Прицелился…
Я бросилась на руку циркача. Обхватила кулак, в котором пряталась рукоять, и толкнула вверх, отводя от себя.
Длинная очередь протрещала над головой.
Чук надавил на спусковой крючок. Возможно, собирался отправить пригоршню пуль в надоедливую девчонку, которая везде сует нос. Но я помешала. Пули ушли в светлеющее небо.
Впрочем, нет. Ах, черт возьми!..
Очередь попала в днище вертолета, что висел над нами. Пули прошили легкий, не защищенный броней фюзеляж.
Лопасти сделали круг, показавшийся мне медленным и ленивым.
Бензобак вертолета оглушительно взорвался.
Горбатый геликоптер вздрогнул. Сделал неуверенный полуоборот.
Даже с расстояния в двадцать метров до нас донесся жар раскаленного взрывом воздуха. Башню и лестницу, на которой мы с Чуком балансировали над пропастью, завалил град обломков. По колену ударил приличных размеров болт. Расплавленная металлическая крошка впилась в шею, я выдернула ее, извиваясь от боли. В запястье Чука угодил вращавшийся словно бумеранг раскаленный кусок трубы.
Латинос вскрикнул и разжал пальцы.
Автоматический пистолет грохнулся на ступени, уже собрался соскочить в пропасть, но Чук проворно наступил на него ботинком.
В днище вертолета зияла дыра, из которой вырывалось пламя и облизывало фюзеляж. Я поймала себя на мысли, что больше не слышу гудения вращающегося ротора. Только хлесткие удары лопастей по воздуху.
Вертолет вдруг опрокинулся набок. Словно устал держаться в воздухе. И резко рухнул вниз.
Пространство вокруг исполинской Башни прорезал рев, более подобающий подстреленному мастодонту. Вертолет падал в пропасть. Без каких-либо надежд.
– Мы устали от тебя, Скалолазка! – произнес Чук, когда я отпрянула к стене.
Покореженный фюзеляж полыхавшего «Ирокеза» пролетел от нас в считанных метрах. Пламя лизнуло лестницу. Одна из лопастей плашмя со звоном ударила по ступеням и соскользнула вниз.
– Мы устали, – повторил Чук. – От тебя – сплошные разрушения.
Тугой пронзительный удар ребром ладони по селезенке парализовал левый бок и вышиб слезу. Удивительно эффективно! Где бы так научиться?..
Я ткнулась лбом в грудь Чука, но он оттолкнул меня. Из динамика в ухе донеслось неловкое:
– Алена, чем я могу помочь вам?
– Беспредельным сочувствием! – прокряхтела я в ответ археологу и осела на ступеньку.
Чук убрал ногу с автоматического пистолета.
– Никогда… – начал он, подняв указательный палец.
Собирался, наверное, сказать, что я никогда больше, не смогу перечить ЦРУ или что-то в этом роде. Да, собирался сказать, а потом подобрать пистолет и завершить фразу выстрелом. Но не успел.
Вдруг он вздрогнул. Глаза сверкнули от удивления.
Мощным рывком его выдернуло с лестницы в пустоту. В пропасть, глубина которой – верных две тысячи метров от уровня моря!
К поясу братца была привязана веревка, по которой он спускался. Ее другой конец тащил падавший вниз вертолет… Да-да, братец Чук, память тебя не подводит. Ты в самом деле отвязал ее, когда спустился ко мне. Но не нужно было отвлекаться! Узлы я вяжу проворно и крепко.
На то и Скалолазка!
Надсадный крик Чука удалялся.
Я мельком глянула вниз. Виднелся только уходивший в темноту огненный след…
Сжав губы, посмотрела на вершину лестницы, затем наклонилась и подобрала автоматический пистолет.
– Доктор, вы слышите меня?
– Алена! – встрепенулся Эрикссон. – С вами все в порядке?
– Нет. – Взбежав по ступеням, я остановилась перед огромным треугольником. «Всевидящее око» ожидающе взирало на тощую девчонку, что стояла перед ним. – Мне требуется психиатр. Потому что я отправляюсь внутрь.
Оглядываться на солнце бессмысленно. И без него знаю, что скала исчезнет в любой момент.
Вздернув ствол пистолета, я решительно шагнула в треугольник, обозначенный на черной стене. И он, словно изголодавшийся людоед, жадно втянул меня внутрь. Свет исчез из глаз.
Я очутилась в огромном чудном зале. Будто этаж цилиндрического небоскреба, в котором нет ни единой колонны и перегородки. Потолок – гигантская круглая плита – висел над головой, прямо передо мной открывался не затененный окнами вид на бескрайнее море.
С наружной лестницы в этот зал я переместилась, сделав один шаг. Но я думаю… нет, почти уверена, что зал находится далеко от места, где я вошла в треугольник. Возможно, зал располагается в центре Башни. А треугольник с глазом – переход. Портал для мгновенного перемещения на сотни метров. Еще одно прелюдийское изобретение. Уверена: таких порталов несколько на наружной поверхности. Они оборудованы в разных частях Башни, чтобы можно было из любой точки перенестись сюда.
Гека нигде не было.
Держа автоматический пистолет поднятым, я побежала в центр зала. Туда, где возвышалось темное сооружение, – странное и непонятное на первый взгляд.
– Марк, вы слышите меня?
– Затаив дыхание.
– Я в огромном зале, – поведала я шепотом. – Подозреваю, что это прелюдийская постройка. Он пуст, но в центре массивные конструкции. Они стоят кругом. Что-то вроде Стоунхенджа, только меньше размерами. Закрывают что-то, иду туда…
Я вошла в проем между двумя гигантскими дутыми корпусами, выполненными в форме лепестков лилии. Глянула на них изнутри и поняла, что это шкафы. Огромные и необычные шкафы, наполненные книгами. Да-да, книгами! Альбомных размеров тома. Почти как человеческие, если бы не бросалось в глаза переливающееся тиснение санскрита на толстых корешках.
В центре Стоунхенджа из книжных шкафов скрывалось нечто ужасное. Я ощутила отвращение, подобное тому, что пережила в темном фургоне на улице Верхний Холборн в Лондоне.
Взору открылись три кресла с высокими спинками. Вырезанные из тисового дерева, простые и строгие. В горле встал комок, когда я увидела то, что находилось между ними на жемчужной глазури пола, которой за века не коснулась даже пыль.
– Я вижу тела… Три распростертых тела на полу. Вытянутые черепа, длинные предплечья. Прелюдии… На телах страшные рубленые раны. У одной из жертв нет головы… Она лежит рядом. Когда-то этот прелюдий имел окладистую рыжую бороду.
– Это Тор, – тихо сказал Марк. – Бог грома.
– Другое тело принадлежит, кажется, женщине. – С трудом проглотила комок, обходя высохший, обтянутый кожей скелет. – Третий – худощавый старик. Он выгнулся в спине от боли. На пояснице – след от меча. Дальше…
Я словно наткнулась на невидимую преграду.
Вдруг обнаружила еще один стул. Четвертый. И он был занят. Смерть застала прелюдия в тот момент, когда он читал книгу. Раскрытый фолиант лежал на коленях; рядом с ладонью, покоившейся на странице, темнели пятна крови. В груди зияло отверстие от удара мечом. Но самое главное – левый глаз был затянут кожей! Нижнее и верхнее веко срослись еще при жизни.
– Один, – прошептала я. – Одноглазый Один. Верховный бог…
Один с книгой на коленях… Нет и на намека на то, каким его изображают обычно: страшным воином и суровым магом. Он больше напоминал средневекового монаха-астронома.
– То, что я вижу, говорит только об одном: Рагнарёк случился! Конунг Фенрир по прозвищу Волк, страшный сын Локи, явился зачинателем апокалипсиса. Он уничтожил древних богов, каковыми скандинавам представлялись прелюдии. Мне кажется, эти мудрые существа больше предпочитали книги и одиночество, чем власть над людьми. Они поневоле получили ее. И пали жертвами этой власти…
– Все правильно, сеньорита, – произнес голос за моей спиной. – Вот только где же Камень Судеб? Его здесь нет!
– Где Камень, Скалолазка? – прошипел Гек в ухо.
Нужно признать, что появился он довольно неожиданно. Ведь знала, что второй близнец где-то здесь! Знала. Но, увидев тела прелюдий, совершенно о нем позабыла.
– Башня скоро исчезнет. Где Камень?
– По углам искал? Мог туда закатиться.
– Кроме книг и мертвых уродцев, здесь ничего нет!
Голос Гека дрожал. Видать, циркач страшно перепугался. Возвращаться к Левиафану с пустыми руками… Не завидую!
– Эти уродцы — величайшие мыслители и ученые древности, – произнесла я. – Попытайся относиться к ним с уважением.
– Мне плевать!
– Слушай, Гек…
– Кто? – изумился близнец. – Меня зовут Сантьяго.
Ну да, правильно. Ведь я придумала им клички, позаимствовав их у Аркадия Гайдара.
– Хорошо, пускай Сантьяго… – Я скривилась, пробуя на вкус это имя. Нет, Гек подходил больше… – С чего ты взял, что Камень находится в этом зале? Башня огромная. Чтобы исследовать всю, требуется время. Не торопись! Оставайся здесь. За девятнадцать лет тщательно изучишь ее, составишь подробный план и отыщешь артефакт. В следующее затмение выйдешь и преподнесешь камушек своему шефу – в подарок на семидесятилетний юбилей.
– Я сейчас тебе башку прострелю! – взорвался Гек за моей спиной.
– Самагата 'ама мурта! — произнесла я в ответ.
Вздрогнули все. И живые и мертвые. И не только вздрогнули.
Тело безголового прелюдия подскочило в воздух. Точнее, прозвучавшие слова его подбросили.
Брякнули кости, взвилась пыль. Останки упали на циркача в кожаной куртке.
Гек завопил. Выпустил звонкую очередь в потолок и выронил пистолет из пальцев, разжавшихся от ужаса.
Мертвое вот уже пятнадцать веков тело повисло на куртке латиноса. Костлявые руки вцепились в складки, грудная клетка прижалась к спине. Ноги волочились по полу.
Ужас пронзил Гека до самого сердца. Не дожидаясь последствий, которые сам же и вообразил, он содрал с себя красную куртку с вцепившимся в нее мертвецом и бросился наутек. Останки Тора повалились на пол и с грохотом рассыпались в пыль.
Гек летел к порталу – только пятки сверкали. Ни разу не остановился, не притормозил. С разбега прыгнул в треугольник и исчез. При такой скорости близнец наверняка шагнул за площадку там, снаружи.
Следить за его падением уже не было времени. Наконец братья отстали! Пора разобраться с Камнем Судеб.