Какое же оно шикарное! Куда лучше, чем то, что мы с мамой покупали, даже сравнивать нельзя. Страшновато его надевать самой, в салоне мне девушки помогали, а тут…
— Стой и не крутись, — командует голос за спиной. — Я сам все сделаю.
Его дыхание на моем затылке, чувствую, как губы скользят по шее вниз, по позвоночнику. Прижимает меня к себе, и я отчетливо ощущаю поясницей то, что может снова помешать нам выбраться из дома. И точно.
— Тамар, это плохое платье, ты знаешь?
Едва успеваю подхватить снятую с плеча бретельку, делаю пару шагов вперед и оборачиваюсь.
— Я знаю, что хочу в этом платье поужинать в романтическом месте со своим парнем. Как он мне и обещал. Два раза!
По чертям, беснующимся в глазах Ярослава, понимаю, что вот-вот с его языка сорвется очередная пакость. И уже готовлюсь, что мне придется отстаивать свое долгожданное свидание, но нет, он молча берет со спинки стула накидку к платью и помогает мне одеться.
— Так будет лучше, — заключает он. — Не простудишься. И мужиков озабоченных не придется от тебя отгонять.
Я помалкиваю, вспоминая, как Холодов реагировал на Марата, который всего-то обнял по-дружески да довез один раз до универа.
— А ты ревнивый?
— Нисколько.
Ну ладно. Не ревнивый так не ревнивый.
В ресторане очень много людей, даром что середина неделя. Здесь очень красиво, я читала про их кухню, специализации нет, стараются угодить любому вкусу. Хотя шеф у них француз, но в меню очень мало французских блюд, я на сайте посмотрела.
— Прошу, проходите, пожалуйста.
Мы проходим мимо основного зала куда-то влево, тут еще одна комната, но поменьше. И здесь не так много столиков. Один пустой (видимо, наш) и еще два, за ближайшим к нам сидит компания из пяти человек. Ярослав дергается как ужаленный.
— Слава, дорогой! Ты здесь? Со своей Галатеей?
Голос окликнувшего явно нетрезв, но мне смутно знаком. Где-то я его слышала. До меня не сразу доходит, что мужчина с красным лицом, который так фамильярно обратился к Ярославу, — это его дядя, наш ректор Ковалевский. Божечки мои! Только этого не хватало.
— Галатея? Скорее Элиза Дулиттл, — холодный голос мамы Ярослава полон презрения. Господи, да что я ей сделала?! Какая еще Лиза Дулиттл?!
— Ярослав, присаживайся к нам, пожалуйста, вместе со своей спутницей. — А вот этот мужской голос я слышу впервые. — Придвиньте к нам их столик.
— Не надо ничего двигать! — Холодов обращается к официанту с непроницаемым лицом. Вот я так никогда не научусь, наверное. — У вас есть другое место?
Тот быстро сообразил, что к чему, и, пообещав найти нам новое место, рванул из этого зала, только пятки засверкали. Не знаю, что он там сможет отыскать, ресторан же забит под завязку.
— Ярослав, подожди, пожалуйста. — Из-за стола поднимается высокая женщина в возрасте, ей, наверное, глубоко за шестьдесят, может, еще больше. — Садись с нами. Тебя не было вчера. Жаль.
Она улыбается Холодову немного печально, словно ей и правда обидно, что Ярослав не пришел к дяде Боре, куда его звала мать.
— Здравствуйте, я Наиля Аркадьевна. А вас как зовут? — Женщина, несмотря на свой почтенный возраст, довольно быстро подходит и берет меня за руку.
— Тамара, — отвечаю и оглядываюсь на Ярослава, но он молчит.
— Тамарочка, пойдемте со мной. Боря, подвиньте с Сережей стол, чтобы мы все нормально сели. Ярослав, не надо вам никуда уходить. Я тебя столько лет не видела. И не знаю, доживу ли до следующего раза.
Я сама не поняла, как оказалась за столом рядом с этой Наилей Аркадьевной, вероятно, родственницей Ярослава, но кем она ему приходится — непонятно. А она уже начинает меня знакомить со всеми, кто сидит за столом.
— С Ядвигой, мамой Ярослава, вы уже познакомились, — быстро проговаривает она и переводит мое внимание на очень худого мужчину с залысинами. — Это Сергей, муж Ядвиги и отчим Ярослава. Моего зятя Бориса Ивановича вы знаете, раз учитесь в университете, а это Светлана, моя дочь. — Кивает на эффектную блондинку, жену ректора. — Мы — семья Ярослава.
Она мягко улыбается мне, в ее глазах тепло, но я думаю, что это будет самый неромантичный ужин в моей жизни.
За столом царит напряженная тишина. Мне кажется, этим людям не очень комфортно друг с другом, но, может, я ошибаюсь, ведь никого из них совсем не знаю. Ну кроме Ядвиги. На меня она произвела такое впечатление, что захочешь, а из памяти не сотрешь! Семья Ярослава. Не слишком любимая и дорогая, раз он отказался приходить на ужин во вторник. Сказал, что дома со мной ему уютнее… И сдался мне сегодня этот ресторан?! Свидание можно где угодно устроить. Даже на собственной кухне!
— Вам здесь удобно? Все хорошо? — К нам вернулся тот самый официант, что убежал проверять, есть ли свободные места в ресторане. А сейчас он сует нам с Ярославом меню.
Холодов оказался за столом напротив меня, рядом со своим дядей. Стоп! Если это его семья, то где второй его дядя? Василий Федорович?! Он как-никак воспитывал племянника, пока его мама… Так! Главное, не смотреть на нее, а то у меня волосы на голове зашевелятся от страха. Утыкаюсь в меню. И сразу хорошо-то как стало! Все до боли знакомые названия. Любопытно, итальянские блюда — на двух языках, русском и итальянском, а французские — соответственно так же, то есть на родном и русском. Во французском нашла ошибку: написали bouillabaisse с одной «l». Так, обойдусь на всякий случай я сегодня без знаменитой французской ухи.
— Тамара, вам помочь с меню? — предлагает сидящая по левую руку от меня жена ректора Светлана. Вот угораздило же меня оказаться за одним столом с ректором и его женой! И мамой Ярослава! — Они не очень понятно пишут, не всегда можно догадаться.
— Правда? — удивляюсь ее словам. — Да понятно же все. Здорово, что они указывают еще и оригинальные названия, но жаль, что с ошибками. Хотя, наверное, тут не так уж и много иностранцев бывает.
— Ошибками? — переспрашивает отчим Ярослава. Мне этот Сергей показался совсем безжизненным. Ядвига, наверное, всю кровь из него высосала.
На меня уставились шесть пар глаз. И черт меня дернул ляпнуть?! Взгляды удивленно-снисходительные. Понятно, в кого Холодов такой сноб! Может, они тут и расфуфыренные такие, но в кухне наверняка плохо разбираются.
— Ну конечно, — говорю я спокойно.
Тут мне волноваться нечего. Не про экзамены же спросили и не про то, почему я встречаюсь со своим бывшим преподавателем.
— Я еще не все прочитала, но в слове bouillabaisse сделана ошибка, потом неверно написано gigot brayaude. Я не все меню просмотрела в итальянской части, но и «спагетти с моллюсками» пишется чуточку иначе: spaghetti con le vongole, — поясняю, акцентируя внимание на последнем слове. Именно в него и закралась ошибка.
За столом тишина, даже Ярослав смотрит на меня как-то странно. Елки! Я не то сказала, да? Чего они на меня все уставились-то? Надо было промолчать?! Но они что, сами не видят? В рестораны, поди, чаще меня ходят…
— А верно… — раздается через минуту задумчивый голос Сергея. — Как это я не заметил?
Он будто сам с собой разговаривает, на меня не смотрит. Вперился взглядом в меню, глаз от него не отводит.
— Вы бывали здесь раньше, Тамара? — спрашивает меня Наиля Аркадьевна.
— Нет, — быстро отвечает за меня Ярослав, — мы здесь впервые. Просто Тамара прекрасно разбирается в национальных кухнях. Она очень талантлива.
От этих слов у меня внутри все расцветает. Будто не декабрь на дворе, а самый настоящий апрель. Так приятно, что он сказал об этом!
— Вот как? — смотрит на меня поверх меню Сергей. — И какую кухню вы предпочитаете?
Он вроде как с интересом спрашивает, но кто знает этих пижонов, может, все это фальшь и ему глубоко плевать на то, что я ему отвечу.
— Я русскую люблю. Мне кажется, ее недооценивают. У нас сохранилось немало интересных, даже уникальных блюд. Та же фаршированная щука, например. Но мне нравится и средиземноморская кухня. Она очень разнообразна. Еще я обожаю готовить паэлью, лазанью, домашнюю пасту… о, здесь тоже она есть.
Утыкаюсь обратно в меню и затыкаюсь. Ядвига смотрит так, что вот-вот выплюнет на меня весь свой яд. И что я ей так не нравлюсь-то? А я еще переживала, что Ярослав маме не по душе!
— Ты выбрала? — спрашивает Холодов, вытаскивая меня своим вопросом из переживаний.
Молча киваю. Выбор я свой давно сделала, вот и рассматривала от любопытства меню. Насмотрелась!
— Да.
К нам, оказывается, снова подошел официант.
— Мне, пожалуйста, сибас с луком-пореем. Branzino ai porri, — зачем-то добавляю я название блюда на итальянском.
Краем глаза ловлю легкий кивок Сергея.
— Какое вино?
— Никакого! — поспешно отвечаю, даже слишком поспешно. Мне кажется, я снова привлекла к себе ненужное внимание.
— А почему вы не пьете, Тамара? — спрашивает Ядвига, цепко оглядывая меня. С ней вообще ни на секунду не расслабишься. Все замечает и подмечает. Прямо как ее сын.
— Ядвига, не смущай девушку, — вдруг вмешивается Наиля Аркадьевна. — Не у всех есть проблемы с алкоголем.
— Не вижу я никакого смущения, — фыркает мать Ярослава, — как и неловкости. Скорее наоборот.
— Наоборот — это точно не к Тамаре, — вмешивается Холодов, и я чувствую, что скоро грянет буря. Может, ее муж всех успокоит?! Но тот молчит, ест себе и перебрасывается короткими репликами с нашим ректором.
— Как преподавательская стезя, Ярослав? — спрашивает Наиля Аркадьевна. — Может, останешься здесь, с нами?
— Ни в коем случае! — резко произносит Холодов, а у меня внутри все замирает. То есть как это? Он все-таки уедет?
— Мы всегда тебя ждем обратно, твой бизнес не сможет долго без хозяина. Так и клиентов можно быстро растерять. — Этот Сергей нравится мне все меньше и меньше!
Ярослав молчит, хотя я, совершенно позабыв о только что принесенной рыбе, готова превратиться в слух. Почему? Ну почему он мне ничего не говорил?!
— Вы же на социолога учитесь, верно, Тамара? — допрос продолжает уже ректор, видимо, придется мне отвечать теперь и на его вопросы. Я до сих пор не очень-то отошла от его «Галатеи». Это же миф вроде какой-то? При чем тут я?