– Жалко.
– Буду искать дальше. Как у тебя дела? Ходила в посольство?
– До него километров триста. Отправлюсь завтра. Сегодня уже поздно.
– Как поздно?.. А-а, дошло!
В Москве сейчас начало рабочего дня.
– Веру не нашла?
– Ищу. Кажется, уже знаю, где она.
– Может, тебе подключить полицию?
Я вздохнула.
Тяжело вести поиски одной, особенно если твоя профессия – изучение языков. Не улик. Я бы с радостью побежала в полицию, чтобы свалить с себя этот груз… Только уверена, что ничего они не найдут, лишь вопросами до смерти замучают. К тому же история настолько путаная, что очень легко из свидетеля превратиться в подозреваемого.
– Семен Капитонович, что вы знаете о «мертвой воде»?
– Мертвой воде? – изумился мой начальник. – Ты что, сказок в детстве не читала?
– Читала, но уже не помню.
– Это потому что у тебя детей нет! – назидательно заявил Старик. – Я сказки своим дочкам читал, теперь внучкам. Сколько тебе раз говорить, что пора уже…
– СЕМЕН КАПИТОНОВИЧ!! – Я аж покрылась краской от стыда. – Давайте не будем!
– Хорошо… В славянской мифологии много историй на эту тему. Самый яркий пример – русская народная сказка «Иван-царевич и серый волк».
– Помню такую. Где Иван-царевич добывал Жар-птицу, златогривого коня, Елену Прекрасную, а серый волк ему помогал. Только где же там мертвая вода?
– Почти в самом конце… Получив Жар-птицу, коня и Елену Прекрасную, Иван-царевич расстался с волком-помощником и повез свое добро домой. Где-то на дороге остановился пополдничать, да и уснул. Мимо проезжали его братья и решили богатствами завладеть. Убили Ивана-царевича, забрали коня, Жар-птицу и Елену Прекрасную. Лежит Иван-царевич мертвый, над ним вороны летают. Вернулся серый волк, распугал стаю и поймал ворона с вороненком. «Лети, ворон, за живой и мертвой водой, – сказал он. – Вернешься с добычей, отпущу твоего вороненка»…
Я слушала, затаив дыхание. Какой жуткий фрагмент! Родственнички зарезали родного брата, он валяется мертвым, над ним кружат полчища воронья. Наверняка кровищи вокруг море… Неужели это рассказывают детям?
– Долго ворон летал, наконец принес живой и мертвой воды. Серый волк спрыснул мертвой водой раны Ивана-царевича – они зажили. Спрыснул живой – очнулся Иван-царевич. «Ох, крепко же я спал!» – произнес он. «Кабы не я, совсем бы не проснулся!» – отвечал волк. Ну, далее нагнали они братцев, серый волк растерзал их в клочья. Иван-царевич вернулся домой с Жар-птицей на златогривом коне и с невестой на руках. Такая вот сказка.
Я некоторое время молчала, пытаясь соотнести известное мне с услышанным.
– Мертвая вода заживила раны? – переспросила я.
– Раны на мертвом Иване-царевиче. Поэтому вода и названа мертвой. В других сказках, кроме ворона, встречались орел, сокол. Каждая из птиц олицетворяла стихию – Вихрь, Град и Гром. Только колдуны, птицы и чудовища знали, где находится это странное место: два ручья – мертвой и живой воды – текут из одного источника…
Опять тупик! «Мертвая вода», которая у меня, не заживляет раны, а обращает все в пепел. Вероятнее всего, американские вояки назвали свой продукт не по аналогии с русскими народными сказками, а руководствуясь собственными соображениями… Мертвая – значит умертвляющая, превращающая в прах…
Надо ехать в заповедник возле бухты Хок, где Глюки нашел кубики. Сегодня, конечно, уже поздно. А вот рано утром следует найти транспорт и отправиться в… Какой там город Барсик называл? Нейпир?
– Спасибо, Семен Капитонович. Постараюсь позвонить завтра.
– Что значит позвонить! Ты приехать должна! Найти Веру и вернуться на работу.
Да, конечно. Если бы это было так просто!
Мы с Глюки продвигались по вечерним, хорошо освещенным улицам, разыскивая какой-нибудь семейный отель. Прошли город из конца в конец, но кроме сверкающего Гранд Централ ничего не нашли.
Возле магазина спортинвентаря нам встретился человек, взгляд которого мне не понравился. Острый, стреляющий по сторонам из-под надвинутых бровей. Вдобавок – квадратный подбородок, литые плечи и мощные кулачищи.
Серьезный человек. Явно не местный. За день я насмотрелась на горожан, заблудившихся фермеров, праздно слонявшихся туристов, на клерков, млеющих от сознания собственной важности. А этот человек… От него исходил запах опасности.
И угораздило же моего придурка налететь на него!
Они столкнулись смачно, что называется – в полный рост. Легкий Глюки отлетел на витрину со скейтбордами, словно от стены.
– Смотри, куда идешь, рвань! – процедил человек и прошел мимо меня. Наверное, толкнул бы плечом, если бы я не отстранилась.
Барсик выглядел ошарашенным. Но не потому, что налетел на человека…
– Гляди, что у него под пиджаком прилипло! – сказал он.
И показал пистолет. Пройдоха успел вытащить его при столкновении.
У меня закружилась голова.
Этот человек мог являться кем угодно – сыщиком, телохранителем. Но я отчего-то была уверена, что он из компании Левиафана.
Значит, приехали за Глюки. Прибыли сразу, как только узнали, что группа, которой было поручено задание, разбилась в авиакатастрофе. Им обязательно нужно устранить Получателя «мертвой воды» и забрать ее остатки. Последний кубик, который спрятан в моем термосе.
Глюки в опасности. Нельзя, чтобы его обнаружили. Без него мне не найти место, где держат Верочку.
Я отняла у Барсика его добычу.
– Ты знаешь, что этот человек пришел за тобой, Глюки? – воскликнула я, размахивая пистолетом. – Этот мордоворот ищет ТЕБЯ, а не потерявшегося котенка!
Барсик ничего не ответил, внимательно отслеживая каждый пируэт ствола в моей руке.
– Ну ты и идиот! – сказала я и брезгливо отбросила пистолет в мусорный бак. – О чем думала твоя дурацкая голова?
– Думала, может, кошелек у него есть…
– Поздравляю, солнышко! Люди из ЦРУ не знают, у кого находится «мертвая вода». Но ты засветился, заглотил акулий крючок – им осталось только подсечь и вытащить тебя. Они придут за пистолетом и быстро выяснят, что ты и есть обладатель «мертвой воды».
– Что же делать?
– Заработать свои двести долларов! Рано утром убираемся из Нью-Плимута…
– А если снова столкнемся с кем-нибудь из НИХ?
– Нужно изменить внешность. Нас не должны узнать. Я спрячу лицо под козырьком бейсболки, а для тебя лучшей маскировкой будет… хорошая помывка.
– Мне украсть мыло? – с готовностью спросил Барсик.
Глава 4На суше и воде
После часа блужданий по вечернему Нью-Плимуту я наконец нашла небольшой мотель. Номер оказался чистеньким, но во что он превратится, когда Глюки переступит через порог?..
Я презентовала Барсику земляничное мыло. Пока он принимал душ, сбегала и выбросила на помойку его грязное тряпье.
Из ванной Глюки вышел совершенно другим человеком. «Загар» смылся практически полностью. Передо мной стоял черноволосый итальянец с длинным носом и маленькими, постоянно шевелящимися губами.
Я ему подарила одежду, которую успела купить в супермаркете до закрытия. В благодарность Барсик устроил скандал из-за пропавшего пальто. Оказалось, что в нем находилась уйма принадлежностей для дикого существования а-ля Робинзон Крузо. Посоветовала ему начать новую жизнь, а он в ответ сбегал на помойку и вернулся со своим дурно пахнущим макинтошем. Довольный. Так закончился день, и мы собрались устраиваться на ночлег.
Барсик рухнул в кровать, а я никак не могла решить, что делать.
Бомж весь день косился на карман сумки, в котором лежали одиннадцать тысяч долларов за проданный камень. Нельзя его на ночь оставлять без присмотра. Заколет ножницами или обвяжет проводом и подключит к розетке – с него станется. У него огромное желание присвоить мои деньги и полное отсутствие моральных норм. Если усну, не прикрутив Глюки чем-нибудь к батарее, – все равно что лягу на трамвайные рельсы. Рано или поздно вагончик объявится. Мимо не проедет.
Наручников у меня не было. Зато веревкой я владею в совершенстве, а узлы плету с основательностью ткацкого станка.
Под протестующие вопли я привязала руки Барсика к спинке кровати. Во мне разыгрался гуманизм – Глюки состроил такое лицо, что хотелось плакать. Но я довела дело до конца, всхлипывая. Зато спала нормально.
Проснулась рано, освободила Барсика, от которого благоухало земляникой и помойным ведром. Как не перекрасить африканца в белого, так и из Барсика не сделать нормального человека. На новую рубашку он натянул грязное пальто, с достоинством поковырял в носу и вытер палец о занавеску… Черт с ним! Только бы довез до места.
На железнодорожном вокзале столкнулись с двумя здоровяками в тесных пиджаках. Они бродили по полупустому перрону и бесцеремонно заглядывали в лица отъезжающих. Благо я увидела их первой. В поезд мы влетели, когда подозрительные незнакомцы накинулись на бедную женщину с чемоданами, только что прибывшую из Стретфорда – небольшого поселка в глубине Северного острова. Около двух часов ехали на поезде до Палмерстон-Норт. В Новой Зеландии удивительные пейзажи. Буйные леса, ласковое море, пики горных вершин. Я любовалась красотами, а Глюки смотрел на мою сумку. На тот самый карман «Just do it!». Всю дорогу глаз с него не спускал. Двести долларов, предложенные мной, конечно, хорошие деньги. Но оставшиеся после вчерашних трат десять тысяч все-таки в пятьдесят раз больше. Интересно, почему Барсик решил, что это его деньги? Фантазер!
В Палмерстон-Норт были в десять утра. Пересели на поезд, следующий до Гисборна, и к полудню добрались до Нейпира.
Город симпатичный, портовый, впрочем, рассмотреть его не удалось. Сразу взяли машину напрокат – права мне успешно заменила зеленая банкнота с изображением Франклина – и с грехом пополам добрались до окраины леса. Водитель из меня никакой. Не дал бог таланта давить на педали.
Оставив автомобиль на обочине, нырнули в лес.
Вообще, с «лесом» Барсик явно погорячился. В Нью-Плимуте я представляла себе симпатичные сосенки, ковер из хвои, красные шляпки грибов… Вместо этого обнаружились хаотичный частокол высоченных стволов, затопленные низины, где вода затянута зеленой ряской и имеет вид уютных полянок, заросли папоротника, куда, подозреваю, не ступала даже нога маори.