– Ай, Наккига, – хрипло проговорил норн, шевеля паучьими пальцами, – о’до’тке стажо.
– Но он же язычник, принц Джошуа, – сказал Изорн. – Он не говорит на человеческом языке.
Джошуа промолчал, но еще раз ткнул острием меча норна, в глазах которого странным фиолетовым сиянием отразился свет факела. Прищуренный взгляд поднялся по тонкому лезвию Найдела и наконец остановился на Джошуа.
– Я говорю, – медленно сказал норн. – Говорю на вашем языке. – Его голос был холодным и пронзительным, точно стеклянная флейта. – Скоро на нем будут разговаривать только мертвецы.
Норн сел и стал вертеть головой, осторожно оглядываясь по сторонам. Меч принца следовал за каждым его перемещением. Казалось, тело норна соединено в диковинных местах, он двигался легко и уверенно там, где человеку это было бы сложно, а в остальном резко и неуклюже, будто что-то ему мешало. Кое-кто из наблюдавших за ним отошли на несколько шагов, опасаясь, что норн достаточно силен, чтобы не выказывать боли, несмотря на разбитый и окровавленный нос и множество других ран на теле.
– Гутрун, Воршева… – заговорил Джошуа, продолжая смотореть на пленника. Под паутиной высыхающей крови лицо норна, казалось, сияет, словно луна. – И вы, Стрэнгъярд… – продолжал принц. – Арфист и Тайгер там одни. Отправляйтесь к ним и разведите костер. Нам теперь не имеет смысла прятаться.
– И никогда не было, смертный, – заявило существо на земле.
Воршева собралась что-то возразить, но заставила себя промолчать. Женщины отвернулись, отец Стрэнгъярд, сотворив знак Дерева и с беспокойством покряхтывая, последовал за ними.
– А теперь, исчадие ада, говори. Почему ты нас преследовал? – И, хотя голос принца прозвучал резко, Деорноту показалось, что на лице принца появилось что-то сродни восхищению.
– Я вам ничего не скажу. – Тонкие губы раздвинулись в насмешливой ухмылке. – Жалкие существа с короткой жизнью. Неужели вы еще не привыкли умирать, не получив ответов на свои вопросы?
Охваченный яростью Деорнот шагнул вперед и ногой в сапоге лягнул норна в бок, тот поморщился, но больше никак не показал, что испытал боль. – Ты выкормыш дьявола, а демоны – мастера лжи, – прорычал Деорнот.
Голова у него отчаянно болела, и вид ухмылявшегося костлявого существа вызывал непереносимое отвращение. Он вспомнил, как они, точно черви, наводнили Наглимунд, и его затошнило.
– Деорнот… – в голосе Джошуа прозвучало предупреждение, потом он снова обратился к пленнику: – Если вы такие могущественные, почему же тогда не убили нас и продолжали за нами гнаться? Почему тратите свое время на тех, кто настолько вас ниже?
– Не бойся, мы не собираемся долго ждать. – В насмешливом голосе норна появилось удовлетворение. – Вы меня поймали, но мои товарищи узнали все, что нам требовалось. Вы уже можете начать читать свои последние молитвы человечку на палке, которому поклоняетесь. Нас уже ничто не остановит.
Теперь уже Эйнскалдир с рычанием бросился на норна.
– Пес! – выкрикнул он. – Богохульствующий пес!
– Молчать! – рявкнул Джошуа. – Он намеренно так себя ведет. – Деорнот осторожно коснулся мускулистой руки Эйнскалдира, он знал, что нельзя легкомысленно хватать риммера, отличавшегося холодным, но вспыльчивым нравом. – Итак, – продолжал Джошуа, – что ты имел в виду, когда сказал «узнали все, что вам требовалось»? И что же это такое? Говори, или я позволю Эйнскалдиру тобой заняться.
Норн рассмеялся, и его смех напоминал шелест ветра в сухих листьях, но Деорноту показалось, что он заметил, как в пурпурных глазах промелькнуло новое выражение, когда он услышал слова Джошуа. Похоже, принц нанес удар по какому-то больному месту.
– В таком случае, убейте меня – быстро или медленно, – издевательски заявил пленник. – Я больше ничего не скажу. Ваше время – время смертных, изворотливых и надоедливых, как насекомые, – почти закончилось. Убейте меня. Те, что не знают света, споют обо мне в самых нижних залах Наккиги. Мои дети будут с гордостью вспоминать мое имя.
– Дети? – удивленно переспросил Изорн.
Пленник с ледяным презрением посмотрел на светловолосого северянина, но промолчал.
– Почему? – потребовал ответа Джошуа. – Зачем вам заключать союз со смертными? И какую опасность мы можем представлять для вас в вашем далеком северном доме? И что выиграет Король Бурь от этого безумия?
Норн молча на него уставился.
– Говори, да будет проклята твоя бледная душа!
Ничего.
– И что нам с ним делать? – вздохнув, тихо проговорил Джошуа, будто обращаясь к самому себе.
– Вот что! – Эйнскалдир вырвался от державшего его Деорнота и поднял топор.
Норн смотрел на него одно короткое мгновение, его угловатое лицо было подобно испачканной кровью маске из слоновой кости, а потом риммер опустил топор и разрубил череп пленника, который снова повалился на землю. Худое тело норна начало извиваться, сложилось пополам, вытянулось, затем снова дернулось вперед, как будто на шарнирах. Над головой возникла кровавая дымка. Его жуткие предсмертные судороги напоминали однообразные движения раздавленного сверчка. Через несколько мгновений Деорнот отвернулся.
– Будь ты проклят, Эйнскалдир, – сказал наконец Джошуа, голос которого дрожал от ярости. – Как ты смел? Я не приказывал тебе это делать!
– А если бы я его не прикончил, что тогда? – спросил Эйнскалдир. – Мы взяли бы его с собой, чтобы проснуться и увидеть, как ухмыляющееся лицо, похожее на мертвеца, нависло над вами? – Казалось, уверенности у него поубавилось, хотя голос наполнял гнев.
– Клянусь добрым Богом, риммер, неужели ты не можешь подождать прежде, чем нанести удар? Если ты не уважаешь меня, как насчет герцога Изгримнура, приказавшего тебе мне повиноваться?
Принц потянулся вперед, и его наполненное болью лицо оказалось на расстоянии ладони от всклокоченной темной бороды Эйнскалдира. Принц смотрел риммеру в глаза, как будто пытался найти в них нечто потаенное. Оба молчали.
Глядя на профиль принца, на его раскрашенное лунным светом лицо, наполненное яростью и печалью, Деорнот подумал о картине, на которой был изображен сэр Камарис, скачущий на первое сражение в Войне тритингов. На лице величайшего рыцаря короля Джона застыло такое же выражение, гордое и отчаянное, как у голодного ястреба. Какая же безумная ночь опустилась на этот мир!
Эйнскалдир первым отвел глаза.
– Он был чудовищем, – проворчал он. – И теперь он мертв. Двоих его товарищей мы ранили и прогнали. Пойду счищу волшебную кровь со своего топора.
– Сначала ты похоронишь тело, – сказал Джошуа. – Изорн, помоги Эйнскалдиру. Обыщите одежду норна, может, там найдется что-то для нас полезное. Да поможет нам Бог, мы так мало знаем.
– Похоронить его? – уважительно, но с сомнением переспросил Изорн.
– Давайте не будем отбрасывать то, что может спасти нам жизнь – включая информацию. – Голос Джошуа прозвучал так, словно он устал разговаривать. – Если приятели норна не найдут его тело, они могут подумать, что он еще жив. И станут задаваться вопросом о том, что он нам рассказывает.
Изорн кивнул, впрочем, без особой убежденности и наклонился, чтобы заняться неприятным делом. Джошуа отвернулся и взял Деорнота за руку.
– Идем, – сказал принц. – Нам нужно поговорить.
Они немного отошли от поляны, но так, чтобы слышать, что происходит в лагере. Осколки ночного неба, проглядывавшие сквозь кроны деревьев, начали приобретать темно-синий цвет, близился рассвет. Где-то свистнула одинокая птица.
– Эйнскалдир хотел как лучше, принц Джошуа, – сказал Деорнот, нарушив молчание. – Он вспыльчивый и нетерпеливый, но не предатель.
Джошуа удивленно к нему повернулся.
– Да спасут нас Небеса, Деорнот, неужели ты думаешь, что я этого не знаю? По-твоему, почему я так мало сказал? Но Эйнскалдир действовал необдуманно – я бы хотел больше услышать от норна, хотя конец был бы таким же. Я ненавижу хладнокровное убийство, но что еще мы могли сделать с кровожадным существом? И тем не менее Эйнскалдир считает, что я слишком много думаю, чтобы быть хорошим воином. – Он грустно рассмеялся. – Возможно, он прав. – Принц поднял руку, чтобы остановить возражения Деорнота. – Я не поэтому хотел поговорить с тобой наедине, Эйнскалдир – моя забота. Я хочу услышать, что ты думаешь про слова норна.
– Какие, ваше высочество?
Джошуа вздохнул.
– Он сказал, будто бы они выяснили то, что им требовалось. Или узнали то, что хотели. Что это может означать?
Деорнот пожал плечами.
– У меня все еще шумит в голове, принц Джошуа.
– Но ты же сам сказал, что должна быть причина, по которой они нас не убили. – Принц сел на покрытый мхом ствол упавшего дерева и показал рыцарю, чтобы он устроился рядом. Небо у них над головой медленно приобретало оттенок лаванды. – Они отправили ходячего мертвеца, чтобы тот втерся в наш отряд; они пускали в нас стрелы, но не убивали, в их задачу входило помешать нам повернуть на восток – а теперь они послали отряд своих приспешников, чтобы те проникли в наш лагерь, точно воры. Чего они хотят?
Как бы Деорнот ни пытался найти ответ на вопросы принца, он не приходил. Ему никак не удавалось прогнать насмешливую ухмылку норна из своих воспоминаний. Но был и другой взгляд, короткая вспышка смущения…
– Они боятся… – начал Деорнот, чувствуя, что разгадка совсем близко, – … они боятся…
– Мечей, – прошептал Джошуа. – Конечно! Чего еще они могут бояться?
– Но у нас нет магических мечей, – возразил Деорнот.
– Они могут не знать, – сказал Джошуа. – Возможно, это одно из достоинств Шипа и Миннеяра – они невидимы для магии норнов. – Джошуа хлопнул себя по колену. – Конечно! Наверняка так и есть. Иначе Король Бурь отыскал бы их и уничтожил! По какой еще причине в мире может существовать смертельно опасное для него оружие?
– Но почему они пытались помешать нам идти на восток?
Принц пожал плечами.
– Кто знает? Мы должны еще подумать, но я полагаю, мы нашли ответ. Они боятся, что у нас уже есть один или оба меча, и опасаются к нам приближаться, пока окончательно в этом не убедятся.