…Не знаю, сколько времени прошло, пара часов, наверное, за окном уже темнеет. Вытягиваюсь на кровати, Ярослав крепко спит на животе, положив руку мне на бедро. Пытаюсь аккуратно выползти из постели, не дай бог разбужу. Но его и пушкой не поднимешь, спит как сурок. Похоже, совсем измотан. Слегка дотрагиваюсь до лба — температура точно есть. Может, приготовить ему чего? Голодный же будет, когда проснется! Собираю волосы обратно в косу, еле нашла на кровати резинку, но на кухню по-другому нельзя.
А по шее он не надает, если у него тут похозяйничаю? Мужчины терпеть не могут, когда их территорию без спроса осваивают. Особенно такие независимые экспонаты, как тот, что сейчас мерно сопит в подушку. Кошусь на Холодова, и сразу перед глазами картина встает, как этот гад меня первый раз объел — блины схомячил в коридоре. Нет, пожалуй, точно не обидится…
Он вообще чем питается дома? Может, еду заказывает, да так и живет? Нет, кухня у него есть, конечно, но чисто номинальная. Духовку вообще ни разу не открывали — да-да, там заводская инструкция лежит. На полках стоят емкости для хранения продуктов. Пустые. В общем, все как в моих любовных романах про холостяков. Не представляла, что можно такое встретить в реальной жизни. Отыскала только чай, кофе, соль (сахара не оказалось), упаковку пива в холодильнике, немного хлеба, сыр и колбасу. Да, еще пять куриных яиц. Так себе наборчик, конечно, но что-то приготовить можно.
Слышу какой-то шум в коридоре, наверное, Ярослав проснулся. Интересно, что он скажет, увидев меня здесь? Не обнаглели ли вы, студентка Скалкина?.. А кто меня в свою кровать затащил?
— Ой! — вскрикиваю и тут же закрываю ладошкой рот. Это не Ярослав, совсем не он! Это какой-то незнакомый коренастый мужик в свитере и джинсах заходит в кухню. И он удивлен не меньше меня.
— Здрасьте, девушка, — кивает мне. — А вы кто?
— Т-тамара… Скалкина. Я студентка, — зачем-то добавляю и пячусь к окну. Это, наверное, папа Ярослава. Вот попала-то!
— Студентка? — Мужчина явно не торопится представляться, и это очень напрягает. — И что ты делаешь?
— Ярослав Денисович заболел, спит сейчас, и… — Не знаю, что ему говорить. — В общем… он приехать попросил.
— И ты приехала? — Допрос продолжается. Точно родственник Холодова! Они даже разговаривают похоже, но этот вроде добрее. А может, просто притворяется.
— Ну да…
— Странно, я думал, студенты не любят Ярослава… хм… Денисовича. Больно строгий говорят, а?
— Строгий… — выдыхаю. — Еще какой!
Мужчина улыбается, а я, спохватившись, пытаюсь все назад вернуть:
— Ну то есть… не такой уж…
— Я своего племянника как облупленного знаю, можешь не защищать его. Вот и удивился тут студентке. Ну разве что ты его не травить пришла. Но яду тут точно нет. Или с собой принесла?!
— Весь яд — в нем! Яд ядом не отравишь! — огрызаюсь. — Ой, вы извините, пожалуйста…
Это же дядя Ярослава! Дура ты, Скалка! Разве можно такое говорить?!
А мужик — ничего, еще больше смеется. Как бы племянника больного не разбудил.
— Зови меня Василий Федорович. Ты, видимо, первый раз тут, верно?
— Верно.
— А так бы знала, что здесь мало съестного бывает. А ты голодная?
— Нет, не я, — быстро отвечаю, пусть не думает, что я тут кормлюсь за счет больного. — Но он же проснется скоро, а есть нечего.
— Нечего, — соглашается Василий Федорович. — Так давай закажем ему еды. Или ты сама вознамерилась готовить?
— Сама, — подтверждаю. А про себя удивляюсь: странно все как-то, про самочувствие племянника он ничего не спрашивает, не волнуется, что ли? Я же сказала, что он заболел.
— Ну давай я попрошу ребят продукты тебе привезти. Ты ж, поди, преподавателя своего одного тут не оставишь, да?
— Нет. А каких ребят?
— Да неважно. Ты чем хотела кормить нашего болезного, а? Бульоном, верно?
— Ну да, я бы суп сварила, — соглашаюсь. — Может, картошечку отварную помять, индейку на завтра приготовила бы, она же диетическая, потом… Ой, да вам это неинтересно, наверное.
— Еще как интересно! Говори, что купить.
Ну ладно. Еда здесь просто необходима. Перечисляю все, что нужно для хорошего куриного супчика. Домашнюю куру они, конечно, не найдут…
— А еще муки, молока, яиц еще одну упаковку…
Холодов выгонит меня, решит, что я тут распоясалась совсем.
— Тамар, а ты блины, оладьи, там, готовишь? — вдруг спрашивает дядя Ярослава. — Люблю их очень.
Интересно, у них это семейное?
— Конечно, умею. Это же просто.
Он довольно улыбается и вытаскивает из кармана джинсов мобильный.
— Витя, Витюш, сгоняй в супермаркет и привези… — Ну надо же, какая память! И ведь не записывал, когда я ему все перечисляла. — Том, ты проверила, кастрюль-сковородок тут хватает, ничего больше не надо?
Молча качаю головой. Да укомплектована здесь кухня вполне себе, только явно этим богатством никто не пользовался.
— Все записал? К моему племяннику все доставь, адрес знаешь. И еще. — Он делает паузу и несколько секунд внимательно в меня всматривается. — Купи-ка ты сюда скалку. Настоящую большую деревянную.
— Зачем скалку-то? — спрашиваю, когда он заканчивает разговор. — Я же пельмени делать не буду, да и торт печь…
— А блины?
Тут пришла моя очередь посмеяться.
— Ну что вы! Для блинов скалка не нужна. Просто взбить молоко, яйца, муку…
— Для блинов, может, и не нужна, но в этом доме скалка просто необходима. Поверь старику, Тамара.
И усмехнулся.
Еду привозят минут через пятнадцать. Да я бы полчаса только продукты выбирала. Но я рада, очень рада.
Василий Федорович особо вопросами не напрягал, но как-то так получилось, что я ему все выложила о себе. И про учебу, и как в общаге живу, и о маме с папой и Сеньке, о дяде Мише, мамином брате. Да, и как с Ярославом познакомилась, тоже сказала.
— Так, значит, Славка, то есть Ярослав Денисович, ветрянкой от твоего брата младшего заразился. — Он даже не спрашивает, а утверждает.
А я молчу уже, пакеты с едой разбираю. Все растрепала как на духу. Не факт, что Холодов будет доволен таким тесным общением с его родственником. И вообще, сколько можно спать?!
— Тебе помочь тут стряпать, Том? Я, правда, не очень-то и умею.
Так зачем спрашиваете, Василий Федорович?..
— Пойду посмотрю, как там наш больной, — говорит он после моего отказа.
— Привет! Проведать меня решил? — слышится хриплый со сна голос Ярослава. — И с Тамарой познакомился?
Холодов проходит на кухню и с удивлением рассматривает пакеты с едой. Их так много, что я еще не до всех добралась. Тут недели на две-три полноценного питания.
— А это что?
— Да Тамара хотела покормить тебя, а у тебя шаром покати, как всегда, — тут же сдает меня Холодову его дядя. Ну нельзя так!
А Ярослав, кажется, мимо ушей это пропускает. Подходит ближе, обнимает мягко и спрашивает, коротко поцеловав в висок:
— Он тебя не обидел?
Глава 28
Неловко-то как. Ярослав меня впервые целует при посторонних. Спешно отворачиваюсь и тут же натыкаюсь на цепкий взгляд Василия Федоровича. Даже поежилась от неожиданности. Суровый, кажется, дядька. Понятно, откуда Холодов такой. Я оказалась совсем не готова к знакомству с его родней. Ой, а ему-то как с моей мамой было?!
— Все хорошо. Вы… ты есть хочешь? Я суп куриный сварю, хорошо?
Ярослав переводит взгляд с меня на своего дядю, кажется, он еще не проснулся.
— А мне блинчики, да, Тамар? Это ведь недолго? — не дожидаясь ответа племянника, диктует свой заказ дядя. Он, кстати, не худенький, плотный такой, явно покушать любит.
— Блинчики?..
Никогда прежде не видела Холодова таким заторможенным.
— Дядь Вась, ты вообще как здесь оказался?
— Через дверь, Слав, через дверь. Пойдем с кухни, не будем Тамаре мешать тут хозяйничать.
Мне и послушать хочется, о чем говорить будут, и рада в то же время, что одну меня оставят. Появление родственника Ярослава вместе с самим Ярославом — это как-то много для меня. Лучше, когда каждый по отдельности.
— А это что? — Холодов наклоняется над пакетом, который я еще разобрать не успела, и вытаскивает из него… ну конечно, скалку! Здоровую такую, настоящую, бабушка точно такой же тесто на пельмени раскатывает. Не знала, что такие еще производят. Я даже запах дерева почувствовала.
— Скалка! Слав, не видел никогда? Хотя да… — ухмыляется Василий Федорович. — С чего бы тебе знать.
Интересные у них отношения, не очень добрые, как мне кажется. Хотя, зная Ярослава, я этому не очень удивляюсь.
Но вообще, конечно, странно, что я здесь, в его доме. Не на улице, не в ресторане, не на паре в универе, не в его кабинете, а дома. Тут, думаю, мало кто бывает, кроме него самого. Я не знаю почему, но кажется, что шумных вечеринок он здесь не устраивает. Хотя, может, я просто заморачиваюсь на ровном месте? Девчонки уже сделали бы сотню селфи, кто-то, например Иваненко, даже не постеснялся бы выложить в vk. Да, и обязательно засняли бы спящего гада на телефон… И не парились бы на тему экзамена. Такой компромат…
Понятно, что я так никогда бы не поступила, и Ярослав это понимает. Доверяет, наверное.
Он закрыл дверь кухни, поэтому я совершенно ничего не слышу из того, что они говорят. Ладно, Скалка, в доме двое мужчин. А это значит, что они обязательно должны быть накормлены.
Вода уже кипит, можно грудку положить в кастрюлю, на втором бульоне ему сварю… Так… Немного лучка, морковка, картошечка… Ничего особенного сейчас не надо. Душистый перец, черный перец, немного соли…
Теперь блины… Конечно, блинной сковороды у Холодова нет, но это точно не проблема. Миксера тоже нет, но я маленькой еще научилась обычной вилкой взбивать тесто без единого комочка. Сковородки у Ярослава хорошие, интересно, кто их выбирал? Точно не он. Вот эта чугунная как раз подойдет.
Я так закрутилась в своей стихии, что счет времени потеряла, такое часто бывает, когда готовкой увлекаюсь и над душой никто не стоит и не канючит, чтобы побыстрее…