Дала отмашку археологу, и тот пузатым маятником пролетел над ледяными остриями ко мне. Здесь я его поймала за отвороты куртки и втянула на твердый лед.
Дальше проход поворачивал налево. Мы обогнули угол и оказались в небольшом коридоре, в конце которого темнело пятно вероятного выхода. К этому времени я обратила внимание, что от толчков и ударов бушующей снаружи стихии стали двигаться стены. В прямом смысле. Вверх-вниз. Вдобавок появились нехорошие трещины, которых раньше не было.
Опасливо косясь на свежие разломы, я шагнула в коридор и почувствована, как пол под ногой провалился. Не обрушился, как пятью минутами ранее, а сместился вниз.
– Как все отрицательно! – воскликнула я, обнаружив, что стою на плите, которая ушла в пол под моей тяжестью.
– Что такое? – осведомился швед.
– Сейчас на нас что-то посыплется, – предупредила я. – Гарантирую: это будут не конфеты и не новогодние подарки!
Сверху раздался скрежет. Я подняла голову.
Над нами висел огромный ледовый куб… Точнее, уже не висел, а СОБИРАЛСЯ УПАСТЬ!
Рефлексы пробудились мгновенно. Чуждые – не мои, не скалолазные. Странно… Я не десантник, не tomb raider Лара Крофт… Откуда они взялись?
Кинулась по коридору. К темному пятну выхода. Маленького археолога дернула за собой.
«Когти» с яростным хрустом вонзились лед. Прыжок, другой…
С ужасающим грохотом куб обрушился за нашими спинами. Задержись мы на секунду – раздавил бы напрочь… Однако думать об этом было некогда. Потому что я уже наступила на другую кнопку. Их совершенно не видно – щели скрывает слой инея.
Сверху послышался новый скрежет. Следующий куб приготовился свалиться на наши головы.
Запястье Эрикссона, которое я сжимала, неожиданно выскользнуло из моей ладони. Археолог смешно взмахнул руками и распластался на полу.
Куб над ним угрожающе вздрогнул. Посыпались хлопья снега, напоминавшие пух ощипанной курицы.
Эрикссон попытался встать, но снова упал. Я вернулась, дернула его за руку и не смогла сдвинуть с места. Его что-то держало.
Веревка! Она по-прежнему привязана к поясу Марка. Первый куб придавил ее к полу!
Глыба льда над ним взвизгнула, чиркнув углами по стенам коридора.
– Бросьте меня! – пролепетал археолог. – Одна вы сможете выбраться!
– Нет, Марк! Не позволю вам погибнуть мучительной смертью! – откликнулась я и выхватила нож.
Археолог закричал. Он подумал, что я собралась его зарезать. Вот чудак!
Рассекла полиамидный жгут одним взмахом. Затем крепко ухватила археолога за руку – он даже вскрикнул от боли… И выдернула его из-под падающей глыбы.
Куб с такой силой обрушился на пол, что нас подбросило. Разнокалиберные осколки градом ударили в спины.
Сверху валился следующий куб, но я уже не смотрела ни вверх, ни под ноги. Стремглав летела к выходу, волоча за собой тяжело дышавшего Эрикссона.
Из-под рушившихся сводов выскочили чудом. Едва покинули коридор, как за нашими спинами отверстие выхода завалили тяжелые глыбы. Взметнулась снежная пыль, окутав нас непроницаемым облаком.
– Кровь в голове стучит, словно кувалда молотит! – пробормотал Эрикссон, сидя на полу. Вид у него был весьма измочаленный.
– Скажите спасибо, что вообще голова осталась! – откликнулась я с усмешкой.
– Спасибо.
Да что тут… У самой руки дрожат, как у дряхлой старухи.
Снежная пыль осела, и стало понятно, что мы оказались в новой пещере. С довольно высоким сводом. Здесь обращало на себя внимание подчеркнутое отсутствие рельефов и узоров на стенах. Из человеческих творений – только высокая лестница со ступенями во всю ширину зала, поднимавшаяся к площадке перед ледяной стеной. Она, видимо, была основным элементом пещеры… Да и, наверное, всего ледового комплекса. Таким же главным, как полотно экрана в кинозале. Лед стены – чистый и прозрачный, словно слеза. Если смотреть от основания лестницы, где стояли мы, стена вообще казалась легким туманом.
Эрикссон на четвереньках глядел на вершину лестницы:
– Что там?
Я пожала плечами и стала подниматься по ступеням. Археолог вскочил и обогнал меня – торопясь, норовя поскользнуться и упасть в любой момент. Я поддалась азарту, и мы понеслись по лестнице. Стена открывалась нам все больше.
Вот и вершина. Перешагнув через последнюю ступень, мы замерли в изумлении. Эрикссон выразил свои чувства мышиным писком, а я всей душой пожалела, что пленка в фотоаппарате наполовину израсходована на дурацкие орнаменты.
Перед нами стояла дружина викингов. Человек двадцать в несколько рядов – длиннобородые, в шлемах, кольчугах, опоясанные кожаными ремнями, с зазубренным оружием в руках. Лица грубые и заросшие, глаза пылают из-под нахмуренных бровей. Они казались настолько живыми, что сделалось страшно. В первый момент я подумала: а вдруг сдвинутся и порвут тонкую прозрачную пленку, нас разделяющую? Но тут же до меня дошло, что дружина погребена в толще кристального льда.
В центре стоял высоченный воин – этакий белый Шакил О'Нил с бородой, скрывавшей лицо почти до самых глаз. Он был на голову выше остальных – тоже совсем немаленьких ребят! Кроме знатного роста воин выделялся широкими плечами, искусной выделкой одежды и доспехов. Скорее всего, он являлся предводителем или даже конунгом. Мощные кулаки сжимали рукоять огромного двуручного меча, лезвие которого усыпали руны, а острие смотрело вверх. Его взгляд был настолько тяжелым и пронзительным, что, казалось, в любой момент скандинав вывалится из ледовых оков и обрушит на двух потерявшихся людишек свой меч, а с ним всю мощь и ярость железного века.
– Это просто фантастика! – услышала я дрожащий голос Эрикссона.
Я его понимала.
Ледовый склеп – не фантастика. Он – грандиознейшее археологическое открытие! Неведомым образом сохраненная в целости дружина викингов в одежде и с оружием – кладезь информации о железном веке. Лед донес даже атмосферу той эпохи, даже чувства, застывшие в глазах воинов. И все-таки…
– Впечатление такое, что лед покрыл этих людей в мгновение ока… – пролепетала я. – Такое возможно?
– Все это вообще невозможно! – отозвался археолог словно издалека. – Но вот оно – перед нами!
Я обнаружила, что не могу оторвать взгляда от рук воина, сжимавших меч. Кисти покрыты густыми волосами, почти шерстью. Но это не все… На пальцах вместо ногтей толстые, крючковатые когти. Словно у животного.
– Лучше посмотрите туда, – сказал Эрикссон, указывая на выступавшую нижнюю челюсть, заросшую нечесаными волосами. Внимательный швед обнаружил еще одну уникальную деталь. Насколько я могла разглядеть, из-под нижней губы викинга выпирали два клыка.
– Кто он? – спросила я.
Эрикссон лишь расстроено покачал головой и посмотрел на мой фотоаппарат. Да, он прав!
Я стала фотографировать дружину. Даже через объектив казалось, что воины живы, а каждая вспышка порождала в их глазах нарастающий гнев.
Основное внимание, конечно, я сосредоточила на волосатом гиганте. Внимательно считая израсходованные кадры, сфотографировала его в полный рост, затем выделила основные элементы – лицо, грудь в доспехах, руки и рунный меч.
На фотопленке остался последний кадр. Я торопливо искала, что бы еще сфотографировать. Переместила объектив вниз и обнаружила кое-что.
Правая нота гиганта покоилась на низкой тяжелой плите, поставленной вертикально. На каменной поверхности виднелось с десяток рунических строк. Именно они достойны последнего кадра!
Тщательно приготовилась, навела объектив.
Щелчок!
Все. Надписи с плиты перенеслись в фотоаппарат. Едва слышно зажужжала катушка, перематывая пленку.
Айсберг вздрогнул от нового толчка и, как мне показалось, испустил тяжкий вздох. Стены покрылись трещинами. И только монолит с викингами остался невредим. Ни единого разлома, ни единой щелочки не появилось в прозрачной стене. Словно незримое заклинание охраняло дружину.
Эрикссон, казалось, не обращал внимания на скорую кончину айсберга. Он увидел плиту с рунами и припал к ней, пытаясь перевести строки. Окружающего мира теперь не существовало для археолога. Только магические руны под пятой бородатого исполина!
Я извлекла катушку с пленкой из «Кэнона» и опустила ее в пластиковый пакетик. Сдавила герметизирующую полоску. Не знала, суждено ли нам выбраться из ледового плена… Но пленку надо спасти.
Как странно… Двенадцать часов назад купила ее в аэропорту всего за два евро. А сейчас она бесценна для истории вообще и для археологии в частности!
– Завоюй камень, — читал Эрикссон первую строчку рун, – …награда и проклятие… найди… как нашел его я…
Где-то снаружи раздался взрыв, словно сдетонировал боевой заряд тротила. Глыба с замурованными викингами дрогнула. И съехала чуть вниз.
Эрикссон торопился, разбирая руны.
Снизу, от основания лестницы, послышался плеск воды. Она прорвалась сквозь разломы… Все! Конец айсберга наступил.
Я спешно принялась сдирать с себя тяжелое снаряжение.
– Иди по моему следу… — перевел Эрикссон и перед следующей фразой сделал большую паузу. – Овца-валькирия… с железными когтями.
– Что? – удивилась я.
Археолог изумленно смотрел на мои ноги.
Я тоже посмотрела вниз и уперлась взглядом в кошки, привязанные к ботинкам. Стальные шипы, позволявшие карабкаться по льду.
– Ведь ваша фамилия, кажется, Овчинникова? – спросил Эрикссон.
Ледяная дружина с треском поехала вниз. Словно огромный механизм двигал ее перед нашими глазами. Пришлось отскочить назад, потому что сверху посыпались глыбы, угрожавшие придавить нас.
Эрикссон с болью смотрел на исчезавших викингов. Он хотел приблизиться к ним, хотел дотронуться до льда в последний раз, но я крепко ухватила его за пояс, не позволяя тронуться с места.
Между потолком и стеной появилась щель. Она увеличивалась по мере того, как стена проваливалась в океан. Сквозь нее в зал заглянуло недоброе штормовое небо, ворвался ураганный ветер, принесший с собой соленые брызги и едкий запах озона.