Рука сама потянулась дать белобрысому подзатыльник, как в детстве.
— В понедельник вечером свободен? Продолжим.
— Ты зачем сюда приехал? Я не поверил, когда Вася сказал. — Ник протягивает непочатую бутылку воды. — Клялся ведь, что не вернешься сюда.
— Времена меняются. Ты тоже обещал переехать к матери. А я слышал, что решил здесь остаться.
— Тут есть свои… преимущества.
— Невысокое такое зеленоглазое преимущество. Мог бы и не врываться в сентябре ко мне на пару.
— Мог бы не хамить, ради исключения.
— Да они все равно ничего не поняли, олухи. Лучше подтяни свою девочку Варю, на экзамене трояк, скорее всего, отхватит.
— В Москву возвращаться не собираешься? Сделал бы моей девочке Варе новогодний подарок. От тебя весь универ воет, Яр.
— Раз ты все знаешь, расскажи про сливы курсовых и экзаменационных работ. Как я понял, все поставлено на поток.
— Поставлено, — согласно кивает. — Но я в это не вмешиваюсь. Не мое дело.
— Знаешь, кто стоит за этим.
— Догадываюсь, но еще раз, Ярик: это не ко мне. Это ваше семейное дело. Сам с этим разбирайся, раз уж ввязался. Отчим твой, кстати, отцу звонил. Беспокоится…
— До понедельника, Ник. — Я поднимаюсь с мата. — Увидимся!
Мобильник забит сообщениями, удаляю их все, не читая. Сказал нет, значит нет. Хоть бы раньше времени не заявилась сюда. Мать терпеть не может этот город. Еще больше, чем я.
Так, а вот это я почитаю. «Спасибо за букет»… Ну хоть что-то.
Хочу ее видеть. Пусть злится, ругается, даже забавно смотреть на ее обиженное личико. Но только так я хоть немного успокаиваюсь. Как она могла влезть во все это дерьмо? Ведь не дурочка, пусть и наивная, как ребенок. А ни черта перед глазами не видит.
«Пожалуйста. Что делаешь?»
Минуты полторы что-то пишет, потом останавливается. Видимо, стирает набранный текст, снова пишет, опять пропадает. Итог: «Ничего».
Информативно.
Пробок нет, домой приезжаю через полчаса. Мог бы быстрее добраться, если бы на автомате не повернул в сторону этих чертовых Дубков. Теперь она из головы не выходит.
Время двенадцатый час, по дороге забыл заехать за пиццей. Теперь придется заказывать. А кому-то с ужином наверняка повезло больше.
«Спишь?» — снова набираю сообщение девчонке. Знаю, что надо оставить ее в покое. Вообще оставить, но это как диабетику отказаться от инсулина.
«Нет, учусь», — приходит ответ буквально через минуту.
«Что учишь?»
«Логику и теорию маркетинга».
Честная девочка.
«И все?»
«Учиться правильно целоваться начну завтра!»
Вот зараза!
«Я помогу с обучением».
Молчит, долго молчит… Мне уже пиццу привезли, а от девчонки ни слова. Сама же начала! Лишь за полночь приходит: «Спасибо, учитель».
Глава 19
Утром просыпаюсь раньше всех. Вру. Я с четырех часов не сплю, просто лежала до семи утра в кровати тихо, а потом под одеялом, чтобы никого не разбудить, перечитывала наш чат с Ярославом. Хотя чего перечитывать? Я наизусть выучила каждую фразу: то, что он мне прислал, и мое каждое слово в ответе. До сих пор не понимаю, как решилась написать ему про правильные поцелуи. Как вспомню, что случилось после того, как Козлов принес розы…
Мы поссорились. Нет, мы разругались вдрызг! Впервые за все два с половиной года, что мы дружим. Или дружили?
Прокручиваю в голове наш разговор, пока мы еще были в состоянии нормально разговаривать.
— Ну что, Скалка, давай колись, от кого цветы?
Колька улыбается, ему, похоже, смешно, а я на цветы смотрю. Красивые, очень красивые. Я даже знаю, откуда они. Рядом с общагой палатка стоит, эти белые розы сегодня утром видела, их как раз только завезли. Неужели…
— Дай сюда! — Я спрыгнула с кровати и в момент отобрала букет.
— Смотри не уколись, Тамар! Это же розы, там шипов немерено.
Пропустила мимо ушей слова Ленки, все мое внимание сосредоточилось на чудесном белом облаке. Они еще и пахнут…
— Шикарный букетик, Том. — Маринка тут же рядом оказалась. — От кого?
— Не знаю. А точно мне?
По словам Кольки, цветы оставили Петровичу, чтобы передал Тамаре Скалкиной с факультета социологии.
— Ты у нас одна Скалка, так что точно тебе. — Ленка на удивление быстро переключилась на мои цветы. Ее вроде Морозов с Туевой должны больше заботить.
— Я не знала, что у тебя кто-то есть. — В словах Иваненко послышалась легкая обида. — Ты ничего не рассказываешь.
Ну и началось… Где я вспылила, не смогла сдержаться?
Рассматриваю сейчас букет у кровати и, будто на видеозаписи, ставлю на паузу вчерашний разговор.
— …Да какое тебе дело? Марин! Да даже если и от Холодова? Это криминал? Скажи спасибо, что он нас всех не выгнал!
— Ты с ним спишь, Тамар? То-то он тебя не трогает.
— Когда успела? Том, это правда?
— Да перестаньте. Как курицы кудахчете в курятнике!
Но я уже не слышала, как Колька пытался урезонить девчонок. Вылетела тогда в слезах из комнаты, закрылась в ванной и не выходила оттуда, пока в себя не пришла.
Когда вернулась, все уже на кухне сидели, еще и парни подтянулись. Время-то уже ужинать пришло. Вот тогда-то меня и прорвало окончательно.
— Значит так! Кто мне цветы присылает, с кем я встречаюсь и с кем сплю — не ваше дело. Понятно?! Достали уже! Ты же сама больше всех переживала, Лена, что у меня никого нет! Так что теперь, а?!
— Значит, точно спит с преподом. Ты хоть знаешь, как это называется?
— Как, Марин? Ну как? Ты на кого только не вешалась за эти два года! А это как называется?!
— Девчонки… вы…
На Рената Юнусова, который зачем-то влез в наш разговор, заорали уже все вместе. Маринка психанула и, обозвав меня плохим словом, убежала из кухни. Ленка пошла за ней. Мы одни с ребятами. Они молчали, не знали, что сказать. Только Козлов пытался меня приобнять и успокоить. Но после того как меня обнимал Ярослав…
— Короче, парни, сегодня ужинаете сами. Готовить я ничего не буду. Настроения нет!
Девчонок в комнате не было. Я бы и сама сбежала, да некуда! В телефоне обнаружила несколько пропущенных звонков от него, и на душе наконец потеплело…
Сейчас девчонки спят, мы вечером больше не разговаривали. Я просто отвернулась к стене, когда они вернулись.
На кухне никого нет, рано еще, всего семь утра. Ставлю чайник, он уже закипает, и я не сразу слышу, как открылась дверь. Вика Туева! Она не ночевала сегодня в общаге, и я ей завидую.
Вика молча кивает мне и садится рядом за стол. Уставшая какая-то, снова в другой одежде, не в той, что вчера садилась в джип Морозова. И глаза снова заплаканные.
— Чай будешь?
Она опять кивает, и я завариваю пакетики на две кружки.
— Ты чего так рано приехала?
— Учебники забрать, переодеться… — нехотя отвечает Туева. А я снова радуюсь, что ее не было вчера. Ее тоже расспросами достали бы, особенно Дятлова.
Вика словно мысли мои читает.
— Я видела тебя, девчонок, когда из универа уезжала вместе с Морозовым. — Она берет в руки чашку и делает глоток. — Это не то, что вы подумали. Твоя подруга Дятлова может не переживать.
Сказано таким ровным тоном, что я невольно верю. Оказывается, тихушница Туева знает о планах Ленки на мажора. Ну или сам Морозов Вике сказал. Ладно, не мое дело, своих проблем хватает.
— Может, тебе бутеры сделать? Завтракать будешь? — перевожу разговор на нейтральную тему, ну и даю понять Туевой, что сплетничать про нее не буду.
В универ — рано, конечно, но сидеть в общаге смысла нет — едем вместе с Туевой. Кто бы мог подумать? Хотя мне пора перестать удивляться переменам в своей жизни. Все встало с ног на голову там, на Дубининской улице, когда я впервые увидела черта. Черт, кстати, уже в вотсап написал, пока мы с Викой трясемся в переполненном автобусе.
«Приходи на обучение сегодня в два». В два, значит…
Глупо улыбаюсь тетке в синем пуховике, что стоит рядом. Вот не ожидала вчера, когда сбегала, что он станет мне писать. Думала, будет делать вид, что ничего не произошло. А он цветы вчера прислал… Потом ночью переписывались, и сегодня вот. Вряд ли для него это все серьезно. А мне что делать? Тянет меня к нему, даже обидеться по-нормальному вчера не смогла. Гад ведь натуральный! Господи! У него же девушка есть! Вроде как…
— Тамар, ты чего? — устало спрашивает Вика. — С тобой все нормально? Ты то улыбалась, то сейчас… странная какая-то.
Кто бы говорил о странностях?!
И все-таки та девушка, которая однажды ждала его у входа в университет, не выходит у меня из головы всю дорогу, а потом и первые две пары.
А потом…
— Ты что такая убитая? Дверь закрой.
Он сидит за своим столом, обложившись бумагами, наверное, работы какие-то проверяет.
Я безумно хотела его видеть, вот сейчас стою рядом, смотрю, как он быстро что-то черкает на листках, хмурит брови, явно злясь на очередного нерадивого студента. Примерно такого же, как я.
А он продолжает писать. Божечки мои! Что же я делаю! Он — мой преподаватель, наглый, саркастичный, требовательный. Гроза всей нашей группы. И не только нашей. И…
— У вас есть девушка?
— Что?
Он отрывается от бумаг и непонимающе смотрит на меня.
— Извини, мне надо было закончить. — Отодвигает от себя, наконец, стопку бумаг. — Что ты сказала?
Повторить еще раз куда сложнее, чем сдуру выпалить. Но я вообще-то тут учусь! Это вчера я орала на друзей, потому что вся на нервах с тех пор, как вернулась из дома. Постоянный стресс, в том числе и из-за него. А на самом деле мне капец как страшно.
— У вас есть девушка? — тихо произношу куда-то себе внутрь, лишь бы он не услышал. Но, конечно, он все слышит.
— Нет, — отвечает и с любопытством рассматривает меня. Ненавижу этот его взгляд! — А у тебя?
— В смысле?
— У тебя есть девушка?
«Вы дурак, Ярослав Денисович!» — не знаю, как не вырвалось, но, видимо, на лице отразились мои мысли.