мы вернулись назад, вниз по склону и продолжили идти на юг вдоль границы Альдхорта.
– Они ведут нас в нужном им направлении, – медленно проговорил Джошуа. – Точно безмозглых животных.
– И это потому, что мы попытались сделать что-то, вызвавшее у них беспокойство, – заметил Деорнот. – Они пытаются помешать нам идти на восток…
– И мы до сих пор не знаем почему, – сказал Изорн. – Они ведут нас к плену?
– Скорее, чтобы с нами расправиться, – заявил Эйнскалдир. – Просто хотят прикончить нас у себя дома. Устроить пир, пригласить гостей.
Джошуа по-настоящему улыбался, когда снова сел к костру, и в свете пламени сверкнули его зубы.
– Я решил отклонить их приглашение, – сказал он.
За час или два до рассвета отец Стрэнгъярд подобрался к Деорноту и похлопал его по плечу. Деорнот слышал, как он полз в темноте, но все равно вздрогнул от его прикосновения.
– Это всего лишь я, сэр Деорнот, – поспешно проговорил Стрэнгъярд. – Моя очередь стоять на страже.
– Нет необходимости. Мне все равно не удастся заснуть.
– Ну, тогда, может быть, мы могли бы… вместе постоять на страже. Если мои разговоры не будут вас раздражать.
Деорнот мысленно улыбнулся.
– Нисколько, святой отец. И вам нет необходимости называть меня «сэр». Приятно провести спокойно час или около того – в последнее время нам не часто выпадали такие мгновения.
– Думаю, хорошо, что я не буду тут один, – сказал Стрэнгъярд. – Знаете, зрение у меня уже не такое хорошее – в моем единственном глазу. – Он смущенно рассмеялся. – Нет ничего страшнее, чем видеть, как слова в моих любимых книгах с каждым днем становятся все неразборчивее.
– Нет ничего страшнее? – мягко переспросил его Деорнот.
– Ничего, – твердо заявил Стрэнгъярд. – О, не скажу, конечно, что я ничего другого не боюсь, но, например, смерть – мой Господин заберет меня, когда посчитает, что пришло мое время. А вот провести последние годы в темноте, не в силах видеть написанные слова, которые были моим делом на земле… – архивариус смущенно замолчал. – Извините, Деорнот, я болтаю глупости. Просто такой это час ночи. Дома, в Наглимунде, я часто просыпаюсь перед тем, как взойдет солнце… – Монах не договорил, и они сидели молча, размышляя о том, что произошло с местом, где они жили.