Слуга, которого Стриве назвал Алеспо, развязал веревку, и Ленти, взявшись за свое весло, оттолкнул деревянную лодочку от причала. Когда свет фонарей начал медленно удаляться, Мириамель почувствовала, как у нее замирает сердце. Они направлялись в Наббан, но там для нее не осталось никаких надежд. Кадрах, ее единственный союзник, с тех пор, как они снова встретились, по большей части мрачно молчал. Как граф его назвал? Где она уже слышала это имя? А теперь и ее отправили к неизвестному другу Стриве, и она стала пешкой в каком-то странном деловом соглашении графа. И все, от местных аристократов до самых жалких крестьян, казалось, знали о ее делах больше нее самой. Что еще плохого может с ней произойти?
Мириамель тяжело вздохнула, охваченная печалью и чувством безысходности. Сидевший напротив нее Ленти тут же напрягся.
– Даже не пытайся, – прорычал он. – У меня есть нож.
Глава 5. Дом Поющего
Саймон хлопнул рукой по холодной каменной стене пещеры и испытал диковинное удовлетворение от боли.
– Истекающий кровью Усирис! – выругался он. – Усирис, истекающий кровью на Дереве!
Он поднял руку, собираясь снова врезать стене, но вместо этого уронил ее и яростно вцепился ногтями в штанину.
– Успокойся, парень, – сказал Эйстан. – Мы ничего не могли сделать.
– Я не дам им его убить! – Саймон повернулся к Эйстану, и на лице у него появилось умоляющее выражение. – Джелой сказала, что мы должны идти к Скале Прощания. Но я даже не знаю, где она находится!
Эйстан с грустным видом покачал головой.
– И вообще, что за скала такая. Я перестал тебя понимать с тех пор, как ты повалился на пол и ударился головой сегодня днем. Ты несешь какую-то околесицу. А что до тролля и риммера… что мы можем сделать?
– Я не знаю! – выкрикнул Саймон и коснулся рукой, которая еще ныла от боли, стены. Снаружи жалобно стонал ветер. – Освободить их, – сказал он наконец. – Мы можем освободить обоих, Бинабика и Слудига.
Слезы, которые он едва сдерживал все это время, вдруг исчезли, и неожиданно он почувствовал себя совершенно спокойным и очень сильным.
Эйстан собрался ему ответить, но решил промолчать, взглянув на дрожащие кулаки юноши и яркий шрам на щеке.
– Как? – спокойно спросил он. – Мы вдвоем против целой горы?
– Должен же быть какой-то способ! – яростно выкрикнул Саймон.
– Единственную веревку тролли забрали вместе с рюкзаком Бинабика. Они сидят в глубокой яме, а вокруг куча стражи.
Саймон довольно долго молчал, потом повернулся, соскользнул вниз по стене и, оттолкнув в сторону коврик из овечьей шкуры, чтобы почувствовать под собой холодный, безжалостный камень, уселся на полу пещеры.
– Мы не можем допустить, чтобы они умерли. Не можем. Бинабик сказал, что их сбросят с высокой скалы. Как тролли могут быть такими… демонами?!
Эйстан присел на корточки и принялся ножом ворошить угли в очаге.
– Я никогда не понимал язычников и им подобных, – сказал бородатый солдат. – Мне это не дано, наверное. Почему они посадили их в тюрьму, а нас оставили на свободе, да еще не забрали оружие?
– Потому что у нас нет веревки, – с горечью ответил Саймон, и его передернуло – он, наконец, начал чувствовать холод. – Кроме того, даже если мы убьем тех, кто их охраняет, что нам это даст? Тролли просто сбросят нас со скалы вместе с нашими друзьями, и никто не отнесет Шип Джошуа. – Он задумался. – Может быть, нам удастся украсть веревку?
– В темноте да еще в незнакомом месте? – с сомнением проговорил Эйстан. – Мы только разбудим стражников и получим копье в бок.
– Проклятье и грехи наши! Мы должны что-то сделать, Эйстан! Неужели мы такие трусы? Не можем же мы просто стоять и смотреть, как убивают Бинабика и Слудига. – Резкий порыв ветра вцепился в клапан палатки, и Саймон обхватил себя руками. – В самом крайнем случае я отрублю этому их Пастырю его маленькую голову. А потом пусть убивают и меня, мне плевать.
Эйстан грустно улыбнулся.
– Эй, парень, глупости ты говоришь. Сам же сказал, что кто-то должен отнести черный меч принцу Джошуа. – Он показал на завернутый в ткань Шип, лежавший у стены пещеры. – Если этого не сделать, получится, что Этельбирн и Гриммрик погибли зазря. Стыд и страшный позор. Слишком много надежд, пусть и хлипких, на него положено. – Эйстан фыркнул. – И вообще, неужели ты думаешь, что они пощадят одного из нас, если другой прикончит их короля? Из-за тебя они и со мной разберутся, – он снова поворошил угли ножом. – Вот что я тебе скажу, парень, ты еще совсем зеленый и не понимаешь, как устроен мир. Тебе не пришлось побывать на войне, как мне, ты не видел того, что видел я. Разве у меня на глазах не умирали мои товарищи с тех самых пор, как мы ушли из Наглимунда? Добрый Бог откладывает свой суд и все такое до Дня Подведения итогов. А до тех пор мы сами за себя отвечаем. – Он в возбуждении наклонился вперед. – Каждый должен стараться изо всех сил, но поступать правильно удается совсем не всегда, Саймон…
Он неожиданно замолчал и посмотрел на вход. Увидев удивление на лице солдата, Саймон резко обернулся. В пещеру кто-то вошел.
– Девчонка троллей, – тихонько прошептал Эйстан, как будто опасался, что она испугается и сбежит, точно олень.
Глаза Сисквинанамук были широко раскрыты от страха, но в твердой линии челюсти Саймон заметил решимость. Он подумал, что она, скорее, готова сражаться, чем бежать.
– Пришла позлорадствовать? – сердито спросил он.
Сисквинанамук не сводила с него жесткого взгляда.
– Помогите мне, – сказала она наконец.
– Элизия, Матерь Божия, – вскричал Эйстан. – Она умеет говорить!
Девушка отшатнулась от громкого крика Эйстана, но не отступила. Саймон встал перед ней на колени, но и так он был все равно выше бывшей невесты Бинабика.
– Ты можешь разговаривать на нашем языке?
Она мгновение смотрела на него, словно вопрос ее озадачил, а затем сотворила какой-то знак скрещенными пальцами.
– Немного, – ответила она. – Немного говорить. Бинабик учит.
– Я мог бы и догадаться, – сказал Саймон. – Бинабик пытался набить мою голову самыми разными вещами с тех самых пор, как мы встретились.
Эйстан фыркнул. Саймон махнул рукой, приглашая Сисквинанамук войти. Она шагнула от входа в пещеру и уселась рядом с ним, прислонившись спиной к стене. Снежный змей, рельефно вырезанный на камне, оказался прямо у нее над головой, точно нимб святого.
– Почему мы должны тебе помогать? – спросил Саймон. – И что ты хочешь, чтобы мы сделали?
Она непонимающе на него смотрела, и Саймон медленно повторил свой вопрос.
– Помочь Бинбиникгабенику, – ответила она наконец. – Помогите мне, помогите Бинабику.
– Помочь Бинабику, – удивленно прошипел Эйстан. – Ничего себе, это ведь из-за тебя у него проблемы!
– Как? – спросил Саймон. – Как помочь Бинабику?
– Уходить, – ответила Сисквинанамук. – Бинабик уходить из Минтахока. – Она засунула руку под толстую куртку, сшитую из шкур, и на мгновение Саймон решил, что это какой-то обман, – может быть, она поняла достаточно из того, о чем они говорили, и знает, что речь шла о спасении Бинабика? Но когда ее маленькая рука появилась снова, в ней был моток тонкой серой веревки. – Помочь Бинабику, – повторила она. – Вы помочь, я помочь.
– Милосердный Эйдон, – только и смог сказать Саймон.
Они быстро собрали свои вещи и засунули их в рюкзаки, не слишком заботясь о порядке. Когда они закончили и надели меховые плащи, Саймон отправился в угол комнаты, где лежал черный меч Шип, на который, как верно сказал Эйстан, возлагались огромные надежды, бесплодные, а возможно, и нет. В тусклом свете огня он казался всего лишь углублением в форме меча на меховой подстилке. Саймон коснулся холодной поверхности пальцами, вспоминая то необыкновенное чувство, что он испытал, когда поднял меч и выставил перед мчавшимся на него Игьярдуком. На мгновение ему показалось, что Шип стал теплым под его рукой.
Кто-то прикоснулся к его плечу, и он поднял голову.
– Нет. Не убивать, – сказала Сисквинанамук и, нахмурившись, показала на меч, а потом мягко потянула его за руку. Саймон обхватил ладонью обмотанную веревкой рукоять и попытался поднять меч, но он оказался слишком тяжелым для одной руки. С трудом выпрямившись, он повернулся к девушке-троллю.
– Я беру его не затем, чтобы кого-то убить. Этот меч – причина, по которой мы пришли на драконью гору. Не убивать.
Она несколько мгновений на него смотрела, потом кивнула.
– Давай я его понесу, парень, – предложил Эйстан. – Я отдохнул.
Саймон собрался было ему возразить, но потом молча отдал меч. Он не казался легче в могучих руках солдата, впрочем, тяжелее тоже. Эйстан поднял руку с мечом над головой и осторожно засунул его в пару толстых ремней на своем рюкзаке.
«Я же знаю, что это не мой меч, – напомнил себе Саймон. – И Эйстан прав, что забрал его у меня, я слишком слаб. – Он почувствовал, что мысли у него разбегаются. – Шип никому не принадлежит. Когда-то им владел сэр Камарис, но он мертв. Такое ощущение, будто у меча собственная душа…»
Если Шип хочет покинуть эту проклятую Богом гору, он должен спуститься вниз вместе с ними.
Они погасили огонь и молча вышли наружу. От холодного ночного воздуха голова Саймона начала пульсировать, и он остановился около входа.
– Эйстан, – прошептал он, – обещай мне кое-что.
– Что, дружище?
– Я чувствую себя не очень… сильным. Похоже, нам придется долго идти туда, куда нам нужно попасть. Идти по снегу. Поэтому, если со мной что-то случится… – он помолчал немного. – Если со мной что-то случится, похорони меня в каком-нибудь теплом месте. – Он отчаянно дрожал. – Я устал от того, что мне все время холодно.
На мгновение у Саймона появилось неприятное подозрение, что Эйстан сейчас расплачется. Бородатое лицо стражника сморщилось, и на нем появилась странная гримаса, потом он наклонился и внимательно посмотрел на Саймона, через миг ухмыльнулся, хотя его улыбка показалась Саймону немного натянутой, а потом обнял своей медвежьей рукой его за плечи.