Старшой поерзал, повздыхал, а что он мог возразить? Да и кто бы стал его слушать?
— Ладно, скажу ребятам. Они ею займутся.
— Только не очень спешите, — предупредил Козак. — Выждите хоть маленько приличия ради. А то что-то многовато мертвяков получается для одного-то дня.
Старшой побарабанил пальцами по столу, сказал:
— Роза утром звонила. Извинялась за своих. Поняли наконец, с кем дело имеют. Теперь, когда с Ляпой решили, можно спокойно эту целину вспахивать. Насчет той партии, о которой мы договаривались. Когда я могу рассчитывать получить товар?
— Ребята звонили с дороги, к одиннадцати будут, — ответил Козак, доставая из кармана сигареты и закуривая. — Машины подгонят к «Царь-граду», оставят на стоянке. Вот здесь номера. Шофера часиков в двенадцать спустятся в кабак поужинать, выждите минут пятнадцать для верности и можете забирать.
— Понял, — Старшой улыбнулся. — Наш процент… Обычный?
— Согласно уговору, — кивнул Козак. — Мы партнеров не обманываем.
— Отлично, отлично, — Старшой только что ладони не потер. — А с остальными как? Я имею в виду Кроху, Манилу. Ничего не меняется?
— Как договаривались.
— Ага, — кивнул Старшой. — Ну и хорошо. И отлично.
Когда троица вышла на крыльцо, красавец как раз прикуривал очередную сигарету.
— Саш, а, Саш, — серьезно спросил Толик. — Не боишься, что никотин из задницы закапает?
Красавец моргнул, не зная, как реагировать — то ли кинуться в драку, то ли сказать «спасибо» за предупреждение.
— А хоть и закапает, — вступился Козак. — Его дело. Саша — мужик башковитый, и на этом бабки сделает. Устроится на скотобойню лошадей травить, — и засмеялся примирительно, давая понять, что они просто шутят.
Красавец улыбнулся, поначалу неуверенно, но затем, словно поверив в искренность гостей, широко и белозубо.
— Так что, не передумали насчет баньки вечером? А то давайте, бабки есть.
— Нет, Саша, не передумали, — ответил Козак.
Все трое забрались в «Форд». Корабышев запустил двигатель. И тогда Толя, глядя через поднятое стекло Саше прямо в глаза, произнес раздельно и четко:
— Шел бы ты в ж…у.
Саша, похоже, прочел по его губам, снова моргнул. Корабышев торопливо нажал на газ.
— А что ж, — философски заметил Козак. — Сколько людей спасибо сказали бы.
Если бы Саша и захотел ответить, то не смог бы. «Форд» уже уверенно катил к воротам.
После приезда опергруппы делать На вокзале Лемехову стало нечего. Тем более что в составе группы прикатил и Володя Паничев из их отдела. Ждать, пока эксперты все опишут, линейные опера, усиленные Володей, показания снимут, фотограф все зафиксирует, — угробить часа три, не меньше.
Лемехов здраво рассудил, что дело все равно передадут в горпрокуратуру, следователю Гриневу, раз уж тот занимается стрельбой на «Палермо». Слепому ясно, одних рук дело. И пули перешлют на экспертизу к ним в лабораторию, больше некуда. Володю Паничева можно будет порасспросить. Так что к вечеру он получит самую полную информацию.
Посему Лемехов не стал дожидаться окончания осмотра места происшествия, а решил поехать к Грише Панкратову. Но сначала следовало заехать в ГУВД отметиться, на случай, если Катя начнет задавать вопросы.
В отделе Лемехов застал Женю Кузенко, Гришу Панкратова и новенького, этого… как его… Вдовина, вот. Женя сидел на столе и увлеченно излагал Вдовину детали какого-то из старых «командных» подвигов, а Гриша помогал, вставляя сочные детали.
— И вот, веришь — нет, высаживаем мы дверь, вламываемся и видим трех таких здоровенных «бычков» обдолбанных, — расписывал Женя.
— Дым коромыслом, как на пожаре, — вторил Гриша. — А буркалы у всех троих горят красным, что твой светофор.
— Точно. У двоих охотничьи берданы, а у третьего самодел дикий.
— Пугач здоровенный. Калибр, как у дивизионной гаубицы.
— И понятно, что ребята достали игрушки не за тем, чтоб в носу ими ковырять. Настроены серьезно, хоть и прет их по-черному. Ну, думаю, тут-то нам всем трындец и пришел.
— И ладно мы хоть на службе, а понятые-то за что попадают? — веселился Гриша.
— Я уже молиться про себя начал. В этот момент слышу за спиной шебуршание. А сам шевельнуться не решаюсь, посмотреть. Боюсь, у орлов нервишки сдадут, как начнут они шмалять в три «ствола» — от нас только клочья да брызги полетят.
— Короче, — захлебываясь, подхватил Панкратов, — вылазит из-за наших спин оголец, ну, понятой тот, и спокойненько так говорит им: «Перцы, я смотрю, у вас бересты полно. Дадите на раз раскумариться?»
— О, Тоха… — Увидев Лемехова, Женя сполз со стола, протянул руку. — Опаздываем?
— Задерживаемся. Здорово, Жек, — Лемехов пожал ему руку. — Гриша про ночную стрельбу-пальбу рассказал уже?
— Рассказал. Знакомься, Артем, это наш лучший сотрудник, можно сказать передовик, Антон Лемехов, или просто Лемех.
— Да они знакомы, — сообщил Панкратов.
Лемехов кивнул Вдовину:
— Привет, Лобня. Поди, не выспался?
— Ничего, — ответил тот серьезно. — Я привык.
— Молодец, далеко пойдешь.
— Слыхал, утром Ляпу на вокзале завалили? — спросил Панкратов.
— Слыхал.
— Степаныч звонил, слюной брызгал, — продолжал тот. — Катерину хотел на вокзал отправить с опергруппой, а ее нет. Начальство осерчало сильно. Пану досталось под горячую руку. Он пригорюнился, да делать нечего. Поехал на вокзал в гордом одиночестве.
Лемехов нахмурился.
— А что Катерина сказала по этому поводу?
— Да не было ее еще, — ответил Женя. — Вот, ждем.
— Степаныч ревел, как лев, — добавил Гриша. — Сказал, как объявится — рысью к нему.
— А звонить ей не пробовали?
— Пробовали, конечно. Мобильный молчит. По домашнему Настюха трубку сняла, сказала, она не появлялась.
— Та-ак, — протянул Лемехов. — А этот, жених ее? Он-то дома?
— И его нет. Спозаранку куда-то улетел. Настюха одна была, в школу собиралась.
Лемехов взглянул на часы. Почти десять. Катерина позже девяти не приходила никогда.
— Жек, попробуй еще разок ей на мобильный звякнуть и домой, — попросил он Женю, — а мы с Гриней пока в дежурную часть слетаем.
— Да чего летать-то? — Женя отошел к столу, снял трубку служебного телефона, набрал номер. — Не звонила Катерина, я узнавал. Костя сказал, он ее как ночью на «Палермо» вызвал, так больше и не объявлялась.
— Ты ориентировку по ее машине на посты дал? — помрачнел Лемехов.
— Извини, не дотямкал, — ответил Женя, прижимая трубку к уху. — Подумал, город перекрыт. Полночи на каждом перекрестке по патрулю, до сих пор стоят. Если и случилась бы какая неприятность, Катерина дала бы знать. Не первый год замужем. Дома никого, — добавил оперативник, опуская трубку на рычаг. — И по мобиле «абонент временно недоступен». Может, они с женихом куда закатились? В ресторан там или в ночной клуб?
— У нас-то? — с сомнением спросил Панкратов.
— Зачем у нас? В Москву могли поехать.
— Это вряд ли. — Лемехов досадливо цыкнул зубом. — Значит так, Жек. Ты сходи к дежурному, дай все-таки ориентировочку, а мы с Гришей смотаемся к Катерине домой. На всякий случай. Лады?
— Лады, — кивнул тот.
— Вот и отдохни тут с вами после бессонной ночи, — проворчал Панкратов.
— На пенсии отдыхать будешь, — парировал Лемехов, толкая дверь и едва не налетая на дежурного сержанта.
Тот выглядел запыхавшимся. Даже фуражку в дежурке забыл.
— Та’рищ старш’ лейтенант, — затараторил дежурный. — Там позвонили… Грибники труп нашли в лесополосе у аэровокзала.
— Да что ты говоришь? Вот повезло людям, — мрачно пошутил Лемехов. — А от нас-то что требуется? Помочь в лукошко его затолкать?
— Так это… — растерялся дежурный.
— Ты первый раз, что ли, дежуришь, сержант? Что-то я тебя раньше не видел, — спросил Панкратов.
— Я вообще-то в роте охраны, а тут на подмене в связи с нехваткой личного состава.
— Тогда понятно. Бывает. — Лемехов повернулся к Кузенко: — Жека, за лесополосу кто отвечает? Линейщики?
— По месту смотреть надо. Если до трассы, то линейщики, — ответил тот, — а если за, то это уже отделенческих территория.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Лемехов и снова воззрился на дежурного. — Все понял, сержант?
— Так точно.
— Молодец, свободен.
— А с трупом-то что делать? — взмолился тот.
— Сообщи в линейный, они разберутся.
— Так точно.
— Они разберутся, — хмыкнул Кузенко. — Перетащат через трассу и начнут отделенческим названивать. Были уже прецеденты, — подмигнул он Вдовину. — Веришь, эти орлы как-то раз полдня труп туда-сюда таскали и друг другу названивали. Дежурные, пока разобрались, что к чему, пять раз вызов оформить успели. Все удивлялись: как это трупы такие одинаковые? Скандал был, еле отболтались.
— Было такое, — подтвердил Лемехов.
— Там еще пистолет нашли. Рядом с телом, — добавил сержант.
Лемехов, Кузенко и Панкратов переглянулись.
Пистолет — дело серьезное. В другой день можно было бы уломать отделенческих самих привезти найденный «ствол» в ГУВД, а тут уж усадить их заполнять необходимые бумаги, но сегодня этот номер никак не пройдет. Начнут ссылаться на нехватку людей, мол, личный состав на постах с ночи стоит, а остальным, кто не на суточном, заступать вечером. Короче, кому-то из них придется ехать, заполнять кучу бумаг, везти найденный «ствол» сюда, в ГУВД, сдавать баллистикам, оформлять запрос в картотеку, писать рапорт… В общем, полдня коту под хвост.
— Лобня, — внезапно встрепенулся Лемехов. — Знаешь, как выемка оформляется? — Вдовин кивнул утвердительно. — Тогда вперед, на выезд! Будет твое первое боевое крещение.
— Да я крещеный уже, — отозвался тот, направляясь к двери.
— Значит, первое боевое крещение по новому месту службы. Давай, Лобня, не оплошай. Сержант, а ты позвони на вокзал, сообщи о трупе, чтобы эксперты лишние концы не мерили. Пусть прямо оттуда в аэропорт и едут. И в линейный не забудь позвонить.